Путешественница - Диана Гэблдон

– Не будь дурачком, – рассмеялась девочка постарше. – Как бы он мог плыть, держа pistola? Вместе с ним бы на дно пошел. А ты ничего не смыслишь, потому что у тебя вместо головы гуайява.

– Не смей обзываться! – закричал мальчик, мордашка которого исказилась от гнева.

– Дерьмовая рожа!

– Лягушачьи потроха!

– Башка с какашками!

Детишки гонялись друг за другом по веткам с ловкостью обезьянок, и шум поднимали примерно такой же. Джейми потер рукой лицо, пытаясь заставить себя думать. Он поймал взгляд старшей девочки и поманил ее:

– Мадемуазель!

Немного помедлив, она сорвалась с ветки, как созревший фрукт, подняв по приземлении облачко пыли. Девочка была босой, одежду ее составляли лишь муслиновая рубашонка да цветная косынка на черных кудряшках.

– Monsieur?

– Вы выглядите сведущей особой, мадемуазель, – сказал Джейми. – Скажите пожалуйста, как называется это место?

– Кап-Аитьен, – бойко ответила девочка, глядя на него с нескрываемым любопытством. – Какой чудной у вас говор!

– Я умираю от жажды. Есть тут поблизости вода?

Значит, Кап-Аитьен. Выходит, он оказался на острове Эспаньола. Его сознание медленно возвращалось в рабочее состояние: появилось смутное воспоминание об изматывающих попытках удержаться на бушующих, пенящихся волнах и о дожде, лившемся сверху таким потоком, что было уже все равно, над или под поверхностью воды находится его голова. А что еще?

– Сюда, сюда!

Маленькая девочка потянула его за руку, увлекая за собой к источнику.

Он опустился на колени у ручейка, плеснул воды себе на голову и в лицо и, зачерпывая полные пригоршни, стал пить жадными глотками, в то время как дети носились по скалам, швыряясь друг в друга глиной.

Теперь Джейми вспомнил краснорожего моряка, удивленное лицо Леонарда и глубокое удовлетворение от сокрушительной силы своего кулака.

И Клэр. Неожиданно память вернулась, а вместе с ней сумятица чувств: ужас утраты, сменившийся радостным облегчением. Что же случилось? Он остановился, напрягая память и не слыша вопросов цеплявшихся к нему детей.

– Вы дезертир? – снова спросил один из мальчишек. – А в бою были?

Взгляд мальчишки с любопытством задержался на его руках: сбитые костяшки распухли и болели, а судя по ощущениям в четвертом пальце, он снова был сломан.

– Да, – рассеянно ответил Джейми, ибо сознание его было занято другим.

Все возвращалось: тьма, удушливая теснота брига и ужасное пробуждение с мыслью о том, что Клэр мертва. Он прижимался к голым доскам, раздавленный горем до такой степени, что не замечал ни сильной качки, ни оглушительного завывания ветра в снастях, доносившегося даже до его темницы.

Но через какое-то время движение и шум смогли пробиться сквозь кокон горя. Теперь он слышал рев бури, крики и топот над головой, хотя, поглощенный отчаянием, ничего не замечал.

В тесном помещении не за что было ухватиться, и его швыряло от стенки к стенки, как сухой горох в погремушке, так что в кромешной тьме он не мог разобрать, где право, где лево, где верх, где низ. Но ему было все равно. Он не думал ни о чем, кроме смерти, к которой лихорадочно стремился.

Джейми почти потерял сознание, когда вдруг дверь в его темницу распахнулась и в ноздри ударил сильный козлиный запах. У него не было ни малейшего представления о том, как ей удалось поднять его по трапу на верхнюю палубу, осталось загадкой и почему она это сделала. Он сохранил лишь смутное воспоминание о том, что, пока женщина тащила его, едва волочащего ноги, по скользкой, мокрой палубе к корме, она говорила с ним на ломаном английском.

Он припомнил последнее, что она сказала, подталкивая его к клонящемуся кормовому ограждению. «Она не быть мертвый, она идти туда. – Женщина указала на волнующееся море. – И ты ходить за ней. Найди ее!» Потом она наклонилась, ухватила его за ногу, подставила сильное плечо под его зад и ловко перекинула его через борт в бурлящую воду.

– Вы не англичанин, – сказал мальчишка. – А тот корабль английский?

Джейми машинально повернулся туда, куда указывал паренек, и увидел «Дельфин», стоявший на якоре перед входом в узкую бухту. Остальные суда были разбросаны по гавани, прекрасно видимые с этой выгодной позиции на пригородном холме.

– Да, – ответил он мальчику, – английский.

– Ура, я выиграл! – радостно вскричал мальчуган. – Английский корабль.

Он повернулся к своему приятелю.

– Ну что я тебе говорил, Жак? Я был прав – корабль английский. В этом месяце счет четыре-два в мою пользу.

– Четыре-три, – пылко возразил другой мальчишка. – Я угадал испанский и португальский. «Бруха» была португальской, так что очко мое!

Джейми ухватил старшего мальчика за рукав.

– Pardon, monsieur. Твой друг сказал: «Бруха». Она была здесь?

– Ага, была на прошлой неделе, – ответил мальчик. – «Бруха» – это ведь португальское название? Или испанское?

– Некоторые матросы заходили к maman в таверну, – встряла одна из девочек. – Говорили они вроде бы по-испански, но не так, как дядюшка Геральдо.

– Думаю, мне стоило бы потолковать с твоей maman, chèrie, – сказал Джейми девочке. – А кто-нибудь из вас знает, куда направилась «Бруха» после отплытия?

– В Бридж-таун, – выпалила старшая девочка, снова стараясь привлечь его внимание. – Я слышала, как об этом говорил гарнизонный писец.

– Гарнизонный?

– Казармы находятся прямо перед таверной maman, – подала голос девочка помладше, потянув его за рукав. – Все капитаны кораблей приходят туда с судовыми документами, пока их матросы пьянствуют в таверне. Пойдем, пойдем. Скажи maman, что проголодался, и она тебя покормит.

– Боюсь, девочки, ваша maman вышвырнет меня за дверь, – сказал Джейми, почесывая поросший густой щетиной подбородок. – Я выгляжу настоящим бродягой.

Так оно и было. Вся его одежда, несмотря на вынужденное купание, оставалась перепачканной кровью и рвотой, и он чувствовал, что все лицо в синяках и ссадинах.

– Maman и не таких видела, – успокоила его маленькая девочка. – Пошли!

Он улыбнулся, поблагодарил ее и побрел вместе с ними вниз по склону. Джейми шел, запинаясь и пошатываясь, – руки и ноги еще не совсем слушались. То, что дети не боятся его, несмотря на ужасный вид, казалось странным, но в какой-то мере успокаивало.

Что имела в виду эта пахнувшая козлом женщина? Что Клэр доплыла до этого острова и выбралась на берег? Прилив надежды стал таким же бальзамом для его сердца, как холодная вода для пересохшего горла. Клэр была упряма, смела и безрассудна, но, вне всякого сомнения, далеко не глупа.

Да еще и «Бруха» находилась неподалеку, а значит, и Айен! Он найдет обоих! Тот факт, что в настоящий момент он был бос, не имел ни гроша в кармане и за ним охотился королевский флот, представлялся несущественным. Голова и руки оставались при нем, а сейчас, когда вдобавок к этому он чувствовал под ногами твердую землю, все казалось возможным.

Глава 52

Свадьба

Не оставалось ничего другого, кроме как поскорее починить «Артемиду» и отплыть на Ямайку. Я изо всех сил старалась подавить свои страхи за Джейми, но следующие два дня все равно почти не могла есть.

Чтобы отвлечься, я отвела Марсали в дом на холме, где она очаровала отца Фогдена тем, что припомнила старинный шотландский рецепт и приготовила для него снадобье, уничтожающее овечьих клещей.

Штерн с готовностью принял участие в смолении корпуса, попросив меня приберечь для него интересный экземпляр Arachnida, если таковой попадется мне при сборе лекарственных растений в окрестных джунглях. Я предпочла бы при встрече с крупным пауком не хватать его голыми руками, а прихлопнуть чем-нибудь тяжелым, но тем не менее не отказала ему в просьбе и внимательно вглядывалась в наполненные водой чашечки цветков бромелиевых растений, выискивая ярко окрашенных лягушек и пауков, населявших эти крохотные миры.

Во второй половине третьего дня я вернулась из подобной экспедиции с несколькими крупными корнями лилии, трутовыми грибами и редкостным мхом, а заодно и с живым тарантулом, пойманным в матросский колпак. Эту тварь, здоровенную и волосатую в достаточной степени, чтобы повергнуть Лоренца в полный восторг, я осторожно несла на расстоянии вытянутой руки.

Едва выйдя из джунглей, я увидела, что в спасательных работах наметился прогресс: «Артемида» уже не лежала на боку, но медленно, с помощью веревок, клиньев и громких надсадных криков выравнивалась на песке.

– Что, дело близится к концу? – спросила я Фергюса, стоявшего возле кормы и кричавшего громче всех, указывая команде, куда подсовывать клинья.

– Да, миледи. Смолить и конопатить мы уже закончили. Мистер Уоррен считает, что мы сможем спустить судно на воду уже нынче вечером, как только похолодает и смола затвердеет.

– Чудесно! – Я вытянула шею и задрала голову, глядя на голую мачту. – А паруса у нас есть?

– Конечно. На самом деле у нас есть все, кроме…