Война крыш - Леонид Словин

Установщики снова заулыбались.

Валентин выпустил вперед напарницу. В сборе этих сведений заслуга принадлежала ей.

— Начались расспросы: «Как? Что?» Мы говорим: «Дали ему сто баксов!» — «Ну, вам легче, тут люди сами залезли в долги, насобирали по десять тысяч и принесли!» Нам дали телефон адвоката, который представляет их интересы…

— Есть ли разговоры о связи «Босса Новы» с «Пеликаном»?

— Пирамидой Воловца? Нет. Если связь и есть, о ней никто не знает…

— В рапорте укажите телефон адвоката.

— Обязательно.

— Я думаю послать вас и на квартиру к Воловцу тоже. В офис к нему поедет Саша…

Я кивнул.

— На сегодня у вас еще объект?

— Да. Левон.

— Адрес у секретаря.

— Мы не прощаемся…

Установщица подарила нам с Рэмбо все ту же белозубую улыбку, которая, видимо, открывала ей сердца источников информации.

«Установка — тот же шпионаж!..»

Они укатили.

Нам предстояла в этот день еще встреча с Мариной.

Но прежде я поехал в «Босса Нову».

Время было предобеденное.

На утро некоей инициативной группой был назначен сбор пайщиков «Босса Новы».

Фирма помещалась на Новокузнецкой.

К моему приезду у одного из довоенных домов уже стояло не меньше сотни человек.

Люди все прибывали.

«Босса Нова» находилась в двухэтажном особняке внутри двора.

У подъезда двое милиционеров преграждали вход.

Никаких нарушений порядка тут не предвиделось. Несколько интеллигентного вида старичков и старушек, называвших себя представителями пайщиков, требовали, чтобы им разрешили подняться наверх, где в это время заседали прибывшие аудиторы.

Кое-кто выступал весьма возбужденно. Требовали прокурора Москвы, канцелярия которого находилась под боком.

— Лужкова!.. — кричала какая-то женщина.

— Пусть хоть пенсионерам отдадут деньги!

Поодаль кучками располагались остальные.

В стеклянном киоске у ворот охрана играла в домино — в дверь были видны милицейские плащи… Я подошел к коллегам.

— Здорово…

Это могло считаться моим хобби. Будто на пари я снимал с цепи здоровенных сторожевых псов. У меня не было ни одного документа, который бы доказывал мою видовую принадлежность.

Просто я знал этот народ. Долго жил в их шкуре.

— Ребята, они вам не говорили — как будут рассчитываться за охрану?

На меня взглянули с удивлением.

— А чё? Думаешь, не заплатят?

Я уже был своим. Объяснил:

— Мы стоим у них в Крылатском. Нас там трое. Завтра нам заступать. Не знаем, что делать. Бесплатно стоять — дураков нет! А как вы решаете?..

— Ждем…

Милицейский капитан, сидевший ближе других, обернулся:

— В Крылатском — это не Яцена!

— Воловца! Какая разница…

Никто не возразил.

— Сколько платят? — спросил капитан.

Я объяснил.

— Могу составить протекцию. Сам тоже капитан.

— Откуда?

— С «железки».

Процесс пошел.

Капитан передал кости разводящему.

Мы вышли перекурить.

— Не пойму, что он за человек, Яцен. Как он допустил?

— Жадность фраера сгубила… — вздохнул капитан. — Яцен, он целеустремленный. Напористый… Покупка квартир с переправкой денег за рубеж — бизнес стремный…

— В рекламке написано: «Кредит узкому кругу проверенных лиц и перевод валюты за границу при минимальных накрутках…»

— Яцен — он стихийный эксплуататор! Марксизм учил?

Капитан рассказал любопытные вещи. Служащие Яцена, родственники их и даже знакомые до последнего дня были обязаны постоянно вкладывать часть денег в фирму.

— С этой целью он выпустил что-то наподобие внутренних облигаций на развитие и требовал, чтобы подчиненные их приобретали.

— От нас не требовал.

— От нас тоже. Был кругом всем должен…

Я не ошибся, приехав.

— Я-то знаю его! Я даже за рубеж гонял — выбивать ему деньги, когда он занимался продажей картин…

Кризис, который переживала фирма, развязал языки. То, о чем вчера молчали, боясь потерять хлебное место, сегодня говорили свободно.

— Самое главное: деньги-то он вкладывает не в «Босса Нову», а в «Пеликана». «Босса Нову» он просто грабит! Несет деньги мимо… Какая-то здесь афера. Скажем, ему дают там двести долларов на каждую сотню. Проценты он тоже сразу там же и вкладывает… Он завяз по самые-самые яйца…

— Думаешь?

— Абсолютно точно. Несколько раз он просил наших ребят купить ему билетики «Пеликана»! На сто-двести тысяч! Откуда он брал? Из «Босса Новы».

— Постой! А на какое имя он покупал? На свое?

— Ты что! Он свое не ставил! Своим запрещено покупать!.. Воловец их строго всех предупредил!

О должнике Марины по имени Левон ничего не было известно.

Валентин звонил по месту его учебы.

Оказалось, Левон давно исключен из Московского автодорожного. Живет тоже в Крылатском, в больших новых домах. В двух шагах от Яцена.

Установщики «Лайнса» нанесли визит под иной легендой.

Общественность ратовала за безопасность подъезда, денег не собирала, а лишь узнавала мнение жильцов и разъясняла преимущества закрытых дверей.

Прежде чем впустить, обоих долго рассматривали изнутри в широкоугольный дверной глазок.

Все было так, как и предполагалось.

Веселые конопушки на лице установщицы и пачка проспектов фирмы послужили рекомендацией.

Фирма устанавливала в новых домах металлические двери с внутренним замком, связанным с переговорным устройством.

Валентин в свое время раздобыл их целую пачку.

Наконец им разрешили войти.

— Проходите…

Сам Левон отсутствовал.

Дома была только его жена, почти подросток. Вчерашняя продавщица Петровского пассажа. До того студентка Коммерческой академии.

— Как у вас уютно… — Установщица все углядела. Квартира была трехкомнатная, с современным огромным холлом.

Валентин попросил воды.

— Можно из-под крана…

Дверь в комнату напротив была открыта. Пока хозяйка ходила на кухню, нескромные взгляды установщиков отмечали все детали быта.

На стене висели две кожаные новые наплечные кобуры, на спинке стула — бронежилет. На телефонной тумбочке в передней лежала повестка.

Хозяина квартиры вызывали на Петровку.

Потом прошли в гостиную.

Валентин рассказал о плюсах закрытого подъезда. Углубился в проспект.

Молодые женщины нашли общий язык.

Обе страшно боялись за мужей, когда те, возвращаясь, шли из машин в подъезд.

Левон возвращался очень поздно.

Но его, правда, провожали.

— Два человека. Как правило…

— Только работа такая. Начальство может загрузить, чем захочет. В командировку может послать. Иногда по нескольку дней отсутствует.

— Путешествовать по нынешним временам дело не самое безопасное…

— Вот именно. Его нет, и я места себе не нахожу.

Должность Левона называлась крупье.

— Дело это тонкое и опасное. Да еще народ такой приезжает — пулю запросто можно получить… Но, правда, там следят, чтобы все было в порядке. Два милиционера. Секьюрити…

На крупье Левон специально учился. Кроме того, хозяин брал его в Лондон посмотреть, как себя держать с

посетителями.

— Это непросто, чтобы отстраненно-официально и вежливо…

Бабки платили неплохие, так что молодая семья смогла в короткий срок сменить машину. С «форда» пересели на «мерседес». Хозяйка показала Валентине новый, недавно купленный матрас — «молодежный».

— Армяне, они хорошие мужья… — заметила Валентина. — Ну и помогают друг другу…

Установщики улыбались, покидая квартиру. Женщина подтвердила. Обаятельные, привычно-смущенные. Это было их визитной карточкой.

Левон работал у своих земляков, она назвала адрес. Хозяева Левона держали одновременно магазин и кафе, работавшее в ночное время как казино…

Когда установщики перешли к другим делам, я вышел от Рэмбо в приемную.

Мой партнер был уже здесь вместе с Мариной. Петр демонстрировал нашей гостье коллекцию полицейских головных уборов Рэмбо.

— Какие же у них головы?!

Марина пробовала примерить каску английского «бобби» — убор прикрыл лишь макушку.

— Это сувенир…

Я шепотом сообщил им новости.

Сбоку в прихожей вооруженный секьюрити, охранявший вход к президенту «Лайнса» и заодно всегда закрытую дверь в подсобные помещения, примыкавшие к кабинету, следил на экране монитора за происходящим на лестничной площадке.

Рэмбо должен был закончить разговор с установщиками с минуты на минуту.

— Чаю? — предложила секретарь.

— С удовольствием…

— С лимоном и сахаром?

— Обязательно… — Петр потянул носом.

— Мне просто чай.

— Добрый день. Заходите…

Рэмбо — моторный, улыбчивый, рослый, в костюмных брюках, тонкой белой рубашке с галстуком — возник на пороге кабинета, протянул руку.