Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

Но именно в такой интерпретации права человека превращаются в средство слома основ национальной идентичности в истории и исторической нации. Они входят в противоречие с правом нации на свою историю как на национальную, на культуру и духовность как на глубоко национальные феномены. Они входят в противоречие с правом нации на само существование в истории в качестве нации. А это недопустимо в принципе. Недопустимо лишать не только русских, но и все остальные нации России права на национальное самоопределение в истории, на то, чтобы строить свое бытие в истории на национальных принципах. Справедливость сказанного касается и России в целом, которая может сохранить себя в истории, только самоорганизуя и развивая себя как Россию, на принципах национальной и исторической России.

Фактом многонациональности России нельзя снять ни идеи России, ни национальных проблем русской нации, нельзя снять реальность и другого факта: Россия - это прежде всего реальность русско-российской цивилизации, единственное место на Земле, где русские могут сохранить и развить себя в качестве русских. Многонациональность России не дает никаких оснований для превращения России в НЕ-Россию. Иного не дано, иное станет хуже, чем утопией,- преступлением против национальной и исторической России. В историческом пространстве, которое было, есть и в обозримой научной перспективе останется национальным, нельзя существовать и развиваться на вненациональных принципах, не разрушая сами основы существования и развития.

Миф десятый. Если все нации равны, то это равенство должно быть во всех смыслах и во всех отношениях. Перед Богом и природой это именно так, но в реальной истории, в реальном цивилизационном и историческом пространстве все выглядит несколько сложнее и противоречивее. Опять-таки, речь не идет о неравенстве расовом, этническом, культурном, духовном, социальном..., речь идет о неравенстве в строго определенных смыслах и отношениях, в данном случае в праве собственности на историю. Нация единственный и абсолютно суверенный субъект истории. Не классы, а именно нации, так сказать, приватизируют историю, превращая ее в свою собственность и, соответственно, в свою собственную историю. Классы приходят в историю и уходят из нее, но история не перестает быть историей определенной нации. Напротив, тогда, когда из истории уходит нация, вместе с ней уходит и история. Она есть единственный субъект-носитель всей истории.

Так вот, в России есть нации, центры историо- и государствообразования которых находятся не в России, а уже в ближнем зарубежье - не автохтонные нации. И это никого не должно обескураживать. Каждый представитель такой нации сам по себе, если он является гражданином России, имеет равные права со всеми остальными россиянами - экономические, социальные, политические. Больше того, имеет право на культурно-национальную автономию, но это уже является частным делом и этого гражданина, и этой нации, и государство российское к этому не должно иметь никакого существенного отношения и уж тем более такого, которое как-то связано с бюджетным финансированием. В этом смысле, к примеру, у волжских татар несравненно больше прав в России и на Россию, чем у азербайджанцев. Еще раз отметим, не как у граждан России, а как у наций, так как, в отличие от азербайджанцев, татары - российский этнос.

Речь идет о специфическом объекте собственности - о собственности на историю в историческом и геополитическом пространстве, которое является глубоко национальным. И в нем не каждый может стать хозяином, собственником той истории, того геополитического пространства, которое исторически и фактически принадлежит другой нации. Поэтому не всякая нация может творить свою историю как национальную в геополитическом и историческом пространстве России. Для этого она, по меньшей мере, должна принадлежать России и идентифицировать себя с Россией.

Таким образом, не только люди как собственники не равны, не равны как собственники и нации. У них свой специфический объект собственности - своя история, культура, духовность, свое геополитическое пространство, своя государственность. И центры всего этого могут оказаться за пределами России. И всем этим - объектом собственности и местом ее расположения нации не равны между собой. И это имеет значение для России, ибо для России совершенно не безразлично, какая нация является главной субъектообразующей нацией ее истории как России. После так поставленного вопроса становится ясно, что этот вопрос не так прост и не так безразличен к основам бытия России в истории. От его решения зависит историческая судьба России, ибо любое изменение в национальном составе субъектной базы России тотчас же станет изменением самой России. В связи с этим, очевидно, что в России нельзя творить историю по произвольной национальной логике, не считаясь с тем, что в России сложился свой национальный субъект, своя национальная логика исторического бытия и развития.

В России нельзя творить историю, не считаясь с исторической и национальной Россией, с тем, что она Россия. У нас же, в современной России складывается парадоксальная, если даже не хуже того, ситуация: по всему периметру постсоветского пространства идет становление национальных государств, национальное самоопределение в истории, которое, судя по тому, как активно из них выдавливаются русские, строится не просто на национальных принципах, это естественно, а на принципах национальной исключительности. Россию же стремятся оставить в советском пространстве. Историческое и национальное пространство России хотят интернационализировать настолько, чтобы превратить его во вненациональное, в историческое пространство для действия любых национальных сил, любой национальной, исторической и цивилизационной направленности. Итог всего этого нетрудно предсказать: либо рост националистических настроений в России, либо хаотизация самой России до пределов, близких к преодолению самой России.

В России могут жить и иметь равные гражданские права все, но не все могут стать Россией и, соответственно, не у всех могут быть равные права на Россию. Надо признать и осознать эту принципиальную разницу между равенством гражданских прав в России и неравенством национальных прав на Россию. Для этого типа равенства надо все-таки стать Россией, полностью растворить себя в России и идентифицировать себя с ее историей, культурой, духовностью - с основами локальности ее цивилизации. А это не всем дано, а потому не все и не для всех все возможно в России. Она не может и не должна стать пространством для действия любых национальных интересов и комплексов. У России есть свои глубоко национальные интересы, которые группируются вокруг ее русско-российского ядра. Не стоит излишне комплексовать по этому поводу, по поводу того, что положение русских в России в определенном смысле является исключительным.

Оно является отражением действительно привилегированного положения русских в России и не просто в качестве государствообразующей, но и в ином, несравненно более сложном и важном качестве - в качестве цивилизациообразующей нации. Исторически сложившаяся цивилизационная и культурная инфраструктура в России по преимуществу является русской. Как-то оспаривать справедливость этого тезиса значит не только войти в конфликт с очевидностью фактов, сложившихся реальностей, но и оспаривать нечто большее - суверенное право русских на Россию и на то, чтобы сохранить и утверждать себя в России в качестве русских. Все это должно учитываться в национальной и государственной политике власти, она должна стать национально вменяемой, элементарно национально центрированной. Россия должна обнаруживать и утверждать себя в мире в качестве исторической и национальной России, а не в качестве просто "этой" страны.

Невменяемость власти в вопросах главного национального субъекта власти в России ставит вопрос о вменяемости самой власти: является ли она властью в России и для России или она только власть над Россией с тенденциями к разрушению национальных и цивилизационных основ ее бытия в истории.

Миф одиннадцатый. Он подпитывается не только по форме, но и по своей сущности верной мыслью: де мол, не имеет значения, какой национальности человек, был бы человек хороший. В самом деле, любой отдельный представитель любой другой нации может оказаться не только сам по себе прекрасным человеком, но и на этой основе лучше если не всех, то очень и очень многих представителей твоей собственной нации. Люди рождаются людьми и только после этого и на основе этого становятся людьми конкретной национальности, но, правда, так и настолько, что это многое предопределяет в их жизни и, прежде всего, то, людьми какой истории, культуры и духовности они становятся. С этой мыслью связана и другая, особенно широкое хождение получившая в связи с трагическими событиями на Северном Кавказе - бандит не имеет национальности. Все это так, и вместе с тем не совсем и не во всех отношениях.