Сказание о Ли Лань - Мия Моцзинь

растениями. Цветы приятно пахли, некоторые из них пели, другие же гадили на стены или раскидывали отростки, чтобы крепиться ими к потолку. Ли Сюэ поливала их каждое утро и разговаривала, называя их «дочка» или «сыночек». В этот момент Ли Лань высовывала язык с отвращением. В итоге она поклялась себе, как только старшая сестра переедет в дом мужа, сразу же очистит комнаты, чтобы стало легче дышать. «Благо соседка, старая госпожа Ню, не видела всего этого безобразия».

Ли Сюэ собирала растения, обогащенные духовной силой, не для того, чтобы развивать свою силу, а содержать их, словно питомцев. «Будь здесь тетя Фань, ни за что бы не позволила устроить такой бардак». Но она исчезла год назад, и никто не знал, что могло с ней случиться. Женщина оставила лишь маленький цветок в глиняном горшке, после чего Ли Сюэ начала их собирать и покупать, помогая в лавке травника Мо. Дедушка был не против духовных растений, но у младшей внучки это восторга не вызывало, особенно когда они портили ее вещи.

В двенадцать лет Ли Лань можно было назвать неплохой ученицей. Хоть ее часто и отвлекал окружающий мир, она старалась следовать наставлениям дедушки. Он был первым, кто рассказал ей про ци и самосовершенствование.

Девочка попыталась очистить разум от мыслей, сев на кровати в позе для медитации и закрыв глаза. Этот обряд с циркуляцией ци по духовным меридианам она проводила уже четыре года, с тех пор как с дедушкой впервые сходила в Сад спокойного вдохновения.

– Сяо Лань, что общего между весной, драконом и печенью? – спросил он, когда они сели на мягкий папоротник, скрестив ноги.

– Не знаю, деда, – ответила она, склонив голову набок.

– Весна, дракон и печень, согласно учению о Пути, воплощают в себе одно состояние духовной силы. Одно состояние ци. По схеме пяти первоэлементов это зарождение и нарастание светлой ян заряженности, а также природа дерева. Я проверил твои духовные меридианы, поскольку ты родилась в год зеленого деревянного дракона, самый лучший способ для тебя это…

«Помнить о всех рисунках из свитка «Дерево», использовать дыхательные упражнения и продолжать следовать заветам Пути». Это было одной из практик внутренней алхимии, и в возрасте Ли Лань помогало самосовершенствоваться на пятом из восьми кругов ступени духовного заложения основ.

– Тыковка, практиковаться дольше, чем четверть благоухающей палочки, тебе нельзя! – крикнул дедушка Чэнь с внутреннего двора.

Продолжая дыхательные практики, девочка заметила, что листья всех духовных растений в комнате обратились к ней. Такая странность случалась всегда, но дедушка просил никому об этом не рассказывать.

Достав одежду из большого деревянного сундука, Ли Лань запахнула верхнюю светлую кофту направо, завязала веревки на серой юбке с рисунком порхающих в траве бабочек. Накинула розовую жилетку с длинными рукавами, достала щетку для волос. Выдохнула. «Каждое утро похоже на предыдущее». Она не могла играть с соседскими детьми, потому что ей не разрешали находиться на улице долго. На вопрос почему, дедушка отвечал, что однажды она поймет.

Этим летним утром во внутреннем дворике было немного прохладно. У каменного столика под ветвями персикового дерева стоял дедушка в синем строгом одеянии с рукавами, перевязанными веревкой. Он разложил чашки и поставил кувшин с водой. Пар от отварного риса поднимался, соленые овощи блестели в лучах солнца, едва касающихся черепиц крыш. Маринованные утиные яйца смотрели на Ли Лань с призывом.

– Я не хочу есть, – сказала она и села на стул. – Хочу узнать, что такое артефактный веер!

«Это и было главной причиной того, что цзецзе провела полночи на торговой площади».

– Но ты должна есть, если хочешь вырасти, – парировал дедушка, собирая узелок с едой. – Я уже давно позавтракал. И собрал завтрак для Сяо Сюэ. Ее любимые соленые овощи с…

– Ай-я! Не люблю эти овощи!

– Любишь не любишь, а съесть надо все. Без лишних слов. Вот цзецзе быстро ест и не оставляет ни зернышка риса…

«Сейчас он начнет рассказывать, какая Сяо Сюэ замечательная, обладает множеством добродетелей. Нужно быть, как она, и учиться у нее».

– Лучше не надо лишних слов! – добавила девочка и схватила палочки для еды.

– Сяо Лань, если ты не в настроении, я могу пойти один, – ответил дедушка и поправил пучок седых волос.

– Нет! Я больше не буду спорить!

Сквозь мутные облака кольца из россыпи Золотых старейшин в небе казались расплывчатыми.

– Всего пару вздохов назад было безоблачно, – произнес дедушка Чэнь, глядя в небо, как и внучка. – Кажется, погода начинает меняться быстрее в последние дни.

На улице белесые домики теснили друг друга, а между ними каменной дорогой зажимало полосу для повозок. Похожие один на другой, они в то же время отличались узором на деревянных дверях, потертостью стен с порослью зелени. Ли Лань нравилось наблюдать за стеблями белого бамбука, что стали прозрачными. Они были твердыми, торчали из стен и доставляли природную бай-ци в дома. Внутри дома бай-ци собиралась в кристалл и нужна была для готовки еды, обогрева помещения и нагревания воды в любое время года. Как сказал дедушка Чэнь, это изобретение стало самым важным достижением Палаты артефакторов за последние двести лет.

– Старый господин Юань! Вы поели? – произнес дедушка.

Каждое утро лысый старик с серебряной бородой сидел на каменной лавке под деревом с белым стволом и черными пятнами. Ветки с серыми листьями свисали вниз, будто под грузом печали.

– Что? Я вас не помню! – прозвучал скрипучий голос старого господина Юаня. – Но утром съел пару горсток вареного риса.

Он был старше дедушки Чэня и носил одно и то же потертое темное верхнее одеяние с двумя треугольниками на плечах, как адепт зала Темного пути. Со слов дедушки, то было местом, где люди клана Ши могут отдавать дань предкам. Домашние алтари им содержать не разрешалось.

В этот момент глаза старого господина Юаня, словно мутные кристаллы под складками век, посмотрели в глаза девочки, заставив ее спрятаться за спиной дедушки.

– Это хорошо, – кивнул дедушка, посмотрев на внучку. – Сяо Лань, пойдем быстрее.

На пересечении улиц, названных в честь двух генералов, имена которых девочка не помнила, находились лавка травника, где Ли Сюэ привыкла покупать удобрения для духовных растений, и выход к торговой площади у Центральных ворот благоденствия.

Площадь, полная людей и шума, захватила маленькое существо Ли Лань, заставив затаить дыхание. «Здесь, должно быть, весь город собрался!»

– Не потеряйся, – прошептал дедушка Чэнь ей на ухо.

Он сжимал ее ручку, когда протискивался сквозь толпу. Голоса доносились с разных сторон. «Тут совсем неприятно находиться». Запахи трав, специй и пота,