Младшая сестра - Лев Маркович Вайсенберг

На помощь приходит Баджи:

— Разрешите, товарищ юрист, поставить эти вещи в уголке — там они никому не помешают.

— Ставьте где хотите! Только поскорей!.. Ну, что у вас там такое стряслось? — обращается он к Фатьме. — Да садитесь же наконец!

Фатьма робко присаживается на краешек кресла, смущенно начинает свой рассказ.

Баджи не сидится: как неумело, как бессвязно излагает Фатьма суть своего дела!

— Так что же вы, собственно, хотите? — никак не может понять ее юрист.

— Пожалейте меня… Ради аллаха… Прошу… Сами видите, какая я несчастная… — Фатьма кивает на ребят, успевших взобраться на неуклюжий высокий диван в углу комнаты и с любопытством наблюдающих оттуда за необычной картиной, и на глазах у нее появляются слезы.

Женских слез юрист повидал на своем веку немало, женских жалоб наслышался вдоволь — он к ним привык и стал равнодушен.

— Мое дело — не жалеть, а оказывать юридическую помощь клиенткам, — говорит он сухо. — Но я все же никак не пойму, чего вы хотите от вашего супруга? Развода? Алиментов? Жилплощади?

— Пожалейте меня, несчастную… — твердит Фатьма, и слезы струятся по ее щекам.

Слегка приподымаясь в кресле, Баджи обращается к юристу:

— Позвольте, я объясню вам?

Юрист переводит взгляд с Фатьмы на Баджи.

— А кем вы приходитесь клиентке? — недовольным тоном спрашивает он в ответ: теперь эта вторая дура отнимет у него полчаса драгоценного времени.

— Я — ее сестра! — не моргнув глазом, отвечает Баджи: пусть сам разбирается, если хочет — родная или троюродная!

Юрист недоверчиво поглядывает на Баджи. Где-то он уже видел ее, где? Не похоже, что они сестры. Впрочем, это не играет роли.

— Ну, говорите… — снисходит он.

Коротко, толково излагает Баджи то, о чем должна была бы рассказать юристу Фатьма.

— Ну, теперь все понятно! — с облегчением восклицает юрист. — Вашей сестре, следовательно, нужно предъявить иск на алименты отцу ее детей, поскольку он от нее отделился. Так?

Баджи кивает:

— Именно так!

Но тут Фатьму охватывает страх… Алименты? Такой шаг Хабибулла ей не простит… Фатьма готова идти на попятный, но у нее не хватает для этого ни решимости, ни слов.

— Как фамилия вашего супруга? — обращается к ней юрист, берясь за перо.

Фатьма называет.

— Где он работает?

— В Наркомпросе.

— В Наркомпросе? А как его имя?

— Хабибулла-бек.

Перо мгновенно застывает над листом бумаги… Конечно, это тот самый Хабибулла-бек, бывший журналист, с которым они в свое время неоднократно видались в «Исмаилие» и с которым теперь случается встретиться в доме славной Ляли-ханум. Этот Хабибулла-бек занимает какой-то пост в Наркомпросе. Стоит ли портить отношения с таким человеком, возбуждая против него дело в надежде получить, по-видимому, весьма скромный гонорар?

И юрист кладет перо на стол.

— К сожалению, я не смогу вести ваше дело — сейчас я очень перегружен. — Юрист кивает на дверь, ведущую в переднюю. — Вы сами видели, сколько народу.

Фатьма облегченно вздыхает: ну и хорошо, что все так окончилось! Она встает, делает знак детям: собирайтесь! Они послушно сползают с дивана, берутся за тазы, мочалки.

Но Баджи, хотя и озадаченная таким неожиданным поворотом, проявляет настойчивость:

— На сколько я понимаю, наше дело не слишком сложное, и оно не отнимет у вас много времени, — говорит она.

— Так представляется каждой клиентке, когда речь идет о ее деле.

Юрист встает, давая понять, что разговор окончен. Баджи подходит к нему и, слегка тронув за рукав, говорит:

— Вы не должны отказывать моей сестре — вы видите, как она несчастна.

— Но ведь есть другие юристы — к ним и обратитесь, — холодно отвечает юрист, не глядя на Баджи.

Какой упрямый человек! Придется, видно, подойти к нему с другой стороны.

— Нам советовали обратиться именно к вам… Рассказывали о вас, Юсуф Агаевич, столько хорошего… Как о юристе и как о человеке… — голос Баджи становится вкрадчивым, задушевным.

Пауза.

— Кто же это вам про меня рассказывал?

— Секрет!

— Ну, а все же?

— Тепло отзывалась о вас Амина-ханум… Таира-ханум… — Баджи называет первые пришедшие ей на ум женские имена.

— Гм…

— Особенно восхищалась вами Наимэ-ханум — вы ей так помогли в ее семейных бедах!

Голос Баджи звучит искренне, взгляд правдив — видно, не зря прошли годы учебы в техникуме и работа в театре!

— Наимэ-ханум? — Юрист напрягает память: мало ли клиенток прошло чрез этот кабинет и мало ли кому он оказал помощь. — А как ее фамилия, этой Наимэ-ханум?

Баджи не может сдержать улыбку: старый сухарь явно заинтригован!

— Я готова была бы вам многое рассказать об этих благодарных вам женщинах… Но, поскольку вы так заняты… — и теперь уже не юрист, а Баджи кивает на дверь, ведущую в переднюю, и делает вид, что собирается уходить.

Юрист протягивает руку:

— Подождите…

Он колеблется: ему не хочется вести дело против Хабибуллы, но еще больше не хочется упустить возможность поближе познакомиться с этой милой, хорошенькой женщиной, которая, как видно, немало знает из того, что может его интересовать. И он приосанивается, и на его усталом, равнодушном лице появляется ответная улыбка.

— Ну, хорошо, так и быть, только ради вас! — говорит он, подчеркивая последние слова.

И снова берется за перо…

Взволнованные, раскрасневшиеся, выходят они от юриста.

— Ну, теперь все будет хорошо! — говорит Баджи, прощаясь. — Желаю тебе, Фатьма, и твоим детишкам счастья! — Она целует Лейлу, Гюльсум, маленького Аббаса. Неожиданно, от полноты чувств, она добавляет: — Передайте от меня родственный привет деду и бабке!

— Спасибо… — за всех четверых чуть слышно отвечает Фатьма. — Спасибо… — стремясь скрыть от Баджи слезы благодарности, набегающие на глаза, она круто поворачивается к детям. — Смотрите, не проболтайтесь, где мы сейчас были. Иначе… — и награждает одного за другим многообещающим пинком в спину.

И вот Баджи остается одна.

Может быть, еще не поздно пойти на бульвар? Увы, солнце клонится к закату, и поток людей движется теперь уже со стороны моря, разветвляется, рассеивается в городских улицах, в переулках. Конечно, бульвар уже опустел.

Как но досадовать, променяв встречу с Сашей, солнце и небо, море и листву на улещивание старого сухаря, на облупленный потолок, серые стены в передней юриста? Как не злиться, что вместо плеска волн пришлось наслушаться женских вздохов и охов, а вместо свежего морского воздуха надышаться табачным дымом? Опять придется перенести прогулку на следующий свободный день!

Но Баджи утешает себя: по ее настоянию юрист уже составил исковое заявление на алименты и гарантировал полный успех. Отлично! А ведь был момент, когда казалось, что его не уговорить. Обратиться к другому юристу? Но Фатьма и