Короли рая - Ричард Нелл

– Не здесь, островитянин. Это должен видеть мой отец.

– Он увидит.

О да, где бы он ни был, он увидит.

Кейл высвободил свой дух, чтобы проникнуть так далеко, как только мог. Сначала – к городу, к теплу, движению и свету; затем выше, впитывая невидимыми пальцами энергию из ветра, и дальше, из толстого слоя хаотично клубящейся влаги; а затем вниз, где огромные глыбы земли толкались, как драчливые соседи, каждое движение – насмешка над «силой» людей.

Было ошибкой пытаться управлять такими вещами. Можно было лишь вообразить себе возможное и смиренно следовать отдельным нитям в гобелене творения. Позвольте показать вам, чему я научу их – этих беспомощных духов, которых все вы так легко сбрасываете со счетов, – и вы увидите, что ваше время кончилось.

Он открыл каждое «окно» в своем разуме. Он позволил своему невесомому телу вытолкнуться наружу и взмыть вверх на ветру, и увидел воинов, изумленно глазеющих снизу, но не удостоил их вниманием.

Сначала он спустился по одной из нитей вниз, и земля содрогнулась. Аккуратнее, пожалуйста, мы не должны наносить ущерб. Затем он расколол небо, и из спокойных облаков хлынула вода, окутав солдат внизу скользкой пеленой. Они закричали в тревоге и подняли щиты, заслоняясь от потоков ливня, но ветер и дрожь земли сбивали их с ног, и кое-кто спотыкался и падал.

Кейл потянул нити за облаками, чувствуя, как волосы на его теле встают дыбом, когда молнии вспыхивали и ударяли в него, безобидно потрескивая на коже, хотя и знал, что от этих разрядов люди могли сгорать заживо.

Он все тянул и тянул, не прекращая, с громом и светом, с нарастающим страхом и благоговением солдат. Он вообразил, как горожане останавливаются на улицах или смотрят и указывают из своих домов. Он позволил облакам вихриться и темнеть, отражая его собственный настрой и опасения за будущее, питая беспричинную надежду, что все наверняка может измениться, может улучшиться, если только достаточно людей в это поверит.

Почувствовав наконец, что окна в доме его духа закрываются, земля успокоилась и небеса очистились, Кейл мягко спланировал на землю, чтобы встать перед насквозь промокшими горцами.

Они вновь обрели равновесие и некое подобие спокойствия и порядка, и Кейл понадеялся, что не перепугал их настолько, чтобы они разбежались или пустили в него стрелы.

Рядом с ним уже был Оско, положив ладонь одной руки ему на спину и потрясая кулаком другой. Мужчины одобрительно взревели.

– Горе недругам Мезана! – воскликнул его друг на своем родном языке, понятном духу Кейла. Мужчины взревели громче и подхватили этот клич:

– Горе врагам Мезана! Горе недругам Мезана!

Кейл неприязненно смотрел на их восторг и ликование – их радость при виде жестокого будущего, в котором они снова будут гордыми хозяевами положения. Он почувствовал умиротворенность в своем теле, всегда сопровождавшую вылазки духа.

Оско все еще размахивал кулаком и кричал, а мысли Кейла отдалились, убегая от этого момента упоения силой и разрушением.

Его мысли вернулись к Лани и тете Кикай, все гадая, превратилась ли отныне их жизнь в нескончаемый кошмар изнасилований и унижения, – гадая, под силу ли будет даже магическим способностям и небольшой армии отборных фанатиков изменить ситуацию вовремя.

Путешествие в Пью займет месяцы. Ты должен сосредоточиться на настоящем и на том, что в твоей власти. Завтра есть завтра, и ты столкнешься с ним, когда оно наступит.

Кейл приветственно помахал солдатам: это было то, чего они ожидали, а он нуждался в них.

– Скажи отцу, что я желаю уехать немедленно. Мой народ ждет.

Оско ничуть не удивился, как всегда.

– Мы скажем ему вместе. Нам надо собрать припасы, и ты будешь вынужден остаться по крайней мере на ночь, островитянин.

Кейл ответил кивком, сознавая, что снова беспомощен. Когда воины наликовались вдоволь, Оско повел Кейла и Асну к Малвею – Голубому Городу, величайшему воинскому бастиону в мире, – с пятью сотнями телохранителей, шествующих за «Принцем-Чародеем». Так нарек его Оско на своем языке, обращаясь к мужчинам, а дух Кейла это услышал.

Всей своей волей Кейл прошептал тому Богу, который создал человека, магию и все остальное: Позволь мне избавить мир от королей и солдат, помочь тем, кого я люблю, а самому не стать как мой отец.

Он не знал, что из перечисленного – самое важное.

Эпилог

Лани держала на руках своего сынишку, зная, что если кто-то обмолвится чудовищам, кто она, ребенка убьют. Ее, вместе с другими гостьями и служанками дворца, втиснули в королевскую тюрьму. Всех преступников, содержавшихся там ранее, бледнокожие захватчики… устранили. Теперь окровавленные тела валялись по краям близлежащих залов.

Когда средь ночи произошло нападение, Лани с ребенком бодрствовали. Она отвергла предложение Тейна принять помощь кормилицы и, несмотря на усталость, наслаждалась тихой связью с младенцем. Она проснулась от его криков, дала ему грудь и любовалась в окно на реку Куби, чувствуя безмятежное счастье и надеясь, что Кейл получил ее письмо. Затем она уловила движение во тьме.

Прищурившись, она всмотрелась и увидела, как внутренний двор наводнили громилы в железных латах, а когда стражи попытались остановить их и погибли, она в ужасе бросилась прочь из комнаты.

С того момента прошло полночи, но Лани до сих пор была в неведении. Крепость Фарахи являла собой лабиринт из стен и солдат. Если эти чужаки преодолели флот, подумала она, внешние стены и столько гвардейцев без нашего ведома, что это означает?

Она убежала, хотя безопасных мест для нее не имелось. Любому королевских кровей было известно, что делали с пленными принцессами и наследниками.

Тейн забавлялся где-то политикой и не вернулся во дворец. Немногочисленные полусонные охранники Лани в любом случае были бесполезными, а где Фарахи, она понятия не имела.

Поэтому она схватила сына. Сглотнула подступившую к горлу тошноту и спряталась в помещении для слуг.

Но чужаки ворвались во дворец, как она и боялась, и обыскали его комната за комнатой. С распущенными волосами и в простой запачканной одежде принцесса лежала, дрожа, на чьей-то кровати, боясь, что ребенок заплачет и выдаст их. Обнаружив ее, незваные гости приняли Лани просто за очередную дворцовую служанку и молча препроводили в темницу.

«Мертв ли король? – гадала она. – А мой муж? Где все воины города? Кто эти мужчины и как им вообще удалось попасть во дворец?»

Свирепые с виду, почти белокожие налетчики, обнаружившие Лани, вели себя на диво галантно. Почти извиняясь. Когда они увидели ее, она закричала, и мужчины подпрыгнули и метнулись друг к другу –