Мятежный дом - Ольга Чигиринская

Обойдя кресло Ройе сзади, Моро вышел с другой стороны и сел на стол, покачивая ногой.

— Куда она бросается за помощью? Конечно же, к старому приятелю Моссу. Тот, сами понимаете, не рад. Она — преступница, он — укрыватель. Что делать? От Дэлвы надо избавляться, но она не одна, с ней еще два головореза, а Мосс, в отличие от отца, не боец.

И тут он получает новости о шумихе в Киннане и его осеняет. Ричард Суна, Дэлва и вы. Все яйца в одной корзине. Теперь только бы успеть. Он берет катер, сажает туда Дэлву и ее товарищей по несчастью и несется в Киннан. Я уж не знаю, чем он ее соблазнил, помимо денег — вы это из него вытянете сами. Но положение у Дэлвы было отчаянное, Нейгал платил имперской твердой монетой, да и отомстить вам за свои невзгоды и Дику за своего любовника она, скорее всего, хотела совершенно искренне. Моссу казалось, что он ничем не рискует — на всей Картаго только он и я знали происхождение этих денег. Меня он в расчет не принял. Зря.

Моро опять достал из рукава футляр для документов и начал вертеть его в пальцах.

— Вы можете даваться вопросом, каков мой интерес в этом деле. А может, вы уже догадались, что я всей своей черной душой питаю неодолимую извращенную страсть к нашему юному капитану и просто желаю смерти людей, покушавшихся на него. Потому что покушаться на него — моя исключительная привилегия. Я бы убил поганца Мосса лично — и у меня все еще чешутся руки. Вы себе не представляете, какой жертвой с моей стороны было поехать к вам, а не вернуться на Гэнбу, чтобы укоротить его на голову. Но предпочтительней, чтобы Мосс Нейгал умер от вашей руки, и чтобы клан Дусс при этом оказался слит с кланом Сога или уничтожен. Если вы этого не сделаете, его подгребут под себя Кимера, и вы владетелям Сэйрю будете уже не соперники. А поскольку вы моему капитану благоволите, мне выгодней ваша победа, — Моро склонил голову набок и засмеялся.

Ройе не мог даже скрипнуть зубами — мышцы лица расслабились, челюсть отвисла, слюна не катилась изо рта лишь потому, что голова запрокинулась под собственной тяжестью.

Моро в считанные доли секунды переменился так, что теперь любая могила с ним рядом могла бы выглядеть легкомысленно.

— Вы не из пугливых, Детонатор, поэтому я не собираюсь вас пугать. Я просто предупреждаю, что убью вас, если вы по каким-то своим соображениям причините мальчику вред. Вовлекайте в свои государственные проекты кого угодно, но не его и не в качестве наемного убийцы. Помогайте ему, оказывайте покровительство — или не помогайте и оставьте в покое. Но еще одна попытка его использовать — и я отправлю вас вслед за братом. Кстати, я хочу смерти Мосса Нейгала еще и потому, что вашего брата мне действительно жаль.

Ройе посмотрел ему в глаза. Ясные, спокойные глаза совершенного безумца.

Моро вернул футляр на стол, подцепил пальцами письмо, просмотрел его, сложил и сунул в карман.

— У него отвратительный почерк, вы не находите? — спросил он, снова улыбаясь.

И без всякого перехода ударил Ройе кулаком в нос.

Мир разлетелся на куски. Дело было не только в боли, раскалывающей череп до основания — дело было в том, что Максима Ройе, одного из лучших флордсманов дома Рива, силача, богача, прирожденного лидера, воина — никто и никогда не бил в лицо. Конечно, ему доставалось в челюсть во время учебных спаррингов, иногда его шлепали по щекам женщины, но вот так расчетливо и болезненно, беззащитного, его не бил еще никто.

Когда такое происходило с другими, Ройе в утешение обычно говорил, что из-за этого не стоит переживать: нужно просто нанести ответный удар, сразу или в свое время, а переживать не из-за чего. Как сказал бы Сократ, нельзя обижаться на мула, который тебя брыкнул.

Вот пристрелить брыкливого мула — иное дело. Но не за оскорбление (ведь мул не может оскорбить человека), а ради безопасности.

Сейчас Ройе обнаружил, что переживать — единственное, что остается, когда ты обездвижен и не можешь помешать тому, кто ударил, ударить в другой раз. И еще он обнаружил, что к Моро почему-то не получается относиться как к брыкливому мулу.

Впервые в жизни Максим Ройе почувствовал себя оскорбленным.

От удара его голова ткнулась в спинку кресла, отскочила от нее — и Детонатор упал лицом и грудью на стол. Он лежал, заливая полированный камень кровью, и пытался хотя бы сглотнуть ее — бесплодно.

Из-за красно-коричневой завесы перед глазами голос синоби доносился приглушенно — однако он все так же был я ровен и полон хрустального спокойствия.

— Тысяча извинений, господин Ройе. Это проклятая ревность, просто ужас, что она со мной делает. Я надеюсь, вам хочется меня убить. Я надеюсь, вы подарите мне отличную охоту после того, как разберетесь с младшим Нейгалом. Хромые попытки господ Бессмертных перестали меня забавлять. Кстати, о сыне Нейгала, — Ройе почувствовал дыхание Моро на своей щеке. — Я догадался, почему отпрыск безупречного рыцаря Вавилона вырос мразью. Безупречность отнимала у Нейгала слишком много сил и времени, сыном заниматься было некогда. Подумайте об этом в ближайшие десять минут, все равно вам нечем будет заняться.

Моро ошибся. Маоби нашел Ройе через восемь минут.

Естественно, поднялась общая тревога, меры безопасности усилили, к Ройе сбежался целый консилиум врачей — словом, как обычно, кинулись запирать конюшню после успешного побега лошади. Моро начали искать по городу, и Ройе нисколько не удивился тому, что не нашли.

Противоядие, которое получил Детонатор, имело странный побочный эффект: пациента крупно трясло почти все время, пока он просматривал данные, полученные от Моро.

Нельзя было не признать, что данные первоклассные. И все — за девять дней, в течение которых братья Ройе добирались до Шорана морем. Моро, конечно, срезал угол, он знал об источнике денег — но ему нужно было еще попасть на Гэнбу, скачать данные из сети поселка Аратта, проследить перемещения Мосса Нейгала и покойной госпожи Бай, залезть в логи глайдер-портов Ниппура и Киннан… И все это были подлинные, не поддельные данные — несколько раз они пересеклись с данными расследования, которое велось по приказу самого Ройе…

Он вторично вызвал Сильвестри, получившую повышение до начальника службы безопасности клана Сога. В первый раз он ее вызывал, чтобы сделать разнос за то, как легко Моро взломал охранные системы Дома Белой Ветви, теперь — чтобы отдать приказ: трех полевых агентов, работающих в Киннане, перевести на Гэнбу. Цель: слежка за Моссом Нейгалом.

После этого он набросал короткое письмо и отправил на анонимный почтовый ящик.

Следующие две с половиной недели состояли из сплошного монотонного тяжелого труда на «Фафнире». Из всех трех «имперских» навег оборудование на этой было самое изношенное, и Дик, назначенный в помощники к стармеху, не разгибался с утра до ночи, помогая Брониславу задерживать распад этого старья.

Он уставал, как собака, и был при этом настолько близок к счастью, насколько вообще возможно в его состоянии.

Чем больше заедала рутина, тем тупее становилась боль, и когда на траверсе показались силовые купола порта Лагаш, Дик пожалел, что рейд закончился. Все вокруг радовались, и ему приходилось улыбаться и поздравлять товарищей, но сам он желал бы провести в море еще месяц или год или больше, слиться с кораблем, превратиться в рабочий автомат.

Но этого блаженства судьба ему не уделила: навега, постанывая на волне, вошла в порт и встала на рейде. За ней вошли «Фаэтон» и «Юрате».

Дальше была разгрузка, сдача товара представителю дома Сейта и возвращение под конвоем на «Остров прокаженных». Бежать имперцам было решительно некуда, им просто лишний раз напомнили, что они пленники и отчасти даже рабы.

Кроме документов на груз, Торвальд Нордстрем выдал своему начальнику отчет о переданных в аренду клану Сога генмодифицированных рабах. «Салим» начал действовать и на Биакко.

Дик и Шана избежали унизительного конвоирования на Остров: у них были вавилонские документы, с которыми можно свободно выйти в город. Но, глядя, как имперцы строятся в колонну, Дик решил отправиться с ними, а не идти в контору за расчетом.

— Нет, — сказал Торвальд, проследив его взгляд. — Тебя хотят видеть, так что идем со мной.

Пленные должны были получать свою выплату обменными чеками, которые можно реализовались в передвижной лавке на Острове или в «Разбитом Корыте». Граждане и ассоциированные граждане — обычными деньгами в представительстве клана Сейта в порту. Дику пришлось сесть в карт вместе с немногочисленным оплачиваемым персоналом. Шану никто не приглашал, она числилась пассажиром. Хельга выплатила ей какие-то деньги за время работы на кухне, и Грегор выдал часть зарплаты палубного рабочего, но эти деньги брались не из официальной зарплаты, а из «левых» доходов от нелегальной продажи добычи. Как объяснили Дику, «левачили» все капитаны без исключения, главное было не наглеть и не попадаться.