Рожденная зимой - Шеррилин Кеньон

— Что ты думаешь, Майк? — Лео был тем, кто говорил по телефону.

Майк откинулся в своем кресле, молча размышляя в течение нескольких секунд.

— Можно рассказать ей, я полагаю. Я не вижу, как это может навредить.

Лео издал громкий вздох, прежде чем начать говорить.

Он посмотрел на нее.

— Когда Данте был щенком, он и его приплод, и группа наших кузенов сбежали от своей няни и пошли бродить сами по себе. Спустя несколько часов они потерялись, и одна из девушек из их компании на самом деле напугалась, потому что начинало темнеть. Она не захотела попытаться найти дорогу назад до утра, тогда Данте согласился остаться с ней и защищать ее. Наш брат Сэл сказал Данте, что он вернется с помощью, и потом увел остальных.

Пандора нахмурилась, слушая его рассказ.

— Почему это стало причиной фобии?

— Потому что это была жестокая шутка, — решительно сказал Майк. — Как только Данте заснул, Тайла тайком ускользнула, и все они отправились назад домой без него. Данте проснулся один, не имея ни малейшего представления о том, что с ней случилось или как вернуться домой. Он был в ужасе.

Пандора была шокирована тем, как подло родные братья и кузены бросили его. Щенок сам по себе мог быть схвачен людьми и отправлен в зоопарк или, хуже того, убит любым взрослым диким зверем, наткнувшимся на него.

— Они оставили его там одного на целую неделю, — Лео продолжил рассказ. — Каждый раз, когда кто-либо спрашивал о Данте, они придумывали какую-нибудь ложь о его местонахождении. Когда Донателло узнал, что они сделали, он вернулся в лес, чтобы найти его. Он нашел Данте практически умирающим от голода. Он выжил без помощи, питаясь отходами и держась подальше от хищников. Он ослабел от перенесенных испытаний, но все еще продолжал поиски Тайлы, боясь, что с ней что-то случилось.

Его лицо погрустнело, Майк потряс головой.

— Ромео всегда говорит, что это то, что сделало Данте проклятым эгоистом. После их возвращения Данте будто помешался — никогда не позволял закончиться запасам еды и не пытался помочь кому-нибудь. Он начал запасать вещи и набрасываться на любого, кто угрожал ему.

Ее сердце болело за своего нареченного. Это, должно быть, было ужасно для него, бояться за свою жизнь, в то же время пытаясь найти Тайлу. И все из-за шутки.

— Я надеюсь, Донателло наказал их за то, что они сделали.

Майк вздохнул.

— Да, но ущерб уже был нанесен. Как часто говорит Ашерон, в жизни существует множество вещей, которые «прости» не исправит, и это одна из них.

— С тех пор, — сказал Лео, — Данте не в состоянии вынести, когда кто-нибудь покидает его. Он фактически лезет на стены, если не может связаться со своей семьей.

— Вот почему он отправился искать вас двоих, когда вы потерялись, так? — спросила она.

Лео кивнул.

 — Его самый большой страх — это, что кто-то, кого он любит, не сможет снова найти дорогу домой.

Ее глаза наполнились слезами, она посмотрела на кольцо, которое Данте дал ей, когда они соединились.

Теперь все обрело истинное значение.

Почему он не хотел странствующую женщину Катагария в супруги…

Почему он мирился со своими братьями, даже когда они сводили его с ума…

Почему он освободил ее сестру и других женщин, чтобы путешествовать с ней…

И почему он отдал ей кольцо Донателло.

Закрыв глаза, Пандора вызвала в воображении образ Данте.

Данте смотрел на кислотную металлическую группу на экране телевизора. Но его разум на самом деле не интересовали ни действие на экране, ни рекламные проспекты и диски на столе перед ним.

Его занимал тот факт, что он не должен был позволять Пандоре уйти.

Ты не мог удержать ее…

Он должен был, как минимум, попытаться.

Но, по крайней мере, она была там не одна. Он удостоверился, чтобы она будет с сестрой.

Теплая ладонь накрыла его руку.

Заскрипев зубами, Данте повернулся, готовясь отразить атаку еще одной женщины, подошедшей к нему. Он действительно устал объяснять им, что они не интересуют его.

Но как только он открыл рот, и его глаза сфокусировались на прекрасном лице его последней воздыхательницы, все мысли разбежались.

Этого не может быть.

Не так скоро.

— Пандора?

— Привет, — сказала она с улыбкой, которая заставила его почувствовать, будто ему дали под дых. — Я скучала по тебе.

Это должно быть сон. Его пантера не могла вернуться.

Он хотел сказать ей, что тоже скучал, но не мог произнести ни слова. Все, что он смог сделать, это отреагировать.

Он притянул ее в свои объятия и неистово поцеловал, давая ей почувствовать, что каждая частичка его хотела, чтобы она никогда не покидала его снова.

Пандора рассмеялась над его горячим приемом.

— Я думаю, ты тоже по мне скучал.

Данте оставил ее губы, чтобы глубоко вдохнуть запах ее волос, так чтобы он мог запомнить и наслаждаться им.

— Ты не представляешь.

На самом деле она представляла. Она не сомневалась в близнецах прежде, а это вполне подтверждало их рассказ.

Она прижалась к его шее, вдыхая теплый пряный аромат мужской кожи.

— Хочешь раздеться?

Он засмеялся.

— Да, но не здесь.

Отстранившись от нее, он взял ее за руку и повел к отдаленному углу, где он мог переместить их в свою комнату.

Они оба были обнажены и в его постели три секунды спустя.

Данте не мог дышать, чувствуя невероятную мягкость Пандоры, лежащей под ним.

Нет ничего лучше ощущения ее ласк и осознания того факта, что она была горячей и готовой для него. Он скользнул в нее и застонал от того, как потрясающе было чувствовать ее.

Пандора наслаждалась его твердостью внутри себя, и сейчас, более чем когда-либо, она радовалась, что была человеком, а не настоящей пантерой. Ее родственницы Катагария желали секса только в период течки.

Она могла желать его в любое время, когда ей захочется, и прямо сейчас она хотела Данте. Испытывала нужду чувствовать его сильные, мощные толчки.

Но как человек она хотела еще больше.

Она хотела, чтобы он остался с ней навсегда.

— Ты хочешь связать наши жизни, Данте?

Данте застыл, когда слова, прошептанные ею, дошли до него.

— Что?

Она держала отмеченную ладонь поднятой.

— Я не хочу покидать тебя, и я не хочу жить без тебя. Ни одной минуты. Свяжи свою жизнь с моей, Данте, так, чтобы ни один из нас никогда не смог уйти от другого снова.

Он взял ее ладонь в свою и поцеловал с любовью, захлестнувшей его целиком.

Он толкнулся в нее жестко и яростно, она повторила свой обет, и он вернул его ей.

В это раз, когда его зубы выросли, он отстранился назад, посмотрев вниз на нее, прежде чем вонзить клыки в ее шею.