Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

«Небольшое собрание» состоялось примерно через полчаса. Мы сидели в столовой Фернли. Пуаро был во главе стола подобно председателю какого-нибудь неприятного заседания правления. Слуг не было, так что нас было всего шестеро: миссис Экройд, Флора, майор Блант, юный Реймонд, Пуаро и я.

Когда все собрались, Пуаро встал и поклонился.

— Messieurs, mesdames[179], я собрал вас с определенной целью, — он сделал паузу. — Начну с того, что хочу обратиться с очень большой просьбой к мадемуазель.

— Ко мне? — удивилась Флора.

— Мадемуазель, вы помолвлены с капитаном Ральфом Пэтоном. Если кто-либо пользуется его доверием, так это вы. Я прошу вас самым серьезным образом, если вы знаете, где он находится, убедить его выйти из укрытия. Одну минутку, — сказал Пуаро, видя, как Флора поднялась, чтобы говорить, — ничего не говорите до тех пор, пока хорошенько всего не вспомните. Мадемуазель, его положение с каждым днем становится для него опаснее. Если бы он явился сразу, у него была бы возможность объяснить и опровергнуть выдвинутые против него улики, какими бы убийственными они ни были. Но это молчание… это исчезновение… о чем оно говорит? Конечно же, только об одном — о признании своей вины. Мадемуазель, если вы действительно верите в его невиновность, убедите его явиться, пока не слишком поздно.

Флора сильно побледнела.

— Слишком поздно, — повторила она тихо.

Пуаро наклонился вперед, глядя на нее.

— Послушайте, мадемуазель, — сказал он мягко, — вас просит сам папа Пуаро, папа Пуаро, который много знает и у которого огромный опыт. Я не собираюсь заманивать вас в ловушку. Неужели вы не поверите мне и не скажете, где скрывается Ральф Пэтон?

Девушка встала и посмотрела ему прямо в глаза.

— Месье Пуаро, — сказала она чистым голосом, — клянусь вам, торжественно клянусь, что я не имею никакого представления, где находится Ральф, и что я на видела его и не получала от него никаких известий ни в день… убийства, ни после.

Она села. В наступившем молчании Пуаро с минуту пристально смотрел на нее, потом с резким стуком опустил руку на стол.

— Bien[180]! Ничего не поделаешь, — сказал он. Его лицо сделалось жестким.

— Теперь я обращаюсь ко всем вам, сидящим за этим столом, к вам, миссис Экройд, к вам, майор Блант, к вам, доктор Шеппард, к вам, мистер Реймонд. Вы все друзья и близкие отсутствующего молодого человека. Если вы знаете, где скрывается Ральф Пэтон — скажите.

Снова наступило молчание. Оно было нарушено миссис Экройд.

— Я должна сказать, — начала она жалобным голосом, — что отсутствие Ральфа — это самое странное. Да, самое странное. Не прийти сюда в такое время. Похоже, что за этим что-то есть. Я не могу не думать, дорогая Флора, что это большая удача, что о вашей помолвке не было объявлено официально.

— Мама! — сердито крикнула Флора.

— Это провидение, — заявила миссис Экройд. — Я искренне верю в провидение — в божество, которое творит нас и управляет нами до самой кончины, как сказано в одной из прекрасных строк Шекспира.

— Вы, наверное, считаете всемогущего в ответе даже за толстые женские лодыжки, миссис Экройд, не так ли? — спросил Джоффри Реймонд и легкомысленно засмеялся. Он, по-видимому, хотел разрядить обстановку, но миссис Экройд бросила на него взгляд, полный упрека, и вытащила свой носовой платок.

— Флора избежала ужасной дурной славы и неприятностей. Я не допускаю и мысли, что дорогой Ральф имеет какое-нибудь отношение к смерти бедного Роджера. Ничего подобного я не думаю. Но у меня доверчивое сердце — оно у меня всегда было таким, с самого детства, и я не хочу верить в самое плохое в человеке. Но, конечно, нельзя забывать и того, что в детстве Ральф несколько раз был под бомбежкой во время воздушных налетов. Говорят, что иногда через многие годы проявляются последствия. По крайней мере, такие люди не отвечают за свои действия. Вы же знаете, они теряют самообладание и ничего не могут с собой поделать.

— Мама, — крикнула Флора, — ты ведь не веришь, что это сделал Ральф?

— Говорите, миссис Экройд, — сказал Блант.

— Я не знаю, что и думать, — продолжала миссис Экройд со страхом. — Все это очень расстраивает. Подумать только, что будет с поместьем, если Ральфа признают виновным?

Реймонд с силой оттолкнул от стола свой стул. Майор Блант задумчиво смотрел на нее, оставаясь совершенно спокойным.

— Это похоже на шок от контузии, — упрямо продолжала миссис Экройд, — к тому же, Роджер давал ему очень мало денег… с самыми хорошими намерениями, конечно. Я вижу, что все вы со мной не согласны, но я считаю очень странным то, что Ральф до сих пор не пришел сюда, и я рада, что о помолвке Флоры не было объявлено.

— Это будет сделано завтра, — отчетливо произнесла Флора.

— Флора! — крикнула ошеломленная мать.

Флора повернулась к секретарю.

— Пошлите, пожалуйста, объявление в «Морнинг пост» и в «Таймс», мистер Реймонд.

— Если вы уверены, что поступаете разумно, мисс Экройд, — ответил он мрачно.

Она резко повернулась к Бланту.

— Вы меня поймете, — сказала она. — А что еще я могу сделать? Если обстоятельства таковы, я должна быть рядом с Ральфом. Неужели вы не понимаете, что я должна?

Она смотрела на него вопрошающим взглядом, и после длительного молчания он отрывисто кивнул головой.

Миссис Экройд разразилась пронзительными протестами. Флора оставалась непреклонной. Потом стал говорить Реймонд.

— Я ценю ваши побуждения, мисс Экройд. Но не кажется ли вам, что вы несколько торопитесь. Подождите день или два.

— Завтра, — резко сказала Флора. — Так вести себя нельзя, мама. Какова бы я ни была, я не предам своих друзей.

— Месье Пуаро, — обратилась к нему плачущим голосом миссис Экройд, — неужели вы ничего не скажете?

— Нечего говорить, — вмешался Блант. — Она поступает правильно. Я буду рядом с нею несмотря ни на что.

Флора протянула ему руку.

— Благодарю вас, майор Блант.

— Мадемуазель, — сказал Пуаро, — позвольте старику поздравить вас за ваше мужество и верность. И, надеюсь, вы меня правильно поймете, если я попрошу вас, и попрошу очень серьезно, отложить объявление, о котором вы здесь говорите, хотя бы на два дня.

Флора колебалась.

— Я прошу об этом в интересах Ральфа Пэтона, а равно и в ваших собственных интересах, мадемуазель. Вы хмуритесь. Вы не понимаете. Но я заверяю вас, что это так. Pas de blagues[181]. Доверьтесь мне и не мешайте.

Прежде, чем ответить, Флора немного подумала.

— Мне это не нравится, — сказала она наконец, — но я сделаю так, как вы говорите.