Короли рая - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ни одна из других женщин не выглядела пострадавшей. Мужчины принесли из кухни миски с рисом и кассавой, воду и ведра вместо горшков. Само собой, несмотря на такую галантность, женщины пребывали в страхе и говорили мало.
Лани поняла, что остальные узнали ее, и молилась, чтобы никто не пикнул. Было неясно, говорит ли кто-то из этих дикарей на островных языках, но лучше проявлять осторожность. Ее Тхао плакал, но вскоре притих и заснул, убаюканный теплом женских тел вокруг и относительной темнотой. Лани возблагодарила всех добрых духов, что успела его покормить.
– Они собрали всех мужчин и мальчиков. Я слышала… Я слышала их крики.
Слова исходили от маленькой младшей служанки, которую Лани не узнала. Говоря, она смотрела в никуда, ее бескровное лицо в свете факела казалось изможденным, пальцы снова и снова теребили сальные пряди волос. Остальные женщины молчали.
– Прын-цэса Ка-пуу-лии?
Женщины вздрогнули от мужского голоса снаружи решетки – он был почти мелодичный, однако глубокий и сильный, и Лани затаила дыхание. Она заметила, что другие девушки смотрят на нее, и едва не завопила. Затем она услышала шаги и увидела чернобородого хромого дикаря, который указывал в ее сто- рону.
Дверь открылась, и еще один громила шагнул внутрь и осторожно помог Лани встать. Ее ноги чуть не подкосились. Она попыталась оставить Тхао с кем-то из служанок, но мужчины жестом велели ей взять и сына.
Лани хотела заупрямиться, кричать, бороться, но это их не остановило бы. Она прижала Тхао к груди и попросила у своих предков силы. Я дочь Нонг-Минг-Тонга. Я не поддамся страху.
Она встретила взгляд странных, почти голубых глаз говорившего и вздернула подбородок. «Что ж, возьми нас, трус, – безмолвно сказала она ему, надеясь, что он понял. – Предай дитя мечу ради твоих господ, мясник».
Почти красивое лицо исказилось, и сукин сын улыбнулся. Он что-то сказал своим людям, и они засмеялись, и, хотя Лани говорила на нескольких языках, она не поняла эти странные, гортанные слова. Тем не менее она постаралась удержать их в уме. А еще подумала о том, чтобы броситься к ножу на бедре у дикаря и попытаться убить его, и стук ее сердца отдался в ушах. Тем самым ты не спасешь сына, а это единственное, что имеет значение. Вдруг они его пощадят, откуда тебе знать.
Лани перестала сопротивляться, и они вывели ее наружу, миновав зал с трупами, а после залитые кровью, безмолвные теперь коридоры, хранившие ее воспоминания о юности, и снова она могла только дышать и думать: Как такое стало возможно? Кто эти люди и откуда они взялись? Это же величайший дворец величайшего города в Пью!
Но она знала: ее сомнение ничего не меняло, это было правдой. Они здесь.
Мужчины сопровождали ее, приноровясь к темпу ее шагов. Хромающий варвар направлял, указывая, но не дотрагиваясь до нее, и поскольку она подчинялась, ее не трогали. Могут ли это быть наемники, завербованные моим отцом? Поэтому они такие учтивые? Но чего бы он добился заменой Фарахи? Они же союзники!
По направлению маршрута она вскоре поняла: ее ведут в тронный зал короля. Значит, их главарь мнит себя монархом? Как я могу на этом сыграть?
Ее сердце билось в такт шагам, и она пыталась успокоить свои нервы. Что бы ни было за этими дверями, ты не должна показывать страха. Ты дочь одного короля и жена другого. От твоих слов может зависеть жизнь твоего сына.
Голубоглазый пират подождал у входа, улыбаясь ей, словно в знак извинения, затем открыл двойные створки.
Лани была готова увидеть еще одного великана, замаранного кровью, – какое-нибудь порождение насилия, покрытое шрамами. Но увидела она такое, чего и вообразить бы не могла.
На престоле Алаку восседало чудище из детской сказки. В сравнении с ним трон казался стульчиком для младенца. Кожа создания была разрисована непрерывными цепочками синих и черных символов, а лысая голова – измазана кровью. Металл и кожа были обернуты вокруг его мощных груди и конечностей так же плотно, как женские шелка. Лани нашла его глаза, и они приковали ее внимание. Янтарные, почти золотистые, словно у кошки, они располагались на лице, казавшемся жестокой шуткой какого-то бога: невозможные изгибы и углы бледной плоти; холмы там, где следовало быть равнинам. Смотри ему в глаза и не отводи взгляд.
– Я Букаяг, сын Бэйлы. А ты – Лани из рода Капуле, принцесса с Севера.
Его голос был стихийным, глубоким и сильным, как море, а произношение слов – идеальным, как будто он родился на Островах. Вначале Лани не могла сообразить, что сказать, но великан опустил взгляд на ее спящего сынишку.
– Он малыш, – сказала она. – Он тебе не угроза.
На лице исполина не отразилось никакой реакции.
– Его отец не был мне угрозой, и все же я убил его.
Лани подавила рыдание за стеной воли. Вдруг это ложь, просто издевка – чтобы увидеть, как ты отреагируешь.
Она смотрела на мясника перед собой и не видела никакой насмешки, никаких эмоций, кроме гордости убийцы, описывающего свои «подвиги».
Итак, он мертв, но сейчас не время скорбеть по твоему другу, а время защитить твоего сына.
– Клянусь, этот мальчик не сын принца Тейна.
Великан пожал плечами.
– Мой народ безразличен к отцам. Тебе и твоему сыну не нужно бояться меня, принцесса. Во всяком случае пока. Я вызвал тебя не поэтому.
Она нервно ждала, слишком встревоженная, чтобы поверить ему, и слишком ошеломленная, чтобы думать наперед.
– Я привел тебя сюда, чтобы дать тебе выбор. Ты не дочь Островов, следовательно, ты мне не враг. А еще ты осталась без мужа. Я предлагаю тебе нового.
Мысли все не шли на ум. Лани хотелось только плюнуть ему в лицо, или с криком выбежать из зала, или и то и другое. Может ли все это быть дурным сном? И скоро я проснусь в своей постели от плача моего голодного малютки?
– За кого ты хочешь выдать меня замуж? – Голос едва ли звучал как ее собственный.
Заскрипело дерево, когда великан шевельнулся на крохотном троне; внезапно его лицо стало холодным, как горы ее родины.
– За себя.
Судя по тому, как он смотрел на Лани, монстр ожидал, что она придет в ужас.
– Но у тебя есть выбор,
