Раздражающие успехи еретиков - Дэвид Вебер

мы это сделали, с ними все в порядке. На самом деле, некоторые из них, похоже, считают это своего рода подходящей местью за попытку Хэлкома убить меня.

— Что? — Шарлиэн услышала замешательство в его голосе и хихикнула.

— Конечно, это так, глупыш! Знаю, что мы официально оправдали Гектора в непричастности к заговору Хэлкома, но мои люди ни за что не откажутся от совершенно хорошей теории заговора!

— Замечательно, — снова сказал Кэйлеб, его тон был более чем умеренно отвращающим. — Если они все в это поверят, тогда будет чертовски трудно убедить кого-либо еще в правде.

— Мы просто должны сделать все, что в наших силах. А тем временем, возвращение тебя сюда, в Чисхолм, чтобы мы провели несколько месяцев вдвоем в резиденции — как того требует конституция империи, если мне не изменяет память — должно в значительной степени закрепить принятие Чисхолмом новых политических договоренностей. Конечно, — она лукаво улыбнулась в окно, — это будет означать, что ты проведешь зиму здесь, в Чисхолме. У нас здесь есть кое-что, чего ты, возможно, не видел в Чарисе. Это называется «снег».

— Я слышал об этом феномене, — с достоинством сказал ей Кэйлеб. — Но, конечно, ты не хочешь сказать, что в Чисхолме так холодно, что снег прилипает к земле, не тая, не так ли?

— Это, как известно, случается, — торжественно заверила она его.

— Ну, в таком случае, с этого момента мы проводим зиму в Чарисе.

— Это был бы и мой выбор, учитывая все обстоятельства вместе взятые. А может, и нет. Во всяком случае, в данный момент.

— Почему нет? — Он старался говорить легким тоном, но она услышала внезапный всплеск беспокойства в его глубине и снова улыбнулась.

— Не волнуйся. Это не потому, что я не доверяю нашим чарисийцам больше, чем нашим чисхолмцам. Просто мне только что пришло в голову, что здесь, в Черейте, будет холодно, не так ли?

— И? — спросил Кэйлеб с подозрительной осторожностью.

— Ну, если действительно холодно, тогда бедный, малокровный южный мальчик, такой как ты, будет искать любой источник тепла, который он сможет найти.

— И? — повторил Кэйлеб.

— И, — сладко сказала она, — мне сразу пришло в голову, что нет ничего более теплого, чем хорошая, большая кровать прямо здесь, во дворце, с большими, толстыми стегаными одеялами и покрывалами. Если мы все сделаем правильно, нам, возможно, вообще не придется выходить до весны.

СЕНТЯБРЬ, Год Божий 893

.I

Храм, город Зион, земли Храма

Мы проводим слишком много времени в подобных залах совета, — подумал Робейр Дючейрн. — Если уж на то пошло, мы проводим слишком много времени внутри Храма и слишком мало времени вне его в Божьем мире. Мы слишком заняты, наслаждаясь роскошью Храма, чтобы оценить остальной мир, который архангелы построили для нас. И тот, в котором у всех остальных нет другого выбора, кроме как жить круглый год.

Эта мысль приходила ему в голову все чаще и чаще за последние год или два, и он предпринял попытку что-то с этим сделать. И все же, как бы он ни старался, обязанности, связанные с его служением, а также усиливающиеся опасности и вызовы, с которыми Церковь сталкивалась со всех сторон, продолжали тянуть его назад.

Будет еще хуже, когда снова наступит зима, — предупредил он себя. — Как только снег станет достаточно глубоким, как только на улице станет достаточно холодно, ты найдешь еще больше причин оставаться внутри с комфортом, изолированным от всех этих… неприятностей.

В этом есть метафора, — подумал он. — И ничто из этого не имело никакого отношения к погоде.

Он поднял глаза, когда в дверь вошел Замсин Тринейр. Канцлер опаздывал, он прибыл последним из храмовой четверки, и коротко, натянуто улыбнулся им в знак извинения.

— Простите меня, братья, — сказал он. — Мой офис только что получил депешу от Деснейра, и я подумал, что лучше расшифровать ее до моего прихода.

— И там было сказано что-нибудь интересное? — прорычал Жэспар Клинтан со своего места за столом совета.

— В ней было несколько интересных наблюдений, — ответил Тринейр. — Ничего особенно потрясающего. Большая часть состояла из сообщений из вторых рук о том, что делали чарисийцы, чтобы полностью покончить с судоходством Делфирака. По-видимому, их адмирал Рок-Пойнт теперь начал посылать диверсионные экспедиции даже в нейтральные порты — чаще всего средь бела дня — чтобы уничтожить или сжечь любой корабль под флагом Делфирака. Я заказал копии для всех нас, особенно для тебя, Аллейн.

Аллейн Мейгвейр кивнул в знак благодарности, хотя эта благодарность на его лице едва ли была искренней. Он с болью осознал, что его положение было самым шатким из всей четверки. Несмотря на то, что официально именно он понял, что Церкви потребуется флот из галеонов, а не галер, факт оставался фактом: никто — за возможным исключением Дючейрна — не мог толком сосчитать, сколько марок было вложено в их бесполезный флот галер. И ходили упорные слухи, что на самом деле именно Клинтан признал первоначальную ошибку Мейгвейра. Слухи, как сильно подозревал Мейгвейр, исходили от самого великого инквизитора… и которые несли с собой проклятие собственного суждения Мейгвейра, которое, к сожалению, было слишком точным в данном случае.

— Было ли что-нибудь еще об убийстве Гектора? — спросил Клинтан.

— Только о слухах и спекуляциях, циркулирующих в Деснейре, — сказал Тринейр. Он посмотрел на Клинтана с тщательно скрываемым любопытством. — У меня не было никаких новых сообщений о самом событии. А у тебя?

— Нет. — Клинтан покачал головой. — Если бы я получил, я бы, конечно, привлек к ним всеобщее внимание.

«Все» в данном случае, конечно, означало других членов храмовой четверки, — кисло подумал Дючейрн.

— Я хотел бы, чтобы у нас было больше достоверной информации об