Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл

Иногда Каллинвар испытывал странные ощущения, когда смотрел на Гилдрика, его седеющие виски и неизменно темневшие глаза, и вспоминал, как они впервые встретились – Гилдрику тогда исполнилось всего четырнадцать.

С тех пор Гилдрик вырос на фут, его волосы поредели, лицо стало мудрым, а плечи – широкими и сильными. Тридцать лет. За это время Каллинвар не постарел ни на день благодаря Печати, украшавшей его грудь.

– Спасибо, Гилдрик. – Каллинвар взял меч из его рук и пристегнул к поясу. – Во время нашей последней беседы ты и наблюдатель Полдор думали, что вам удалось приблизиться к пониманию причин, по которым драконы перестали вылупляться из яиц. Как продвинулась ваша работа?

Гилдрик пожал плечами, сделал вдох, а потом выпустил воздух.

– Боюсь, что она снова зашла в тупик. Но если вам удастся встретить нового дралейда, я бы очень хотел с ним поговорить, а еще больше – увидеть его дракона.

– Я буду иметь это в виду. – Каллинвар повернулся к Гроссмейстеру Вератину, который стоял в центре зала.

– Каллинвар? – Голос Гилдрика стал мрачным.

– Что такое, Гилдрик?

– Присматривай за остальными. Я что-то почувствовал этой ночью. Я не очень уверен, что именно, просто…

– Я присмотрю за ними, Гилдрик. Я всегда так поступаю.

Они обменялись короткими кивками, потом Гилдрик повернулся и подошел к остальным наблюдателям, которые его ждали.

Вератин протянул руку и сжал предплечье Каллинвара, когда тот подошел, а потом крепко его обнял.

– Снова в Разлом, мой друг.

– Скажи честно, Вератин, – ответил Каллинвар, отодвигаясь. – Насколько все плохо?

Вератин медленно втянул в себя воздух, прикусил уголок губы и выдохнул.

– Не так плохо, как в ту ночь в Ильнейне, но Тень сильна. Сражение не будет легким, – ответил Вератин.

– Сражения никогда не бывают легкими.

– Верно, – не стал возражать Вератин, быстро улыбнулся и выдохнул.

– Вератин, дралейд может сражаться на другой стороне.

– У меня были такие подозрения.

Некоторое время Вератин смотрел в глаза Каллинвара; им не требовалось произносить вслух вопрос, висевший в воздухе.

– Главное для нас – убить Шамана, брат-капитан. Но ради Акерона нам следует сохранить жизнь дралейда.

– Я понимаю, Гроссмейстер. Ты хочешь, чтобы я повел наш отряд?

– Не сегодня, Каллинвар. Отряд поведу я, – ответил Вератин.

Каллинвар поклонился от пояса и повернулся, чтобы присоединиться к своим рыцарям, слегка кивнув сестре-капитану Олирии и брату-капитану Армитису, после чего занял место рядом с Руон.

– Что он сказал? – шепотом спросила Руон, наклонив голову к Каллинвару.

– Сражение не будет легким, – ответил Каллинвар.

Руон попыталась сдержать смех, на ее лице появилась так хорошо знакомая улыбка.

– О, и все?

– Братья и сестры. – Голос Вератина эхом разнесся по залу, золотые орнаменты на его доспехах сияли в пламени свечей.

Дрожь пробежала по телу Каллинвара, пока Вератин говорил.

Прошло четыреста лет, с тех пор как Вератин так к ним обращался. Многие великие души были утрачены в ту ночь. Мужчины и женщины, которых так любил Каллинвар, братья и сестры. И сейчас он стоял здесь, готовый снова последовать за другом в Разлом, но даже не пытался изгнать из своего сердца страх или скорбь; он опирался на них, позволял напитать его гнев. Если Предатель желает крови, Каллинвар ему ее обеспечит.

– Нас вновь призывает Акерон. Он хочет, чтобы мы несли его свет в самые темные места мира. Чтобы мы твердо стояли на пути Тени.

Пока Вератин говорил, знакомое ощущение возникло на затылке Каллинвара – сигнал того, что Гроссмейстер открывает Разлом.

– Я не стану стоять и делать вид, что у меня есть красноречивые слова, которые облегчат бремя на ваших плечах, – потому что у меня их нет. Мы избраны Акероном. Наше призвание никогда не должно было быть легким. – Вератин ударил кулаком, закованным в латную рукавицу, по своим доспехам, продолжая говорить. За его спиной возникла маленькая зеленая сфера, парившая в воздухе, и по телу Каллинвара прошла дрожь. Расширяясь, сфера стала кругом, края которой сияли ярко-зеленым цветом, а центр почернел. – Но мы несем свое бремя с улыбкой на устах, ведь рядом с нами сражаются наши братья и сестры. По другую сторону Разлома находятся мужчины и женщины, нуждающиеся в нас. Их жизнь зависит от нашего мужества. Я не думаю, что в ваших сердцах нет страха, ведь мужество не есть его отсутствие. Мужество позволяет действовать, преодолевая страх.

Вератин вытащил меч из висевших на боку ножен, и его примеру последовали остальные рыцари, в том числе Каллинвар.

– И теперь я спрошу вас, братья и сестры, вы со мной?

Каждый волос на теле Каллинвара встал дыбом, когда он вместе с остальными прокричал ответ.

Он огляделся по сторонам и увидел страсть в глазах Лирина и Ардена, когда они вместе с остальными выкрикнули ответ на вопрос Вератина. И пусть они очень молоды, но Каллинвар не сомневался, что они готовы отдать жизнь за мужчин и женщин, стоявших рядом с ними.

За Вератином открылся Разлом, он рос, пока не достиг двадцати футов в диаметре. Его черная, покрытая рябью, подобно воде, поверхность испускала энергию, а внешняя граница отбрасывала яркий зеленый свет на камни.

– Долг сильных – охранять слабых, – сказал Вератин.

– Долг сильных – охранять слабых, – крикнул Каллинвар, присоединяясь к хору остальных рыцарей.

– Боль есть дорога к силе, – продолжил Вератин.

– Боль есть дорога к силе.

Каллинвар почувствовал толчок в левое плечо, повернулся и увидел, что на него, подняв бровь, смотрит ярко-голубыми глазами Руон. Каллинвар чуть наклонил голову в немом вопросе. Руон почти незаметно пожала плечами.

– Я все еще думаю, что у тебя речи получаются лучше, – сказала она.

Каллинвар, прищурившись, посмотрел на нее, не зная, как реагировать. Эту женщину никогда не интересовало, какие слова бывают правильными, практически ни в одной из ситуаций. Но потом, вопреки инстинктам, улыбнулся.

Руон ответила на его улыбку и еще раз слегка толкнула его в плечо.

– В бездну и обратно, – сказала она, кивая головой, а потом повернулась к Вератину.

В бездну и обратно.

Между тем Вератин повернулся лицом к Разлому, и на голове у него сформировался темно-зеленый шлем охраняющих доспехов.

– За Акерона!

Яростный рев остальных рыцарей стих в ушах Каллинвара, все звуки в зале смолкли, их перекрыло гудение Разлома, которое отозвалось во всем его теле. Узелки страха затянулись у него внутри, когда он посмотрел на черную рябь, повисшую перед ним в воздухе. Только глупец не боялся в момент атаки на врага, а Каллинвар никогда не считал себя глупцом.

Вибрации сердца Каллинвара звучали, как удары боевого барабана, заставляя его идти вперед. А затем, прежде чем он понял, что происходит, он бросился вперед вместе с братьями и сестрами,