Смерть пахнет конфетками - Александр Михайлович Кротов

где-то в девяностых. Синяя такая. Не рассмотрел узор. Что-то золотистое…

– Это она, – поджав губы, сказала Кристина.

Но Света не поверила:

– Он мог видеть её фотографии в социальных сетях.

– Меня в них нет, – попытался оправдаться Кир.

– Ладно, разжигай, – велел Антон. – Хватит трепаться. Это всё очень интересно, но стало реально холодно, а зажигалка только у тебя.

Кир не стал дальше что-то говорить. Он склонился над досками, смял сигаретную пачку, обмочил её самогоном и поджёг. Синее пламя сначала едва зарделось, потом зашипело и вспыхнуло ярче, озарив лица уставших людей. Остатки самогона Кир с сожалением вылил в пламя. Ему не хотелось выглядеть последним алкашом, и он думал, что этот жест все заметят и оценят. Но всем было всё равно. Каждый думал только о своём. Впереди была долгая, холодная ночь, и её нужно было как-то пережить. Но вторгаться в какой-нибудь заброшенный дом никому не хотелось, вдруг там тоже не всё в порядке с темнотой, которая там живёт….

Костёр горел странно: пламя громко шипело, его языки неровно дёргались синеватыми языками, выпуская ввысь быстро гаснущие искры, затухающие с щелчками, напоминающими электрические разряды. Около самого пламени было тяжело дышать, но любоваться им было приятно.

– Да будет тепло, – прервал общее молчание Кир, выплюнув сигарету в шипящее и щёлкающее пламя.

– Я верю Киру, – сказала Маша, грея руки. – Хотите конфеток?

От сладостей никто, кроме Кристины, не отказался. Кир, растворяя во рту ароматную фруктово-карамельную сладость, приободрился и даже решил рассказать о том, что с ним сегодня приключилось.

– Так вот, история, которую я недорассказал. Сегодняшний день начался… – начал было Кир, как его оборвали на полуслове неизвестно откуда взявшиеся люди.

– Вы что тут удумали, удумки! – крикнула какая-то бабка, сжимая в руках вилы.

– Ой! – вскрикнула Маша.

– Вы кто такие? – с наездом спросил Антон.

– Это вы кито такие такойные бываетесь? – спросил мужик, ударив огонь лопатой.

Но его перебил другой бородатый мужик:

– Его не бить надо-то надобно, огниво ентотно, а закапывать закапывая.

Мужик, который был с лопатой, послушался, и стал старательно гасить огонь землёй, оттирая от него спиной озябшую Машу.

– Не местные, поди, – сказала другая бабка.

– Что здесь происходит? – спросила Кристина у небольшой толпы из шести человек.

– Это ты расскажи, чевонто тута делаешь! – грубо ответила бабка с вилами в то время как мужик с лопатой неумело затушил костёр и стало совсем темно.

– Мы ищем мою сестру, – сказала Кристина, – девочку, лет тринадцати, волосы светлые, глаза карие.

– Не былобно тута детей вёсен десять! – сказала бабка. – А если бы и появилась, то Полуночница быстро бы к себе забрала забирая!

К толпе подошёл ещё один мужчина, который был крепче и на голову выше остальных.

– Китотошно посмел? – злобно спросил он.

Негатив от него чувствовался сильнее, чем от остальных более робких односельчан.

– Да вот, Никита, – поторопилась ответить за всех резко подобревшая бабка с вилами, – огонь добыли, костёры жгуть…

– Никаких костеров костровищ! – строго сказал Никита. – А то каждому в лоб дама, не посмотрю, чито девица, чито молодец!

– А вы из средневековья что ли? – вмешался в разговор Кир, в то время как остальные его товарищи находились в недоумении от сложившейся обстановки: всем казалось, что деревня была вымершей, ведь за всё время пребывания здесь они не встретили ни одной живой души, даже намёка на жизнь.

– Ито он обозваться грубостью нас пытаетися? – не понял Никита.

– Нет, мы просто хотели согреться, – сказала Маша.

– Одёжку тогда надобно былошно получшее брать, – усмехнулся мужик с лопатой, заправляя за пояс вылезшую от недолгой физической работы телогрейку.

– Полуночницы совсем не боятися боязнью! – сказала бабушка с вилами.

– Расскажите, что здесь происходит? – не выдержал Антон, которого уже начало трясти то ли от злости, то ли от холода.

– Огонь можоно разводитя только если жертву Полуночнице приносите, – сказала какая-то женщина, незаметно для всех последней подошедшая к толпе людей, расположившихся посреди широкой деревенской улицы. – Надобно расходитися, а то здесь становится опасно…

– Тоня, ты их к себешне заберёшь забирая чито ль? – спросила бабка.

– Да, давайте скорее скорого, надобно бы расходитися, – сказала женщина, укутанная в многочисленные обноски, такие же, какие были на всех обитателях деревни.

– Не запамятовала ли ты, Тоня, чито тебе в конце недели подарку приносить? – спросил Никита.

– Помнит она, потомутошно и путников к себе зазывает, – мерзко засмеялась бабка.

– Чито ж, гляну я, яково она удумает удумью, – Никита также залился тихим, но внушающим неуютные ощущения хохотом.

– Ладно ладобно, расходимся, неровен час часной, – сказал мужик с лопатой и скрылся в темноте вечера.

– Пойдёмите, только тише тишины, – сказала женщина, не обращая внимания на шутки в свой адрес. – Путь не близостью близкий.

Несмотря на заверения женщины о неблизком пути, менее чем через десять минут Кир и компания оказались в её избушке с плотно зашторенными окнами, где женщина ловким чирканьем двух камней друг о друга смогла разжечь лучину в укромном месте за кирпичной стеной, разделяющей комнату. В нехитром интерьере не хватало печи, но в помещении было достаточно тепло.

После манипуляций по извлечению шипящего огонька, она сняла с себя платок и все увидели, что перед ними не взрослая женщина, а их ровесница.

– Здравуй, Кристина, – сказала она. – Я Тоня, узнавала ли памятью ты меня?

– Тонька, – удивилась Кристина. – Это же подруга моя из детства, Тонька!

Девушки как-то неловко обнялись, после чего Тоня стала делиться со всеми одеждой, которой в запасе у неё было немного: Кристине досталась телогрейка, Антону какая-то лёгкая накидка, Света и Маша укутались в одно большое одеяло, а Киру досталась тряпка, похожая на плед. На ужин Тоня предложила сырую мытую морковь, но никто не отказался похрустеть ей в полумраке небольшой избы.

– Вот они говорят, огонь нельзя жечь, а ты деревяшку подожгла, – сказал Кир, хрустя морковью.

– У меня окна плотно зашторены, – сказала Тоня, – а у остальных окна открыты открытостью. Они так специально оставили, читобы не обижать Полуночницу скрытой скрытостью.

– Слушай, Тоня, – сказала Кристина. – Мы здесь по очень важному делу. Пропала моя сестра…

– Боюсь, чито делово плохо плоховишно, её могла увести с собой Полуночница, – грустно произнесла Тоня.

– Что это за чертовщина и где её искать? – спросил Кир.

– На болоте болотном, – сказала Тоня. – Днём она редко редковатостью кажется, а вота ночью бродит по деревне постоянством. Заглядывает в окна доменные и заходит в дома, где кито-то не спит иль жжёт огониво – нету для Полуночницы дверей запертых закрытых, любую дверь открывая откроет, как ни прячься пряткой, как ни запирай засовами засовными. А те дома домовищи, заборные заборы которых помечены красной краскою, прокляты Полуночницей. Никита сам заборы окрасит, читобы понимать понимая, от какого дома в следующий раз нужно принести подарку – жертву. Но его мысля не работает, Полуночница сама может можью выбрать жертву. Но местные приноровились, раз в неделю несут ей домашнюю живность, тогда она никого никогошеньки не трогает. Теперь моя