Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вокруг выли араки, их боевой дух был окончательно сломлен, и они убегали с поля сражения.
Солдаты Империи, не зная жалости, уничтожали врага. Кейлен не мог их за это винить.
Когда он потянулся к Валерису, дралейд почувствовал боль, наполнявшую дракона. Глубокие раны шли вдоль всего тела Валериса, а бок, куда его ударила молния Тени, горел огнем.
С бьющимся сердцем, на ходу убирая меч в ножны, Кейлен подошел к двум закованным в доспехи воинам. Они могли быть врагами, но это не имело значения. Он видел, как они сражаются. У него все равно не было ни шанса. Но их оружие напомнило ему топор Азиуса – нифрал. Духомеч.
Один из воинов опустился на колени и поднял на руки своего спутника. Кейлен видел, как доспехи павшего воина растворились, словно превратились в жидкость. Он видел это собственными глазами, но не верил. Второй воин стоял рядом, а их доспехи испускали мерцавший темно-зеленый свет.
– Кто вы? – спросил Кейлен, не осмеливаясь приблизиться.
Довольно долго воины не отвечали, и в грудь Кейлена стал закрадываться ужас. Но потом он увидел, как шлем одного из воинов стал жидким, подобно доспехам павшего воина. Жидкость напоминала расплавленную сталь – она втянулась в доспехи и исчезла, словно ее и не было.
– Мы понесли очень тяжелую утрату, – сказал мужчина, поворачиваясь к Кейлену.
Тот, кто стоял на коленях, не шевелился, и Кейлен увидел, как сотрясаются его плечи – воин рыдал над своим павшим товарищем.
– Я сожалею, – сказал Кейлен и протянул руку. – Я…
Когда мужчина в доспехах повернулся, сердце Кейлена рухнуло в желудок, волосы на каждом дюйме тела встали дыбом, дрожь прошла по костям. Он попытался заговорить, но в горле у него перехватило. Это невозможно. Кейлену вдруг показалось, что его разум попал в водоворот и теперь тонет. Мужчина, на которого он сейчас смотрел, приглядывал за ним все его детство. Он был маяком на тропе Кейлена, светом, что вел его вперед. Но случилось невозможное – сейчас он стоял перед ним, хотя брат Кейлена умер два года назад, и с тех пор юноша постоянно ощущал боль потери.
Чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, Кейлен сумел произнести лишь одно слово.
– Хейм?
– Младший брат…
Эпилог
Фейн Мортем стоял перед мраморным камином, скрестив руки на груди и не спуская глаз с танцевавшего пламени. Он часто находил утешение в огне, который для него являлся живым воплощением хаоса. Чистейшего диссонанса между миром и силами, стремящимися его уничтожить.
– Он был у тебя в руках, – сказал Фейн, склонив голову набок, но не отрывая взгляда от огня. – Однако ты предпочел получить славу для себя, не поставив Империю на первое место.
– Я вовсе не имел таких намерений, император. Я…
Фейн поднял правую руку, и Артим Валдлок смолк. Вздохнув, Фейн опустил руки и повернулся, чтобы посмотреть Экзарху в глаза.
Фейн не стал ничего говорить. Он просто смотрел на Валдлока и оценивал его. Черные одеяния Экзарха с серебряной оторочкой окутывали его плечи, он обладал дерзким взглядом, характерным для боевых магов; Фейн видел, как он себя держит, как выпячена грудь и надменна поза.
– Тогда скажи мне, – заговорил Фейн, шагнув к Артиму, – какими на самом деле были твои намерения.
– Я хотел получить информацию, милорд. Я…
– Ты нарушил мой прямой приказ доставить его в Драконью гвардию! – Фейн, не спуская глаз с Артима, позволил гневу наполнить произнесенные слова. – Ты рассчитывал получить преимущество, выполняя мое поручение, и в результате позволил ему сбежать.
Фейн взял себя в руки и разжал челюсти. Он отошел от Артима и направился к своему письменному столу, стоявшему в дальней части комнаты. За столом на стене висело огромное красное знамя, которое тянулось до конца стены и заканчивалось, чуть-чуть не доходя до пола. В центре знамени был символ Империи: черный лев Лории.
Экзарх молча стоял, пока шаги Фейна эхом разносились по большому помещению, а сапоги гулко стучали по камню. Фейн обошел стол с дальней стороны и провел пальцами по твердому дубу.
– Каковы последствия неудачи для боевого мага, брат Валдлок?
Фейн говорил и одновременно вбирал в себя нити Воздуха, направляя их в маленькую шкатулку, лежавшую на письменном столе. Он начал перемещать нити Воздуха, воздействуя на механизм, пока не услышал щелчок. Как только замок открылся, он поднял крышку, и наружу начал изливаться алый свет.
– Я…
– Быть может, ты меня не расслышал. Каковы последствия неудачи для боевого мага?
– Смерть, император. – Голос Валдлока наполнил чистый страх.
Фейн услышал в словах мага дрожь.
– Совершенно верно. – Наклонившись, Фейн сжал пальцами самоцвет, лежавший на алом атласе. Опьяняющая сила Сущности Крови исходила от него, покалывая сознание Фейна. – Ты готов к смерти, Экзарх?
Фейн поднял голову и посмотрел на Артима. Вопрос, конечно, прозвучал как риторический.
Люди очень редко бывают готовы к смерти. Даже для самых мужественных сердец страх погибнуть является чем-то вполне реальным. Даже в собственном сердце Фейн его ощущал. Хотя для него это был скорее не страх смерти, а опасение, что он умрет раньше, чем закончит намеченное.
Но подобный вопрос, произнесенный тем, кто способен довести дело до конца, получал совсем другое, вполне реальное значение.
– Я… Я готов умереть за Империю, милорд, но принесу больше пользы живым.
– Я согласен. – Фейн наслаждался удивлением на лице Артима.
Впрочем, он едва ли мог представить, как Фейн собирался его использовать. Закрыв крышку шкатулки, Фейн подошел к Экзарху.
– Ты готов сделать все для Империи?
– Да, милорд.
– Хорошо. – Медленными целеустремленными шагами Фейн направился обратно к камину и положил руку на мраморную доску. – Тебе предстоит Восхождение.
– Я… – Страх в голосе мага сменился ужасом. – Но я…
– Что-то не так? – Фейн повернулся лицом к Экзарху и приподнял бровь. – Ты не веришь в Спасителя? Неужели ты не хочешь разделить душу с одним из герольдов? Это высочайшая честь, которой можно удостоиться.
Фейн снова обратил взгляд к пламени, позволив магу вариться в собственном ужасе. На самом деле, он бы предпочел никого не вынуждать совершать Восхождение. Но у него не оставалось выбора. Араки нападали гораздо чаще и активнее, чем он ожидал, к тому же свою лепту вносил Эфиалтир. Фейн знал, что этот день настанет. Только самые сильные способны действовать как удостоенные милости Спасителя. Предстояло испытание, и он не потерпит поражения. Ему был нужен кто-то могущественный, чтобы еще раз удовлетворить Азрима.
– Я не думаю…
– Позволь мне быть
