Шерас - Дмитрий Стародубцев

Предъявляя содержимое своего жезла власти, ДозирЭ без препятствий попал на территорию Дворцового Комплекса Инфекта, в том месте, где были расположены казармы Белой либеры. Некоторые незамысловатые ухищрения позволили ему легко миновать несколько внутренних постов, и, поднявшись по Серебряной лестнице, он уже подходил к храму Прощения.

Белоплащный воин попросил о встрече с Панацеем, и один из жрецов, после некоторого колебания, проводил айма к двери, за которой находилось жилище старца.

— Дальше я сам, — сказал ДозирЭ.

Жрец замялся, сомневаясь в том, что ему следует оставлять сотника наедине с любимцем Божественного. Но белоплащный воин имел слишком высокое звание, слишком свирепый вид и весьма серьезное оружие. Поэтому служитель, приложив пальцы ко лбу, смиренно удалился. ДозирЭ же, дождавшись, когда шаги жреца смолкнут в дальнем конце галереи, толкнул массивную дверь, и она со скрипом распахнулась.

Глава 41. Грономфские беглецы

ДозирЭ на мгновение онемел от картины, которую увидел: в углу на каменном полу в белой молельной накидке сидела Андэль, а у ее ног полулежал старец Панацей, преданно, словно собака, положив голову ей на колени. Люцея поглаживала счастливого безумца по волосам, а он лишь поскуливал от удовольствия.

Появление ДозирЭ прервало идиллическую сцену. Андэль от неожиданности вздрогнула, а Панацей вскочил, зарычал и угрожающе надвинулся на воина.

— Я не причиню тебе зла, — пытался успокоить его белоплащный воин. — Угомонись же!

Но Панацей, оттесняя ДозирЭ, продолжал наступать. Молодой человек хоть и сделал шаг назад, однако проявлял крайнее нетерпение.

Андэль, почувствовав настроение белоплащного, взмолилась:

— Не трогай его!

Но было уже поздно. Панацей получил несильный удар кулаком в грудь, которого тем не менее оказалось достаточно для того, чтобы перелететь через сундук. Что-то хрустнуло.

— Что ты наделал? Ты убил его! — вскричала люцея, и из ее глаз брызнули слезы. — Божественный будет в гневе! Он почитает его за святого…

ДозирЭ с досады пнул ногой амулет, валявшийся на полу.

— Какой же это святой — всего-навсего несчастный сумасшедший, бывший раб. Мы подобрали его в долине Спиера, когда захватили Золотую скалу. Я сожалею, но он сам виноват…

Девушка подбежала к Панацею, склонилась над стариком, пытаясь понять, что с ним сталось после полученного удара. Вскоре старец шевельнулся и нечленораздельно замычал. Люцея облегченно вздохнула.

— Андэль, моя возлюбленная, оставь его. Он жив, с ним будет всё в порядке. Пойдем, пойдем скорей, нас ждут! Промедление смерти подобно!

И ДозирЭ протянул девушке руки. Андэль бросилась к нему.

— Я знала, что ты придешь, иначе и быть не могло, — призналась она.

Они подошли к двери, но у порога белоплащный воин остановился:

— Подожди! — Он достал кошель, вынул из него несколько золотых монет и бросил рядом со старцем.

Росторам и военачальникам пришлось по вкусу все, что показал им Идал. В заключение торговец попросил всех подойти к оконным проемам и указал на украшения лошадей, стоявших внизу. Благородные мужи удовлетворенно закивали головами.

— Весьма, весьма неплохо, вполне достойно нашего храброго воинства, — сказал именной ростор, отвечающий за все поставки для новой армии. — Что ж, пусть твои люди, эжин, подождут в соседней зале. Нам с тобой следует еще кое-что обсудить…

Это «кое-что» было для Идала главным, поскольку он уже израсходовал не меньше двухсот берктолей собственных средств на все эксперименты с материалами, красками и пошивом, но до сих пор из государственной казны так ничего и не получил. Поэтому он поспешил отослать слуг и юношей-цинитов, хотя при этом многозначительно посмотрел на одного из тех людей, которых сюда привел. То был Кирикиль собственной яриадской персоной, с глубокой корзиной в руках, полной образцов тканей.

Помощники Идала вышли, оставив хозяина наедине с представительным собранием. Кирикиль немного потоптался вместе со всеми, потом, улучив момент, скользнул в сторону, не забыв прихватить свою объемистую ношу. Он вышел через смежную залу на открытую галерею дворца, прокрался по ней на другую сторону, спустился по мраморной лестнице на один ярус и, оглянувшись по сторонам, толкнул неприметную дверь и юркнул внутрь. Там он увидел сосредоточенного ДозирЭ, держащего руку на рукояти меча, и рядом с ним колдовского очарования девушку лет восемнадцати в белой молельной накидке. Кирикиль недоуменно уставился на хрупкое создание, забыв поприветствовать своего хозяина.

— Где ты шлялся? — набросился на слугу белоплащный воин. — Принес?

— Всё здесь, — показал Кирикиль на корзину, продолжая украдкой любоваться Андэль.

— Что уставился? Давай сюда!

Яриадец сунул руку в корзину и вытащил из-под кусков ткани куль, который при близком рассмотрении оказался мужской одеждой.

— Переодевайся, — потребовал ДозирЭ, протягивая сверток люцее.

— Я? В это?

— Так надо. У нас нет другого выхода.

Девушка смущенно развернула куль, вытащив из него тунику, подпанцирную парраду, военный плащ и прочие предметы мужской одежды, и быстро убедилась, что наряд сшит точь-в-точь по ее меркам. Она бросила на ДозирЭ благодарный взгляд. Не стесняясь мужчин, она скинула с плеч накидку, потом сняла всю прочую одежду и осталась обнаженной.

Несчастный яриадец раскрыл рот и едва не выронил корзину. Он никогда в жизни не встречал столь прекрасного женского тела, хоть и был завсегдатаем всех грономфских портовых акелин. «О, Великаны!» — только и произнес он.

Андэль, воспользовавшись помощью ДозирЭ, быстро облачилась в принесенные одеяния. Всё пришлось ей впору. Она превратилась в низкорослого юношу-цинита со смазливым лицом. Телохранитель Инфекта придирчиво осмотрел новоявленного воина и одобрительно цокнул языком. Кирикиль же подобрал с пола одежды Андэль и сунул их в корзину, прикрыв сверху тканями.

— Кирикиль, отведи девушку к остальным и скорее возвращайся ко мне, — сказал ДозирЭ. — Андэль, рэмью, иди за этим слугой. Он укажет тебе дорогу и объяснит, как себя вести.

— А ты? — взволнованно спросила люцея.

— Обо мне не беспокойся. Встретимся на корабле.

Через некоторое время Идал и его разношерстная свита вновь стояли у Седьмых ворот. Всех пересчитали, и число людей оказалось прежним. Никто не заметил, что вместо слуги яриадской наружности — Кирикиля, вошедшего вместе с людьми Идала, Дворцовый Комплекс покидает юноша-цинит, очень похожий на всех остальных, специально подобранных для этого случая безусых юнцов.