Бетховен. Биографический этюд - Василий Давидович Корганов

Г-н Рис известил меня письмом о вашем благополучном прибытии в Лондон. Я очень рад этому, но был бы еще более рад узнать об этом от вас самих. Что касается наших дел, то я знаю, что для исполнения таких больших произведений, как симфония, кантата, хор и опера, вам понадобится содействие филармонического общества, и надеюсь, что ваши старания увенчаются успехом в мою пользу. Г. Рис извещает меня о вашем намерении дать мне бенефис. За этот триумф моего искусства в Лондоне я буду вам обязан всем. Но еще приятнее, при моем бедственном существовании, получить некоторую сумму с этого предприятия. Вы знаете также, что я заменяю отца одному милому мальчику, который теперь у меня. Мое годичное жалованье в 3400 флоринов ассигнациями едва достаточно мне на три месяца; к тому же еще расходы по содержанию сироты. Вы знаете, насколько желательна мне материальная помощь. Что касается квартета в F-minor, то можете продать его какому-нибудь издателю. Сообщите мне только день издания, так как я хочу, чтобы он вышел там и здесь в одно время. Сделайте то же самое с обеими сонатами для фортепиано и виолончели ор. 102; с последней можно не спешить. Предоставляю вам назначить сроки выхода этих двух произведений, т. е. квартета и сонаты, но чем скорее, тем лучше.

Будьте добры, напишите мне с первой почтой, во-первых, чтобы мне не приходилось пожимать плечами на вопрос – имею ли от вас известия, и во-вторых, дабы я мог иметь сведения о вас и об отношении вашем ко мне. Если имеете сообщить что-нибудь радостное, то отвечайте мне по-английски (например, о бенефисе), если же что-нибудь недоброе, то по-французски.

Не найдете ли вы такого любителя музыки, все равно кто бы он ни был, которому особенно понравились бы трио и соната (Г. Рис продал их Берчелю); или такого, которому можно было бы посвятить переложенную для фортепиано симфонию, и от которого можно было бы ожидать вознаграждения за это. В ожидании вашего дружеского ответа остаюсь ваш

друг и земляк Людвиг ван Бетховен.

Однако недолго продолжалось расположение его к английскому «сотоварищу», которого Бетховен называл «соотечественником», считая его таким же, как себя, «гражданином страны муз»: женитьба и долгая болезнь были причиной запоздалого ответа на письмо Бетховена, и этих причин было достаточно, чтобы вызвать негодование композитора.

Последний послал Смарту письмо, полное резких упреков Ниту, который, в свою очередь, ответил композитору.

Лондон, 29 октября 1816 г.

Любезный Бетховен!

Никогда я не был так глубоко обижен, как письмом вашим к Георгу Смарту. Признаюсь, я заслуживаю ваши упреки, я был неосторожен, но вместе с тем, полагаю, что вы слишком поспешили и слишком строго осудили мое поведение. Письмо, которое я уже давно отправил вам, написано было в минуту такого нравственного и душевного состояния, что вы, я вполне уверен, извинили бы мне всякое неподходящее выражение, если бы только могли тогда видеть меня. Слава Богу! Теперь все миновало, и я как раз собирался писать вам, когда г. Георг пришел ко мне с вашим письмом. Не знаю, как на него ответить, потому что никогда не приходилось бывать в положении обороняющегося: впервые обвиняют меня в бесчестности. Еще более огорчает меня, что в этом обвиняет человек, которого я уважаю и ценю больше всего на свете, человек, счастье которого, со времени моего с ним знакомства, никогда не переставало быть предметом моих дум и желаний. Но так как отношение мое к вам показалось таким противным, то я должен объяснить то состояние, в котором находился перед женитьбой.

Я остаюсь при своем уверении, что любовь моя к Бетховену не уменьшилась! В то время я лишен был возможности заняться делами, а потому все ваши ноты оставались не просмотренными и неисполненными в моем ящике. Но я все же сделал значительную попытку передать вам от филармонического общества то, на что вы имеете, по моему мнению, полное право. Я предложил ему все ваши ноты, с условием сделать вам весьма значительный подарок. На это г-да эти не могли согласиться, но охотно согласились просмотреть и прослушать вашу музыку и затем предложить за нее плату. Возражая им, я сказал: мне стыдно продавать ваши произведения с публичного торга! Ваше имя и ваша слава слишком дороги мне. Таким образом, покинул я собрание и предпочел дать концерт, приняв на себя все заботы, чем оскорбить ваше чувство каким-нибудь неодобрением этих лиц. Опасения мои в этом отношении еще увеличились неблагоприятным приемом ваших увертюр. Г-да эти заявили мне, что от других ваших произведений они не ждут большего. В минувший сезон я не состоял дирижером, но буду в будущем.

Тогда я буду иметь право голоса и уже постараюсь повлиять. Сонаты ваши предлагал многим издателям, но они признали их слишком громоздкими и уверяли, что их никто не купит, а потому заявили такие условия, которых я принять не мог. Когда я сыграю их некоторым профессорам, то добьюсь более выгодных условий. Симфония, о которой вы читали в «Morning Chron.», полагаю, C-moll; во всяком случае, не А, так как последняя еще не исполнялась в концертах. Но я настою на исполнении ее в будущем сезоне, вероятно, даже в первый же вечер. Меня чрезвычайно обрадовало, что вы обратились к г. Георгу Смарту с жалобою на меня, ибо он человек честный и относится к вам весьма дружественно. Будь это кто-нибудь другой, вашей жалобе поверили бы, и имя мое было бы навеки опорочено. Я уверен, что пользуюсь достаточно доброй славой, чтобы те, которые знают меня, подумали обо мне скверно. Впрочем, я готов возвратить вам каждый ваш лист, имеющийся у меня, если только вы этого желаете; г-н Георг напишет вам со следующей почтой и подтвердит все вышесказанное. Я слишком огорчен вашим отзывом и полагаю, что он слагает с меня все обязанности в отношении к вам. Так как в Вене я только об этом и говорил, то все мои знакомые могут это засвидетельствовать. Я даже сам предлагал заплатить вам, что вы постоянно и великодушно отклоняли. Прошу вас, любезный друг, принять уверение в постоянной преданности.

Ваш Нит.

Спустя несколько месяцев Бетховен вновь обращается к Ниту за содействием, причем предлагает издать виолончельные сонаты ор. 102, трио ор. 97, сонату ор. 96 и пр.

Карлу Ниту.

(Под диктовку Бетховена)

Вена, 18 декабря 1816 года.

Милостивый государь!

Оба письма к г-ну Бетховену и ко мне получены. Сначала я должен ответить на его, так как он сделал