Рожденная зимой - Шеррилин Кеньон

Пандора зашипела. Это было thirio, потребность обоих их рас, они хотели укусить друг друга и объединить свои жизненные силы, — так что если один погибнет, они оба умрут.

Как и ритуал соединения, выбор связывания их жизней был полностью за ней. Данте никогда бы не заставил ее сделать это.

И теперь он спрашивал ее.

Верный своим словам, он оставил выбор за ней, и только наблюдал ее покачивания на нем.

Пандора поцеловала его ладонь с меткой, провела ею по своей груди, и оргазм пронзил ее.

Данте не мог дышать, его собственная кульминация приближалась. Он зарычал от удовлетворения, его зубы окончательно отступили.

Это было сделано. Пути назад не было.

Они были вместе, но не были связаны.

И вместе с тем, она была его.

Он дотянулся и прикоснулся к подвеске, которую купил для нее. Обнаженная в его руках она выглядела прекрасно. Ее усталое тело все еще удерживало его в своих объятиях.

— Пандора Понтис, — выдохнул он. — Добро пожаловать в мою стаю.

С этой мыслью он снял небольшое кольцо-печатку со своего мизинца, и, прошептав заклинание, протянул ей.

Пандора рассмотрела античное произведение искусства. Оно было прекрасно, с золотой филигранью вокруг крупного сапфира, на котором было выгравировано декоративное «ДП».

— Что это?

— Возвращающий маячок, так что, где бы ты ни находилась, ты всегда можешь вернуться ко мне, просто подумав обо мне.

Она нахмурилась на его слова.

— У меня нет таких сил.

— Я знаю. Вот почему я и даю тебе кольцо. Чары работают от моих сил и это нерасторжимо.

Ее губы задрожали от его доброты. Он действительно имел в виду это, когда говорил ей, что она свободна. Проглотив комок в горле, она надела кольцо на свою левую руку. Оно идеально подошло.

— Спасибо тебе.

Он склонил голову к ней, затем притянул ее губы к своим так, что он мог подарить ей страстный поцелуй.

Яркая вспышка заполнила комнату.

Пандора отступила с криком, когда кто-то схватил ее сзади.

Двумя секундами позже, воцарился настоящий ад.

ГЛАВА 4

Пандора вскрикнула, осознав, что восемь пантер из стаи, что первоначально забрала ее из своего времени, неожиданно появились в люксе Данте.

— Как ты осмелилась убежать от нас? — зарычал их тессера-лидер[23], отшвырнув ее в сторону от кровати и Данте, в руки двух своих ближайших дружков.

Пандора яростно вырывалась из их хватки, в то время как Данте резко выбросил руку вперед, оглушая человека, который схватил ее. Вожак отлетел к стене, но тут же поднялся на ноги.

Данте низко пригнулся, готовый броситься на них.

— Не смейте трогать ее.

Вожак выпрямился, одарив Данте пристальным взглядом убийцы.

— Держись подальше, пантера. Она принадлежит нам.

Данте с рычанием встал с постели.

— Черта с два.

Нападая, он обернулся в пантеру.

За исключением двух, удерживавших ее, все мужчины в комнате превратились в пантер, чтобы сражаться. Пандора съежилась от шума и криков раненных зверей, разрывающих друг друга в первобытной битве.

Ужаснувшись, что они могут ранить Данте, она ударила мужчину справа от себя, потом подставила подножку тому, что стоял слева. Они отпустили ее, а затем снова потянулись за ней. Она увернулась от них. На ней мгновенно появилась одежда.

— Беги, гатаки, — мысленно сказал ей Данте. — Они не смогут найти тебя в толпе.

Следующей вещью, которую она осознала, была та, что она находится в кабинке женского туалета на нижнем этаже.

— Будь ты проклят, Данте! — зарычала она, выходя из кабинки и почти врезавшись в человеческую женщину, одетую в украшенное бургунди и золотом платье эпохи Возрождения, которая, похоже, только что вышла из кабинки напротив.

Женщина одарила ее яростным сердитым взглядом, который Пандора проигнорировала, скользнув мимо нее.

Она должна была вернуться наверх с каким-нибудь подкреплением.

Данте не мог сражаться со столькими пантерами в одиночку. Они убьют его.

Ее сердце колотилось, когда она выбежала из туалета и оказалась в комнате полной торговцев. Она осмотрела палатки, надеясь найти одного из братьев Данте.

Вместо этого ее взгляд упал на палатку со средневековым вооружением, которая была заставлена всевозможными видами оружия.

Пандора направилась к ней. Она бегло осмотрела оружия. У них были палаши и мечи, которые были слишком неудобными для нее. Она не имела ни малейшего представления, как правильно с ними обращаться, а кинжалы заставили бы ее подойти слишком близко к пантерам.

Но двусторонний ручной топор…

Она схватила его без колебаний, затем закрыла глаза, вызывая образ Данте и молясь, чтобы его заклинание действительно работало. Ее голова закружилась, и она перенеслась обратно в комнату, в самую гущу борьбы.

Пандора сжала топор, затем она поняла, что не уверена в том, кто из пантер был Данте.

До тех пор пока один из них не напал на нее. Предполагая, что ее избранник не сделал бы такой вещи, она размахнулась топором, вложив в удар каждую унцию силы, которой она обладала.

Он воткнулся в плечо зверя.

Мужчина-пантера застонал, медленно уходя прочь.

— Пандора! — Данте ворвался в ее сознание. — Что ты делаешь?

— Спасаю своего мужа, — сказала она сквозь сжатые зубы, направившись к другой пантере. — Ты не Данте, так?

— Я позади тебя.

— Хорошо.

Она повернулась к пантере впереди себя, которая сумела увернуться от ее первого удара, но не избежала второго.

Прежде чем она смогла размахнуться снова, Пандора очутилась перед дверью туалетной кабинки, на этот раз с двумя женщинами, которые пытались застегнуть костюм Клингона.

Обе в изумлении уставились на ее окровавленный топор.

Пандора не обратила на них внимания, слишком беспокоясь о своем муже.

— Мне это надоело! — сказала она, пожелав вернуться к Данте.

Данте выругался в ее голове, когда она снова появилась в его номере.

— Я заберу у тебя это чертово кольцо.

На нее прыгнула пантера.

Пандора размахнулась, но остановила себя, когда пантера, вспыхнув, обернулась обнаженным Данте в человеческом облике. Он обнял ее и переместил их в гостиничный номер.

— Данте? — спросила она, ее голос задрожал, когда она поняла, что он весь в крови от драки.

Он выглядел ужасно. Все его тело было искусано и исцарапано.

Данте хотел заговорить, но, по правде говоря, слишком много сил уходило на то, чтобы принять человеческое обличье, будучи раненным. Его человеческое тело болело и пульсировало.