Царьград. Гексалогия - Андрей Посняков

О, как обрадовался парень!

Лешка с разбега стукнул его по плечу:

– А ты? Господи… Да ты весь мокрый! И почему – босиком?

– Там… – юноша скривился, словно от боли. – Там, в реке – Леонтий… Турки хотели забрать нас… мы уплыли… Хорошо, рыбак меня подобрал, но вот Леонтий…

– Так он еще плывет?!

– Да! Он не утонет, я знаю… Но его может снести на тот берег, к туркам.

– Тогда плывем! – решительно заявил старший тавуллярий. – На ходу все расскажешь… Эй, господин Колупан!

Лодочник с явной неохотою подошел к мосткам:

– Плыть обратно? Вот уж увольте! Да ни за какие деньги!

– Тогда дай нам лодку. И весла! Вот… – Лешка быстро надорвал пояс. – Держи… Не сомневайся, это цехин, золотой… или – дукат, ежели ты так лучше понимаешь.

– Дукат?! – Колупан тут же попробовал монету на зуб. – И в самом деле, золотой.

– Так мы берем лодку?

– Нет! Я сам поплыву с вами.

И снова рыбачий челн раздвинул носом темные воды Дуная. На этот раз Колупан греб осторожно, не торопясь, временами и вообще бросал весла, прислушивался.

– Вы с братом, что, решили переплыть реку? – шепотом поинтересовался Алексей.

– Нет… Просто бросились в воду – некуда больше было. И поплыли – в ночь.

– А что турки?

– А они не видели… Нет, потом, верно, хватились, да уже поздно было.

– Там есть один мыс… – задумчиво протянул Лешка.

Лодочник ухмыльнулся:

– Туда и гребу. Течение здесь сильное, веслами‑то не всегда управишься, а уж пловца – точно на мыс вынесет, больше некуда. Если б Патрай, рыбак, тебя, парень не подобрал – и ты б там был, на мысу.

– Но я вовсе не туда плыл… и брат…

– Тут воля реки – не ваша.

– Тсс!

Впереди, показались смутные очертания двух кораблей – узкой хищной галеры и приземистой барки. На обоих судах – там и сямь – виднелись огни… Факела или свечи…

– Не спят.

– Утра дожидаются, – негромко пояснил Лука. – С восходом галера уйдет – я слышал.

Колупан осторожно затабанил правым веслом, разворачивая лодку к мысу… Алексей насторожился – показалось, будто там, на берегу, кто‑то кричал или ругался… Нет, точно – ругались!

А вот показался факел!

– Да нет их здесь, говорю! Зря только ноги промочим.

– Да уж, только шайтан знает, куда они уже успели уйти?

– Прячутся где‑то… Жаль, нет собак. Ничего, днем, всяко, поймаем!

– Кого, собак?

– Беглецов, дурень!

Снова ругань. Свет факела дернулся, задрожал… исчез за деревьями и кустами. Ушли…

– Думаешь, он здесь? – тихо спросил Алексей.

– Здесь, если уж по реке плыл…

– Тогда давай к берегу… Только осторожно, да встань так, чтобы, если что, быстро отчалить.

– Бабу свою поучи кашу варить…

Развернувшись, лодка мягко ткнулась кормой в камыши.

– Эй, Леонтий! – негромко позвал Лука. – Это мы… свои…

Тишина. Лишь слышно было, как плещутся о берег мелкие волны.

– Леонтий!

Нет, так никто и не откликался.

– Видать, все же утонул, сгинул, – лодочник перекрестился. – Царствие небесное!

– Леонтий!

Да, видимо, напрасно все…

– Что, поплывем уж назад?

– Погоди… Может, с той стороны мыса?

– Так уже услыхал бы!

Лука шмыгнул носом и предложил крикнуть погромче.

– Я те крикну! – заругался Колупан. – Хочешь в турецкий полон попасть? Так это здесь быстро.

Ветер шевельнул камыши…

Нет, не ветер!

Кто‑то встал, вынырнул из воды:

– Лука?! Братец!

– Леонтий! Господи… Ты где хоть был‑то?

– В воде прятался. Дышал через камыш.

– Ну, молодец! – радостно потер руки Алексей. – Давай скорей в лодку!

Столкнув челнок с песка, парнишка быстро перевалился через корму. Лешка хлопнул по плечу лодочника:

– Греби, Колупан!

– Да уж гребу… – лодочник ухмыльнулся и, когда отплыли уже довольно далеко от берега, обернулся к Алексею. – Думаю, теперь у меня не двое, а четверо постояльцев, так?

– У нас хватит денег, чтобы заплатить за постой, – заверил перевозчика старший тавуллярий.

Так и не вышло расспросить ребят по пути, не до того было – внезапно набежавшая волна чуть было не потопила перегруженную лодку, воды набралось порядочно, пришлось вычерпывать, не покладая рук, и лодочник Колупан в этом был не помощник – он то молча греб, то ругался, то возносил Богу молитвы, то шептал:

– Связался вот с вами на свою голову!

– Ничего, – смеялся Лешка. – Пусть голова поболит – зато кошель толще будет!

И вот эта фраза, похоже, вполне утешила лодочника.

Уже потом, обсохнув о очага в глинобитном жилище Колупана, близнецы рассказали Лешке с Аргипом о том, что приключилось на барке. Галеру, конечно, заметили – не тот это корабль, чтобы подойти незаметно. Рыбакам‑то что – попрыгали себе в лодки, да деру, а вот барка – не челн, с места так просто не сдвинешься. Пока лошадей запряжешь, пока отчалишь – мороки хватит. Да и не особо‑то шкипер Ребов опасался турецкого судна. Вот, тоже интересно – с одной стороны, пели про гнусности турок всякие нехорошие песни, да и было ведь, про что петь, а, с другой… Взять хоть туже Златицу – город‑то при турецком владычестве прямо расцвел! И у турок хватало ума не рушить налаженную торговлю. У турок… кого только под этим именем не было!

С турками был один молодой парень, сильно похожий на девку… При этих словах близнецов Алексей незаметно переглянулся с напарником. Да уж, знали они, что это за парень! И даже слишком хорошо знали.

Парень этот держал себя важно – правда, слушались его только сипахи, а галерщики игнорировали – те признавали только своего капитана – здоровенного белокурого парня, этакую арийскую бестию, и близко не похожего на образ плакатного турка.

– А Пурима… толстяка, с ними не было? – быстро спросил Алексей.

– Нет, – дружно откликнулись близнецы. – Никакого толстяка мы не видели.

Похожий на девчонку турок (Фекла – кто же еще‑то?) переговорив с Ребовым, попросил созвать всех пассажиров, что и было исполнено. Всех, правда, созвать не получилось – в это время Алексей с Аргипом уже находились на том берегу Дуная – но тем, кто явился, молодой турок показал небольшой кругляшок, амулет с изображением креста и языческого божества Зевса. И спросил – чей?

А пес его знает, чей?!

Сипахи посовещались и объявили о своем решении забрать с собой двух молодых юношей – Леонтий и Луку. Так сказать, в качестве компенсации за напрасно потерянное время. А что? Парней вполне можно было удачно продать. Ребов лишь пожал плечами – берите! Ему‑то что? Ведь не коней забрали, и никого из команды не тронули. Да и зачем туркам ссориться со шкипером, имевшим массу влиятельных знакомых от Видина до Доростола и дальше? Другое дело, актеры – уж эти‑то никому не нужны, и заступиться за них некому.

Узнав об этом решении, старик Периклос незаметно шепнул Леониду с Федулом, чтоб разыскали ребят. Предупредили… Вот близнецам и пришлось купаться. Хорошо еще – так обошлось.

– А вообще, я думаю, они вас искали, – искоса взглянув на Лешку с Аргипом, тихо сказал Лука… или Леонтий. В общем, можно считать – оба сказали.

– Да и амулет я у тебя, Алексей, такой видел… Помнишь, когда ты отдал мне свою рубаху? Обманули тогда турок, да?

– Обманули, – старший тавуллярий с усмешкой кивнул. – Вы‑то что дальше делать думаете, парни?

– А вы?

– Мы идем в Ниш, – честно признался Лешка.

– А далеко отсюда до Ниша?

Этот вопрос Лешка задал вернувшемся с охапкой хвороста Колупану. Хворост, естественно, тоже был включен ушлым лодочником в прейскурант оказываемых услуг, так, что его скромная хижина постепенно выравнивалась ценой с хорошим трехзвездочным отелем.

– До Ниша? – Колупан почесал бороденку. – Да не так уж и далеко. Лучше через Златицу добираться.

– Через Златицу?! – ахнул Аргип.

– Ну, или через Видин – только там небольшой крюк придется сделать.

– Сделаем! – решительно заявил Алексей и, взглянув на близнецов, спросил. – А вы куда отправитесь, парни?

Те переглянулись и засмеялись:

– Тоже в Видин, с вами. Нагоним там наших. Мы ведь так с Леонидом и договаривались – если что, встретимся в Видине, на главной площади. Ух, и закатим же представление! Жаль, вас с нами не будет.

Алексей улыбнулся:

– Вы что так дрожите, ребята?

– Так вода‑то – не лето.

– А! Послушай‑ка, господин Колупан, нет ли у тебя вина за хорошую цену?

Лодочник пожевал губами:

– За хорошую цену? Найдем. Две серебряхи – кувшин.

– Ого! Ну, ладно, тащи. Чего ж раньше не предложил?

– А вы не спрашивали. И денег не предлагали.

Перед тем, как отправиться в путь, встал вопрос об одежде. Лешка с Аргипом, в своих теплых рубахах с овчинами, чувствовали себя более‑менее сносно, а вот близнецы, по сути, оказались почти раздетыми, к тому ж еще и босые.

Почесав голову, Лешка молча снял с себя пояс и высыпал на стол все оставшееся серебро. Глаза Колупана жадно блеснули: