Феноменальный П. Т. Гелиодор - Гвидо Згардоли

подобру-поздорову, – прошипел Сэмюэль: привычная заносчивость уже вернулась к нему.

– И не подумаю, – П. Т. приближался к ним быстрыми шагами.

Алиса затаила дыхание. Она была спасена, но что теперь будет с П. Т.?

– Это ты убирайся подобру-поздорову, пока я не проткнул тебе кишки. Я ясно выразился? – Сэмюэль рассмеялся, но смех вышел неестественным, его уверенность улетучивалась на глазах. – Ты ведь знаешь, что волки кусаются, так? – спросил он, напуская на себя грозный вид.

– Ты не волк. Ты всего лишь мерзкий пьянчуга.

– Поганец! – взорвался Сэмюэль, бросившись на П. Т.

П. Т. схватил вилы обеими руками и, когда Сэмюэль подбежал ближе, ткнул его в грудь.

Юный Петтигуфер закашлялся и отскочил. В его глазах отразилось замешательство. Этот смехотворный голодранец посмел его ударить?! Его, Петтигуфера!

Он перевёл дух и снова пошёл на П. Т., размахивая хлыстом.

– Предупреждаю тебя, Сэмюэль, – сказал П. Т. – Не делай этого.

– Не указывай мне, что делать, а что нет! Ясно?

Лицо его исказилось безумием, он взвыл и, опустив голову, вновь бросился на врага.

Алиса с ужасом смотрела на драку. Она боялась, что П. Т. пострадает или, что ещё хуже, навредит Сэмюэлю. Тогда неприятностей не оберёшься. Уолдо Петтигуфер не позволит П. Т. выйти сухим из воды.

Широко расставив ноги, П. Т. хладнокровно ждал нападения, а когда Петтигуфер приблизился, П. Т. увернулся и подсёк его под колени.

Сэмюэль растянулся на илистом берегу пруда. Он весь вывозился в грязи, самолюбие его было уязвлено.

– Скорее отсюда! – сказал П. Т. Алисе.

Они взялись за руки и, не оборачиваясь, помчались к усадьбе.

– Знаю, – сказал П. Т. у крыльца дома Петтигуферов. – Он никогда этого не простит. Но у меня не было выбора.

– Спасибо, – Пушинка приблизилась губами к щеке П. Т. и запечатлела на ней лёгкий, едва ощутимый поцелуй.

– А что ещё я мог сделать? – смущённо хмыкнул П. Т.

Он ушёл, расправив плечи и звонко щёлкая подтяжками.

Глава 4

Мир Оливии

– Что ты наделал?

– Я защищал Алису. По-твоему, я должен был бросить её в беде?

– Но ты ударил его вилами!

– Да я легонько! – возразил П. Т. – Всего-то черенком задел.

Близняшки звонко рассмеялись.

– Легонько! – повторила Вельма.

– Черенком! – эхом отозвалась Тельма.

Даже дядя Сайрус улыбнулся.

– Я бы тоже поколотил этого поганца, – сказал он.

Эрма озабоченно покачала головой. Её можно было понять: П. Т. уволили.

– Не видать нам теперь пятидесяти центов в неделю, – только и сказала она.

Говорящий конь Гидеон попрощался с П. Т. по-своему.

– Удачи, парень, – сказал конь. – Я буду скучать. Благодарю за то, что убирал за мной навоз и ласково расчёсывал гриву. Я тебя не забуду.

– Я тоже тебя не забуду, – ответил П. Т., обняв коня.

Потом в конюшню вошёл управляющий мистер Класки, и П. Т. умолк.

– Тоже мне работа, – сказал сестре П. Т. – Не представляю, как наш отец так долго продержался.

– Не вмешивай сюда отца, – зашипела Эрма.

П. Т. не стал возражать. В конце концов, Эрма была старшей сестрой и, в отличие от Сельмы и никчёмных близняшек, знала, какими травами можно вылечить любой недуг.

– Я уже молчу о том, что Сэмюэль Петтигуфер поклялся тебе отомстить.

– Я его не боюсь.

– А следовало бы. Он опасен. И на его стороне мистер Петтигуфер.

П. Т. пожал плечами, давая понять, что ему это безразлично.

– Найду другую работу, где больше платят.

– Ага, как же. Мама, а ты что скажешь?

Миссис Оливия неторопливо расчёсывала белокурых близняшек. Волосы уже распутались, но она продолжала водить и водить по ним щёткой. Солнце почти зашло. Мягкий, приглушённый свет заливал комнату и падал на лицо Оливии, застывшей в неподвижности, как на картине.

– Мам?

Ответа не последовало. Эрма посмотрела на П. Т., но и в его взгляде читалась беспомощность.

Что-то было неладно. И дело было не в увольнении и не в угрозах Сэмюэля Петтигуфера.

Дело было в другом.

Оливия Фридберг уже некоторое время была непохожа сама на себя. Она всё время выглядела уставшей, измученной. Казалось, она отдалилась от семьи, мысли её витали где-то далеко. Её почти не заботили домашние дела и ссоры близняшек. Она могла сидеть и смотреть в окно, забывая снять с огня кастрюлю, или занести сушившееся на улице бельё в дом, когда собиралась гроза. Она плохо спала, ей снились кошмары. Иногда она забывала купить продукты, и П. Т. приходилось просить еду у соседей, искать что-нибудь съедобное в огороде или выскребать из деревянной шкатулки на буфете последние центы и бежать в лавку Диббла (крал П. Т. исключительно карамельки, остальное покупал).

Однажды утром