Kurohibi. Черные дни - Gabriel

фильме-ужастике о призраках. Синдзи это никак не тревожило, так что он даже не стал заботиться об окошке на двери, а включил ночник, осветив мирно сопящее на кровати соблазнительно изогнувшееся тело женщины, обдумал план действий и отправился в ванную. Там в зеркале его встретило устрашающее, покрытое побоями лицо, уже слабо напоминающее его собственное: темные впалые глаза, шрамы с синяками, пластыри, и словно высеченные из камня черты, резкие, холодные и бесчувственные.

Синдзи провел по лицу пальцами и оскалился. Во рту возник слабый привкус сладко-горькой пилюли, а тело наполнила пугающая своей мощью внутренняя сила, словно отодвинув его на второй план и выставив вместо себя несокрушимую стену. Он осторожно снял с себя бинты, поморщившись, когда ткань стала отлипать от запекшейся крови, и оставил одни лишь пластыри, скрывающие шрамы.

«И долго еще ты будешь тянуть? Пора действовать».

Он вернулся в комнату. Открыл шкафчик, достал склянку с обозначением на этикетке CHCl3 и подписью «трихлорметан», вылил несколько капель на марлевую тряпку. Затем, задержав дыхание, подошел к женщине и крепко прижал к ее носу. Та сначала непроизвольно глубоко вдохнула, слегка дернула телом и, так и не открыв глаза, обмякла на кровати. После этого Синдзи выбросил тряпку, распластал тело Рицко на кровати, перевернув ее на спину и вытянув конечности к краям, а потом крепко привязал их бинтами к поручням.

Его глазам открылся чудесный вид на всю ее фигуру от пят до кончиков пальцев, соблазнительно плотную и по-взрослому женственную, но главное — теперь совершенно беззащитную и беспомощную. Водянистые грудки немного расплылись под весом и начали слабо покачиваться при каждом вдохе, половые губы из-за разведенных ног слега разошлись в стороны, обнажив края темно-бордовых сморщенных лепестков, а лицо скривилось в так и оставшемся запечатленном мучительном страхе, который застрял где-то на полпути в мозгу, не получив выход наружу.

В груди Синдзи волнительно заиграли приятные искорки предвкушения сладкой плоти, которую он собирался изувечить, и, двигаясь по комнате, он начал даже что-то весело насвистывать, вытаскивая из шкафа здоровый бидон и подтаскивая его к машине для диализа. Еще раз пролистав инструкцию, он открыл нужную страницу, включил машину и залил в контейнер LCL. Диффузорная мембрана его не интересовала, так что он, пощелкав переключателями, активировал одну лишь помпу, начавшую нагнетать оранжевую жидкость в насос, подсоединил к проводнику двухканальный катетер и добавил запасной комплект с дилататором ко второму выходу. Получился набор из двух длинных проводов, один из которых раздваивался на две части, заканчивающиеся вытянутыми иглами, а второй завершался широкой трубкой с толстым наконечником в основании.

Запустив насос, Синдзи с удовлетворением проследил, как из полости провода сначала выдавился воздух, а потом забил тонкий оранжевый фонтанчик под большим давлением. Хмыкнув, он на время оставил машину в покое и подключил к сети дефибриллятор, по инструкции сначала выкрутив из насадок электроды в виде тонких металлических стержней, приложил их к топорщившимся соскам, приклеив пластырями, а затем установил минимальную мощность и, приложив палец к кнопке ручного запуска, весело отчеканил:

— Разряд!

Генератор щелкнул электрическим импульсом, на долю секунды возник короткий треск, похожий на сухой удар, и в тот же миг груди Рицко содрогнулись, заставив подпрыгнуть ее корпус над кроватью, она широко распахнула глаза, и изо рта донесся глубокий утробный вскрик:

— Мха-а-а!!!

Ее тело тут же задергалось крупной дрожью и попыталось сложиться пополам, однако привязанные к кровати руки и ноги позволили лишь причудливо извиться на месте и затрястись, когда из легких вырвался низкий сдавленных хрип. Сознание женщины, сделав кульбит от внезапного болевого шока, наконец, восстановилось и сразу же наполнилось болезненным ощущением, исходящим из груди.

— Кхах… — скривившись и едва не вывихнув плечи от дернувшегося тела, выдавила Рицко. — Что это?..

Ее в ужасе заметавшиеся по сторонам округлившиеся глаза выхватили во тьме Синдзи, замерли, словно пытаясь осознать произошедшее, и вот понимание начало медленно наполнять ее разум, постепенно погружая взгляд в омут горького болезненного отчаяния.

— Это ты?.. — прошептала она, задрожав блестящими от пробившихся слез глазами. — Ты вновь сделался таким…

Последняя фраза уже не звучала как вопрос, да и Рицко уже обращалась не к Синдзи, а сама к себе, мучительно вспоминая ту толику счастья, с которым отошла ко сну под его ласками, и которое он так жестко и беспощадно растерзал.

— Некоторые вещи не исправить, доктор Акаги, — немного виновато пожал он плечами и растянулся в улыбке. — Это было неизбежно, сами понимаете. Вы ведь признались, что ожидаете нечто подобное, так что я даже не надеялся на сюрприз. Но вы знаете, меня ваши слова в чем-то тронули немного, и я решил вам помочь.

— Слова? — она, кажется, окончательно пришла в себя и перестала дергаться на месте в тщетных попытках выпутаться.

— Ага, ваши слова о грудях. Я вам помогу. Только в ответ надеюсь на взаимность, мне тоже нужна ваша помощь. Я об этом уже упоминал, но только ночью, наконец, придумал, что мне от вас надо. Слушайте, это очень важно, Акаги-сан.

Он поднял иглу катетера и нарочито медленно провел ею по покрывшейся мурашками коже женщины от самого бедра до груди, оставив тонкий белый след.

— Что ты хочешь сделать? — с мгновенно пробившимся страхом в голосе низким тоном спросила та, не сводя застывших глаз с огромной иглы.

— Я вроде уже протыкал вам соски, так что второй раз будет не так больно, — умильно улыбнулся он. — Хотя не такой здоровой иглой, но… Фиг его знает, на самом деле.

Хохотнув, Синдзи приподнял острию и осторожно погрузил его в сжавшийся потемневший кончик соска, слегка утопив в ареоле, но благодаря мягкости груди так и не проткнув кожу. Рицко затрясло, ее дыхание тут же сорвалось в отдышку, и губы скривились в подсознательном ожидании страшной боли, но Синдзи остановил руку.

— Сначала спрошу я. Что с Тодзи?

Объятая страхом женщина едва ли услышала вопрос, согнувшись и вдавив корпус в кровать, насколько ей позволяли связанные конечности, а пропитанный ужасом взгляд намертво застыл на кончике иглы, утопшем в темно-коричневой мякоти соска. Синдзи понимал ее реакцию, ведь, в отличие от прошлой пытки иглами, сейчас Рицко не находилась под действием наркотика и сексуальное возбуждение из-за электрического разряда быстро покинуло тело, поэтому он терпеливо повторил:

— Я задал вопрос, доктор. Что с Тодзи?

И одновременно слегка нажал на иглу, проколов, наконец, кожу и введя ту на полсантиметра в плоть. Женщина сморщилась, стиснув зубы