Глиняный бог - Анатолий Днепров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда я начал кричать.
— Боллер, Голл, Рисдер, где вы?
На мой крик никто не отозвался, и я ходил в толпе людей совершенно одинокий и потерянный. Меня никто не знал, и для меня все стали чужими.
— Голл! Катарин! Сэд!
Ко мне подошел молодой юнец, который раньше был капитаном в отставке, и грубо сказал:
— Перестань орать, скотина, здесь тебе не футбольное поле!
Галдеж нарастал с каждой секундой, каждый долбил свое, никто друг друга не слушал — точь–в–точь, как в ресторане, где уже все совершенно пьяны.
Время шло, превращения продолжались, интеллигенты становились неучами, полицейские — министрами, футболисты — директорами банков, проститутки — графинями, а графини — прачками… И я никак не мог разыскать моих давнишних знакомых, и с каждой секундой тревога за них росла. Почему так ехидно посмотрела на меня Кэролл, когда я спросил о профессоре Боллере? Почему сам Боллер перед началом опыта был чем‑то встревожен?
В сознание закрадывалось отвратительное подозрение, и мне начало мерещиться, что, может быть, представляя высшую власть, Кэролл имела задание избавиться от тех, кто слишком много знал о переселении человеческого сознания, о массовом уничтожении интеллекта и об этом опыте.
— Энтропия растет… Вы не можете отрицать роль нейтрино… А что касается Голл… Или, например, этот увеличитель…
“Белый шум” издавала женщина, та, которая раньше была чемпионом по шахматам. Отрывочные фразы еще свидетельствовали о каких‑то знаниях, но, как объяснял мне Боллер, механизм мышления был потерян.
— Голл! — закричал я в отчаянии, и на мой крик из толпы вдруг вынырнула маленькая, сморщенная блондинка, некогда медицинская сестра, я тоже с ней встречался в салоне.
— Ты меня звал, Пэй?
Я отшатнулся в сторону, но она приблизилась ко мне и улыбнулась, обнажив некрасивые розовые десны.
— Ты меня все еще любишь?
— Ты… Голл? — прошептал я в ужасе.
— Да. И я знаю, что ты Пэй, который меня любит.
— Но… Ты ведь знаешь, что сейчас…
— Какая разница?.. Разве дело только в этом, — она взглянула на себя сверху вниз. — Ты ведь любишь и мою душу?
— А где Катарин?
— Кто это?
— Та, другая, которая… Ну, как тебе объяснить…
— Я не знаю другой. Скажи, Пэй, что ты меня любишь.
— Да, если только это ты.
— А кто же? Конечно.
Тогда она подошла ко мне и положила головку с редкими крашеными волосами ко мне на грудь. И долго так стояла, не обращая внимания на то, что мимо проходили люди, задевали нас, толкали и болтали о чем угодно. С каждой секундой мне становилось все противнее, и внутри, как снежный ком, нарастало возмущение против самой бесчеловечной бесчеловечности, которую можно только представить. Я про себя проклинал пауку, цивилизацию, знания, организации, институты… Я проклинал тех, кому понадобился весь этот кошмар.
А может быть, я чего‑то не понимаю, и мне действительно пора в музей?
— Скажи, что ты меня любишь, Пэй, и я уйду…
— Куда?
— Туда, далеко, — она махнула тонкой рукой в сторону леса.
— Лучше давай уйдем отсюда вместе.
— Я хочу быть киноактрисой, и пока своего не добьюсь, буду здесь. Только ты не бросай меня, потому что мне будет очень одиноко, особенно ночью…
— Ты никогда не станешь киноактрисой… Уйдем отсюда, пока не поздно.
— Нет. Я не уйду, и я теперь вижу, что ты меня не любишь.
Она подняла полные слез глаза и стала удаляться, не спуская с меня взгляда… Я следил за ней, пока она не скрылась в толпе.
Я уже потерял всякую ориентировку в том, что происходило, и давно пришел к выводу, что человек, изменивший свою духовную сущность, становится пародией на человека. Теперь я думал не только о самом себе, но и о той, которая только что была рядом со мной, несчастной и потерянной, и о тех, кого рядом со мной не было.
Нужно бежать! Бежать во что бы то ни стило, пока не поздно. Бежать и бороться. Нет, не в архив — на улицу! Люди поймут меня. Должны понять! И они забросают камнями не меня, а ее, Кэролл, и всю мерзостную компанию, которую она здесь представляет.
С трудом я выбрался из толпы, вышел на опушку леса и на секунду остановился, чтобы в последний раз посмотреть на кошмарное сборище людских теней.
“Пора…”, — шептал внутренний голос, и в это мгновенье меня кто‑то схватил за руку.
Молодой, светловолосый парень, который когда‑то был “Кармеллой”, смотрел на меня голубыми глазами, по–детски наивными и доверчивыми. На вид ему был© не более двадцати лет.
— Доктор, вы обещали взглянуть на мой глаз…
— Глаз? Ах, да… Впрочем…
— Голубой свет… Все время… И еще боль…
— Пойдемте со мной, Рисдер, и я вылечу ваш глаз…
— Пойдемте, — согласился он. Потом вдруг спохватился и спросил. — Куда?
— Домой. Здесь нам делать больше нечего.
— У меня нет дома. А Фаркат…
— Забудьте Фарката. Вы еще молоды, не стоит тратить силы на бессмысленные драки. Они пригодятся для чего‑нибудь более полезного.
— Вы думаете? А как же глаз?
— Я о нем позабочусь, не беспокойтесь.
Я взял юношу за руку, и мы тихонько скрылись в лесу, оставив позади себя безжалостную науку, ее бесчеловечные цели, и тех, кто в нашем мире потерял себя.
21
Он поселился вместе со мной на улице Уникаль и надолго стал для меня сыном. Сначала у нас была совсем маленькая комната, а после мне удалось скопить немного денег, и мы переехали на площадь Гнева, где я открыл более солидную практику. Юноша стал моим помощником.
Как‑то ко мне на прием записалась немолодая женщина с измученным лицом и, войдя в кабинет, спросила, не могу ли я посетить ее больного мужа. “Рисдер” взял мой чемодан, и мы отправились в довольно фешенебельный квартал в особняк той, кто пришел за нами.
Нас провели в спальню, и в кресле я увидел человека, которого знал давным–давно.
Это был полковник Р.
— Пэй, я рад, что вы ко мне пришли, — тихо сказал он, не вставая с кресла.
— Я тоже рад вас видеть, полковник, — ответил я, хотя чувствовал совсем другое.
— Полковник? Какой я полковник, Пэй… Неужели вы меня забыли? С полковником все покончено, — продолжал он. — Теперь осталась очередь за мной.
Я попросил жену Р. выйти.
— Кто же вы теперь? — спросил я, усаживаясь рядом с ним.
— Ах, Пэй, как вам не совестно. Когда я вам объяснял нейтринную теорию…
— Боллер?
— Ну, конечно! Наконец‑то появился хоть один человек, который меня узнал…
— Как это случилось? — спросил я.
— Вы же знаете. Кэролл теперь заправляет всем. Я и неподозревал, что она подослана… Ну, вы знаете, кем?.. У них там организован отдел высшей научной подготовки военного персонала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});