Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

на подлость, они испугались трудностей и смерти и низко пали, чтобы сохранить свою жизнь. Плачь, бедная Аравия! Несчастная моя отчизна, слава твоя померкла! Вырви волосы свои, посыпь голову пеплом, ороси слезами свой позор! Кричи, стони, вой, рычи, пусть убоятся твоих воплей тигры и пантеры! Только что ты породила ужасное преступление — измену и вероломство! Ах, кому на земле можно верить, если арабский рыцарь забыл о чести! Мужчины! Позор вам, Великий Пророк забудет вас в презрении своем! Тучные земли наших краев, не взойдут на вас больше семена, вы родите лишь кислые плоды! Счастливые стада наших долин, иссякнут ваши вымена!.. Народы деятельные и изобретательные! Вы, приносившие изобилие даже в безводные равнины Есевона{289} и Филариота{290}, вы, что говорили пустыне: «Не бывать здесь больше пескам, смотрите, как взлетают в небо флаги наших шатров!» — наслаждайтесь своим успехом! Вы, народы в прошлом счастливые! Покиньте края, где всё принадлежало вам! Бросьте щиты и копья, напрасно сжимают их ваши руки, приготовьтесь к бегству или рабству. Ваши дротики и стрелы стали жалкими тростинками с тех пор, как честь исчезла с лица Аравии! Протяните руки, их ждут цепи рабства. Там, где нет доблести, нет и свободы… Не смотрите свысока на женственных сыновей Египта или на сирийцев, что в погоне за богатством доверяются ненадежным морским волнам. Помните: у вас не будет больше защитников… О Саламис, отец мой! Когда ты потребуешь у этих трусов доверенное им сокровище, когда голосом грозным спросишь: «Где мой сын?» — ах, какой ужас охватит их! Недрам земли давно надлежало поглотить их. Предатели! Не возвращайтесь в Аравию, не оскорбляйте своим гнусным присутствием тех, кого вы обесчестили! Вы страшились, следуя за мной, трудностей, голода и смерти. Пусть же смерть, голод и трудности преследуют вас от пустыни к пустыне!.. Звезда, озарившая небо при рождении Хабиба, ты зовешь его к высокому назначению сквозь тысячи опасностей, взгляни на него! Он презирает препятствия и идет вперед. Помоги ему всё преодолеть и поддержи на пути к его цели!.. Защита и оплот мусульман! Припадаю к ногам твоим!

С этими словами Хабиб опустился на колени у ручья, совершил омовение и вознес молитву Аллаху и Его Великому Пророку. Царевич молился усердно, но так спокойно, будто находился в шатре своего отца.

Затем он посмотрел в сторону Полярной звезды, которая отныне служила ему поводырем, и увидел высокую гору. Взобравшись на нее, юноша оглянулся и заметил свою накидку и щит.

— О, бесценные дары Неба! Вы не попали в руки изменников, вы защитите меня! — воскликнул Хабиб и нащупал на поясе кинжал. — Не бойся, моя дорогая Дорат-иль-Говас! Твой рыцарь не безоружен, ему есть чем отомстить твоим врагам!

Прежде чем пуститься в путь, Хабиб нарвал про запас дикие травы, чьи корни годились в пищу. Он научился узнавать их благодаря урокам Иль-Хабуля. Царевич направился к своей цели и теперь тревожился меньше, чем тогда, когда его сопровождали двадцать недовольных спутников. С непокрытой головою он сносил солнечный жар и не боялся никаких лишений. Сильный и проворный, рыцарь быстро продвигался вперед, останавливаясь лишь для того, чтобы три раза помолиться{291} и положить в рот собранные коренья.

К ночи он одолел треть горы, которую приметил утром, и там, на дне глубокого ущелья, обнаружил озерцо. Непросто было добраться до воды, но на краю ущелья росло наклонившееся к водоему дерево. Умело орудуя кинжалом, Хабиб выкопал другое деревце, скрепил между собою ветви обоих деревьев и осторожно соскользнул вниз, дабы утолить изводившую его страшную жажду. Однако, прежде чем выбраться обратно, он совершил омовение, поблагодарил Создателя и Мухаммада, Его Пророка.

Чтобы заночевать в сем пустынном месте, Хабибу следовало защититься от диких зверей. Найдя скалу, подмытую водным потоком, царевич натаскал к ней больших камней и соорудил убежище. Расстелив накидку и уложив щит вместо подушки, путник лег и задумался.

«Тот, кто ничего не боится, — размышлял он, — повсюду найдет себе шатер, а трус не знает, где и как отыскать ночлег. Счастлив тот, кто научился в походах спать под звуки трубы! Он не проснется даже от раскатов грома. Наставник мой так же, как и мой отец, учил меня быть мужчиной. И вот я здесь — человек, созданный Саламисом и Иль-Хабулем… Саламис! Иль-Хабуль! Дорат-иль-Говас! Взгляните на вашего сына, ученика и возлюбленного! Сейчас он мирно спит на камнях, а когда-нибудь проснется для славы… Звезды, мешающие нашему счастью! Вы противитесь воле Неба и однажды поплатитесь за это! Я бросаю вам вызов из-под каменной громады, в любом же здании, возведенном руками людей, я служил бы вам отличной мишенью».

С этими мыслями Хабиб уснул. Дикие обитатели гор, нашедшие путника по его следам, бродили ночью вокруг его каменного укрытия. Они ужасающе рычали и дрались между собою за добычу, которую уже считали своею. Но страх не нарушал покоя возлюбленного Дорат-иль-Говас, который мог лишиться сна только из-за любви. Отдых был ему необходим, и, вопреки страшному шуму, что подняли вокруг него львы и тигры, мудрая природа подарила царевичу крепкий сон.

Когда солнце наконец проникло сквозь толщу сооруженного Хабибом завала, рыцарь вылез наружу, снова спустился к озерцу, совершил омовение, помолился, смочил водою оставшиеся коренья, потом взял плащ и щит и снова пустился в путь.

Едва он достиг вершины, как перед ним открылась новая, еще более круто уходящая ввысь гора. Юноша не нашел ни одной ведущей к ней тропинки, везде были только отвесные скалы и выжженная земля. Когда царевич выбирался на ровное место, его ноги погружались в раскаленный песок. Даже в самых тенистых местах не росло ни одной травинки и не было ни капли воды: жгучее солнце высушило эти ужасные горы, словно проложило путнику дорогу в преисподнюю.

Хабиба мучали усталость, голод и жажда, у него почти не осталось кореньев, и он прибавил ходу, чтобы до темноты добраться до очередной вершины. С большим трудом путник исполнил свой замысел, но и на подступах к горе не отыскалось ни источника, ни озерца. Рыцарь поспешно соорудил каменный шатер и укрылся в нем, голодный и обессиленный. Перед сном сын эмира решил испытать последнее средство, чтобы хоть как-то освежить нёбо и язык, горевшие от зноя и пыли. Он заметил, что в этих краях по утрам выпадает много росы, и разложил свой платок на камнях, надеясь на рассвете выжать пропитавшуюся влагой ткань.

Приняв меры предосторожности, от которых зависела его жизнь, рыцарь