Рэкет по-московски - Василий Веденеев

Парни, стоявшие сзади, подтянулись еще ближе. Один, в светло-бежевом костюме, поднял левую руку, намереваясь схватить Юрку за плечо и одновременно сделал резкий выпад правой. Фомин успел отпрянуть в сторону и, больше не раздумывая, резко рубанул наотмашь ребром ладони. Попал бежевому по уху — тот грубо выругался и отскочил назад.

Кончились уговоры! Чем же он им так насолил, сам того не зная? Точно, хотят ребра посчитать. Ну, это еще увидим!

Но то, что он увидел, заставило вздрогнуть от страха. Бежевый, жадно ловя темными быстрыми глазами каждое движение прижавшегося к стене Юрки, сунул руку в карман и достал узкий обоюдоострый нож.

Кричать? Бесполезно — никто не услышит, кругом пустые в вечерний час помещения контор. Ближайший жилой дом за подворотней, но дорогу туда загораживают Виктор Степанович и парень в темной куртке. Назад не пустят эти двое. Юрка качнулся вправо, но противники были начеку — видно, решили действовать наверняка.

«Сейчас ударит», — понял Фомин и, как во сне, завороженный, глядя на лезвие в руке бежевого, сделал маленький шажок к машине Виктора Степановича…

На лестнице пахло кошачьей мочой — Глеб терпеть не мог этого запаха и тихо ненавидел хозяев полезных домашних животных, понимая, что сами кошки не виноваты. Стараясь реже дышать, Соломатин подошел к ведру с пищевыми отходами — оно, как всегда, оказалось полным до краев.

Чертыхнувшись — придется тащиться во двор, а неохота — Глеб вышел из подъезда и направился к мусорным бакам. В стороне, у арки подворотни, стояли синие «жигули». Это тоже ему не понравилось — нашли местечко для стоянки. Вытряхивая ведро в контейнер для мусора, он заметил странное шевеление в глубине подворотни. Что там? Помахивая пустым ведром, подошел ближе — под аркой стояли двое: парень в темной куртке и прилично одетый мужчина, а в глубине подворотни прижался спиной к стене рослый малый. Перед ним еще двое. Глеб перекинул пустое ведро в левую руку:

— Эй, вы чего тут?

Окрик прозвучал неожиданно, как выстрел. Рунин недоуменно оглянулся: кого еще принесла нелегкая? Сзади стоял мужчина лет сорока, с ранней сединой в коротко стриженных волосах. Виктор оценивающе окинул взглядом круглые плечи незнакомца и бросил парню в черной куртке:

— Убери этого «швейка»!

«Черная куртка» шустро кинулась к Соломатину. Тот попятился и засеменил вокруг мусорных контейнеров. Ободренный отступлением швейка, парень побежал за ним, подняв руку с дубинкой. Вот осталось три шага, два, сейчас резиновая палка опустится…

Неожиданно обернувшись, Глеб отбил дубинку ведром и резко боднул противника головой в лицо. Тот рухнул ему под ноги. Соломатин тут же быстро подобрал упавшую дубинку.

Решившись, Фомин оттолкнулся от стены и махнул ногой, целясь в живот бежевому. Тот взвыл, нож отлетел в сторону, бок Фомину ожгло ударом ботинка второго противника. На счастье, Рунин обходил машину, намереваясь сам разобраться с чересчур шустрым швейком, и Юрка рванул мимо капота «жигулей» на свободное пространство двора.

Мужчина с ведром неожиданно оказался рядом, цепко прихватил за руку и сильно потянул за собой — раздумывать было некогда, и Юрка послушно побежал с ним за угол, нырнул в подъезд, слыша сзади гулкий топот погони, птицей взлетел на третий этаж. Щелкнул замок, мужчина втолкнул его внутрь и захлопнул дверь квартиры. Обессиленно прислонился к ней спиной, потом, сделав неверный шаг к стулу в полутемной прихожей, буквально рухнул на него. Вытер мокрый лоб:

— У зеркала валидол, подай…

III

Стоя у дверей подъезда, Виктор Степанович нетерпеливо покусывал губы, ожидая возвращения парней, бросившихся следом за швейком и Фоминым. Успеют их прихватить или нет? Было предчувствие, что не успеют. Сейчас у беглецов словно крылья выросли — дуют к спасению, как сумасшедшие. Правильно, кому охота иметь неприятности? Спрячутся в квартире и не выковырнуть их потом оттуда, тем более ее номер удастся определить только приблизительно. Приказать подряд прозвонить все квартиры подъезда? Не стоит, можно самим нарваться на неприятности. Где гарантия, что швейк не вызывает милицейский наряд?

Виктор Степанович никого убивать не собирался — так, разыграл психологический этюд, с угрозами и щекотанием нервов. До подобных развлечений он был великий охотник. Не без оснований полагал, что страх поднимает из глубин души первобытный инстинкт самосохранения, загоняет разум и способность анализировать ситуацию в дальний угол, оставляя только неудержимое желание уцелеть любой ценой! Страх долго помнится. На чувстве страха человека можно заставить делать многое и столь же многого не делать. Редко кто способен устоять перед страхом, и Фомин не устоял бы, да влез в дело шустрый чистоплюй с пустым ведром. Рунин горько усмехнулся: «Вот и не верь после этого в примету, что пустое ведро к неудаче!»

Увидев лица помощников, выскочивших из подъезда, Виктор Степанович понял: его предчувствия оправдались.

— Ну? — он обвел глазами виноватые лица парней.

— На третьем, — осторожно ответил один. — Там четыре квартиры на площадке, но прозванивать мы не стали.

— Слава Богу, догадались. — Рунин пошел к машине, парни поплелись за ним. Подойдя к «Жигулям», он обернулся.

— Ты, — ткнул в сторону бежевого, — немедленно линяй из города! Нож в речку кинь!

— Вы, — обратился он к другим, — остаетесь здесь. Если Фомин выйдет, отправитесь за ним. Доложите, куда и зачем ходил, где остался. К утру пришлю смену. Швейка пока не трогать, — распорядился Виктор Степанович, садясь за руль. — Потом с ним разберемся. Утром пусть один из вас его проводит, поглядит, куда пойдет. Садись, подвезу… — махнул он рукой «черной куртке».

Выехав на Радищевскую, погнал вниз, к набережной. Заехав в знакомый глухой переулок, достал другие номера, приказал пассажиру помочь сменить.

— Водить умеешь? — закончив работу и вытирая руки чистой тряпкой, спросил у него Рунин. Тот кивнул в ответ. — Держи ключи! Отгони тачку на Хохловку. Ключи положи в багажник.

Бросив тряпку, Рунин не оглядываясь пошел по переулку в сторону оживленной магистрали. Из ближайшего телефона-автомата позвонил:

— Привет, это я… Сгоняй на Хохловку, там моя лайба стоит, ключи в багажнике. Отгонишь к Мирону, пусть ее срочно перекрасит и завтра подгонит ко мне. Все. Привет!

IV

Сунув под язык таблетку валидола, хозяин квартиры немного расслабился:

— Проходи, я счас…

Фомин несмело шагнул в комнату, огляделся. Под высоким потолком золотился абажур старинной люстры из яшмы. На стенах множество тесно заставленных разнокалиберными книжками полок. Ковер на стене, пара кресел, широкий диван, буфет с небогатой посудой, письменный стол, заваленный бумагами, на стене фотография в рамке. Заляпанный грязью с головы до ног, прижимая к себе дынеобразный мяч и ловко увертываясь от протянутых к нему в стремлении задержать чужих рук, рвался к воротам соперников крепкий мускулистый парень. Внизу черным фломастером размашисто написано: «Спасибо, Червонец!»

— Разглядываешь?

Хозяин неслышно вошел в комнату.

— Ты? — показал на фотографию Юрка. — А почему Червонец?

— Играл под десятым номером, — хозяин сел в кресло, взял на колени телефонный аппарат. — В команде говорили: «Отдай дыню Червонцу, и все будет в порядке», — и начал набирать номер. — Позвоню в милицию.

— Не надо!

Хозяин отставил аппарат и указал Юрке на второе кресло:

— Присядь… Меня зовут Глеб. Рассказывай. Почему милицию вызывать не хочешь?

— Ты сам-то кто? — исподлобья глянул на хозяина Фомин.

— Так, неудавшийся художник, — усмехнулся тот, подошел к столу, переворошил бумаги и подал Юрке несколько акварелей.

Фомин перебрал листы. Узнал старый Ватин переулок — мокрый, с прилипшими к темному асфальту разноцветными листьями, грустный в непогоду, со старой церквушкой, упершейся колокольней в низкие облака. Задержал взгляд на портрете молодой женщины с темными глазами…

Странный мужик этот Глеб. Не побоялся полезть в драку, а ведь, наверное, видел у бежевого нож. Притащил к себе домой, поит чаем, показал картинки…

Как отблагодарить хозяина, словами? Спасибо, мол, выручил, может, когда и я отплачу тем же? Нет, Фомин не сможет отплатить. Денег предложишь — обидится, по морде даст и будет прав. Не все в жизни покупается и продается, не все, как бы ни хотел Виктор Степанович. Так чем и как отблагодарить?

— Вон, видишь? — подошедший сзади Глеб показал ему на двух парней, устроившихся на лавочке. — Знакомые?

— Нет, — не оборачиваясь ответил Юрка. — Один только знакомый был, тот, с машиной, а других не знаю.

— Долги?

— Какие долга? — пожал плечами Фомин. — Просто вляпался в дерьмо по уши, а теперь не знаю, как выбраться. И тебе в мои дела соваться не стоит. Зачем?