Безродыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот только сила в мощном теле определённо звериная. Серьёзный противник. Особенно для старухи и пары подростков. Мой носитель и здесь себя показал молодцом. Очень грамотный бой. Держал дистанцию, бил копьём куда нужно. Единственный промах — не успел остановить малыша, решившего доказать свою смелость.
Очень глупый поступок. В посёлке охотников, каждый должен знать, что к смертельно раненому животному нельзя приближаться, пока оно окончательно не издохнет. Даже предсмертные судороги способны нанести травму, а тут, и вообще, имел место осознанный удар, в который умирающий хорт вложил последние силы. Не стоило Киту дарить ребёнку свой нож.
Впрочем, эпизод с пацаном стал единственной бедой того дня. Явись вслед за первым хортом второй, с большой вероятностью погибли бы все обитатели дома носителя. Как позже выяснилось, тот прорыв группы хортов за стену был последним из трёх, и все три не доставили жителям серьёзных проблем. По итогу сражения, где люди вышли явными победителями, потери с разных сторон оказались несопоставимы.
Но всё это я, как и Кит, уже узнал позже от старика, с кем носитель, едва ли не с единственным из всех взрослых поддерживал хорошие отношения, если не считать Маргу, которая выполняла роль опекунши детей. Этот Такер, будучи и сам одинок, помогал всем сиротам, но Китара, возможно в силу старшинства, выделял особо. Несмотря на приличную дряхлость, заметно, что дед не так прост. Как я понял, он давно выполняет роль наставника при носителе, отчего Кит и знает, и умеет значительно больше сверстников.
Кстати, Такер же и привёл в дом носителя лекаря, который до этого дважды гнал Маргу, ходившую за ним вечером и с утра. Мальчишка, отброшенный хортом пришёл в себя быстро, но последствия там таковы, что лучше бы сразу насмерть. Халаш перестал чувствовать своё тело — всё ниже пояса. Диагноз известен, и с тем уровнем тока протоэнергии, что имеется на этой планете, помочь пареньку невозможно. Не с местным уровнем медицины.
Сейчас мои выводы подтвердит и этот молодой человек, совершенно не похожий на опытного мудрого знахаря, каким я себе представлял лекаря этой диковатой общины. Впрочем, здесь все ответственные посты занимает одна молодёжь. Старики в стороне от всех важных дел. Неспроста это так. Я всё ближе к разгадке. Те числа, что видит Кит… Первое число — это возраст. Но дальше…
Глава шестая — Охотник
— Хребет перебит. Ничего тут не сделаешь.
На осунувшемся лице лекаря — небось всю ночь раненых врачевал — равнодушие, а мне словно в грудь раскалённую спицу воткнули.
— А я говорила, — обречённо вздыхает Марга.
— Неужели совсем ничего?! — вцепляюсь я в руку двинувшегося уже было к двери Сарбахана.
Ого! Шестьдесят девять ему. И отмера четырнадцать. Но это само прочиталось. Плевать мне на возраст деревенского лекаря.
— Могу зелье дать, чтобы тихо ушёл.
И, косо на Маргу взглянув, добавляет:
— Удружу в счёт былого. Так-то недешёвое зелье.
— Нет! — вскидываемся мы с Веей одновременно. Названная сестра продолжает зажимать ладонями уши Халаша. Не хватало ещё, чтобы услышал такое. И так уже замкнулся в себе — каждое слово тянуть приходится. А малышню мы всю выгнали.
— Спасибо, Сарб. Я подумаю.
Скрипучий голос Марги заставляет Сарбахана скривиться. И не скажешь по бледной роже, грустно ему, или просто противно. Такер мне по секрету рассказывал, что когда-то давно, когда наша кормилица была ещё молодой, у них с деревенским лекарем дружба имелась. Та дружба, что только меж парнем и девкой бывает.
Жизнь — коварная штука. Небось помнит былую любовницу маленькой девочкой, а теперь та старуха. Сам же, как был при её рождении взрослым, так при молодости и нынче остался. Хорошо быть лекарем — хлебное место. Даже годами жизни расплачиваются. Но это не с нашим, который кроме как зелье чужое перепродать, ничего не умеет особо.
Точно!
— А с даром лекарь поможет?!
Сарбахан останавливается в дверях. Оборачивается.
— С даром Бездны?
Бритый подбородок презрительно морщится.
— Забудь. Не даст денег староста. Там таких как ты нужно дюжину продать в батраки.
— Может или нет?
Не его ума дело на меня ценник ставить.
— С даром всё можно, — неопределённо бормочет лекарь и выходит за дверь.
Мне показалось, или, и правда, обида в голосе? На кого обижаешься, дядька? На судьбу, что не подкинула тебе счастливой норы, или на себя, труса, что сидит себе тихо на сытном месте и тех нор отродясь не искал?
— Ба? Слышала, что сказал? — оборачиваюсь к присевшей на лавку Марге. — Можно Халаша излечить.
Морщинистое лицо — сама грусть.
— Хозяина леса убить тоже можно, — вздыхает старуха.
— Я знаю.
Откуда у меня такая уверенность в голосе? Понимаю, что на того лекаря с даром нам денег вовек не собрать, а всё равно улыбаюсь. Надежда — она всегда нужна. И у меня она есть.
— Ты только не бери у Сарбахана то зелье.
— Я буду ухаживать, — добавляет Вея поспешно.
Марга молчит. Долго молчит.
— Хорошо. Сколько Единый даст, пусть живёт. Только все хлопоты на вас. Я уже слишком стара вас тащить всех.
* * *
На несколько следующих дней жизнь посёлка свернула с привычного уклада. За оградой одна ватага, три дома. Сборщики только за кормом для животины выходят, пастухи скот не выгоняют совсем. Ждём огрызки орды, что побитыми могут назад возвращаться и опять к нам зарулят.
Так-то вряд ли, но бережёного бог бережёт. Всё-таки большую часть хортов тогда охотники Варсага смогли увести стороной. Задали орде новое направление, а сами по большой дуге к дому. Вернулись, когда битва уже закончилась. Как и Лодмурывы, что совсем чуть-чуть опоздали. Отбилась деревня той силой, что была под рукой. Неплохо отбилась. Всего четверых мужиков потеряли и баб с десяток, из тех, что тоже на частоколе стояли.
В домах же все целы. Кроме нашей землянки ещё в пару хорты ворвались, но всюду их встретили сталью. Больше животине досталось — два курятника хорты порезали полностью и по овцам немного прошлись. Забываем про яйца и про томлёную в горшке курочку, что перепадала по праздникам. Наша дюжина квочек разорвана в клочья. Битую
