Щенок - Евгений Щепетнов

- Шагай наружу! - с ненавистью бросил парень, и Адрус перешагнул порог камеры, шагая по длинному коридору, между рядами однотипных дверей, окованных стальными полосами. Дверей было много - штук двадцать, не меньше, может - больше, но похоже, что все камеры пустовали - за дверями не было слышно дыхания, воздух в темнице свежий и не было запаха нечистот, как тогда, когда в закрытом помещении содержатся много людей. Как в трюме корабля, например.

Щенок шел, впитывая информацию, прислушиваясь, приглядываясь, сам не зная для чего это все делает. Несмотря на то, что его мозги были "поправлены" лекарем-магом, тот так и не смог вернуть мальчишку в то состояние, в котором Адрус пребывал до набега. Если еще точнее - того, домашнего, обычного мальчика уже не было, и скорее всего, никогда не будет. Щенок в результате лечения получил назад свои детские воспоминания, при этом оставшись Щенком, Зверенышем, борющимся за свою жизнь ради одной-единственной цели - отомстить. И хотя прежние воспоминания воздействовали на сознание этого парня смягчающе, возвращая в человеческий облик, они еще не смогли устояться в голове до такой степени, чтобы воздействовать на поведение. Если раньше он был просто Зверенышем, бессловесным, яростным, диким, то теперь Щенок получил возможность разговаривать, при всем при том, не лишившись способности и желания рвать врага до победного конца.

Две личности, Щенок и Адрус пока не спаялись, не влились друг в друга, и возможно, этого никогда не произойдет.

Его вывели на плац, туда, где выстроилось больше шести сотен учащихся и учителей, стоящих ровным квадратом посреди широкой площадки. В центре квадрата находился столб, к которому привязывали тех, кто должен был понести наказание. "Столб позора", так его называли в Школе.

Это был обычный столб, вкопанный в землю и ошкуренный руками рабочих. От своих собратьев-столбов, честно служащих человеку и обычно работавших опорой забора, он отличался перекладиной на уровне человеческого роста над землей, и еще одной перекладиной повыше, на два роста. К первой привязывали руки нарушителя порядка, когда наказывали плетью, ко второй привязывали преступника, заслуживающего смерти.

Обычно подвешивали на несколько дней, на строго определенное время. Если выживал, то мог вернуться в строй - кто может противиться воле богов? Если боги решили, что этот человек достоин жизни, то люди должны принять их решение, не протестуя и не задавая вопросов - почему? Как боги разрешили жить этому подлецу, и почему уморили хорошего парня, скончавшегося через три дня распятия?

Впрочем, на памяти людей еще ни один распятый на длительный срок не выживал без того, чтобы не сойти с ума, так что в общем-то этот закон был фиктивным - какое там вернуться в строй, когда тот, кого сняли с креста рычал, кидался на людей, или же просто тупо смотрел на мир, пуская слюни, превращаясь в идиота. "Неделя на палящем солнце без капли воды это вам не отдых в общественных банях с прохладительными напитками!" - как некогда говаривал бывший Вожак, у которого Лаган принял правление Школой.

Щенка поставили к столбу, но привязывать не стали, хотя этого ожидали все любопытные, возбужденные, замершие в ровном строю, как глиняные статуи у въезда на городской рынок. Весь плац замер, тишину нарушали лишь пестрые зелено-красные птички, со свистом проносившиеся над людьми, потевшими под жгучими полуденными лучами. Запах пота привлек мух, мухи служили кормом птичкам, так что чем дольше стояли ряды бойцов, тем больше птичек носилось над бойцами, и это нарушало пафос ситуации - птички не только носились над головами, они еще на них гадили, вызывая тихое шипение и ругань парней, незаметно стиравших с беретов едкое белое дерьмо.

Лаган будто нарочно все не начинал церемонию наказания, как если бы хотел, чтобы бравое воинство подольше помучилось на солнцепеке и отправилось по казармам унося в головах и на головах как можно больше дерьма, которое норовит накидать начальство и сама жизнь.

Наконец, Вожак открыл рот, набрав воздуха полной грудью, громко сказал, стараясь говорить важно, весомо, так, чтобы запомнилось всем будущим поколениям:

- Совершено преступление! На двух дежурных, находящихся на службе, напал вот этот человек, которого называют Щенком, или Зверенышем! Он нанес им повреждения, которые не закончились смертью, но были достаточно весомы, чтобы прибегнуть к услугам лекаря! За это он понесет наказание, такое, чтобы вы запомнили надолго! Приказываю, первое: если Щенок так любит драться, считает себя достаточно сильным для того, чтобы напасть на ученика Школы Псов, пусть выйдет на бой с тем, кто прошел обучение нашими мастерами. Второе! По окончанию поединка, вне зависимости от его исхода, Щенок приговаривается к распятию, сроком на сутки! Если после поединка и распятия он останется жив, пройдет Ритуал, как и все те, кто недавно прибыл в нашу Школу, чтобы стать одним из нас.

- Пропал звереныш! - шепнул один из полупсов, почти не двигая губами, скосив глаза на соседа, такого же как он крепенького парнишку с полным, добродушным лицом - Это же Лерген! Против него никто не устоит!

- Значит, на столб подвесят труп - тихо фыркнул "добродушный" - Тебе-то какое до него за дело? Он даже не щенок, никто! Говорят - совсем безумный парнишка! Вот так, одним прекрасным вечером, будешь идти в сортир, а он сзади напрыгнет и вцепится в затылок, чтобы полакомится твоим тухлым мозгом! Пусть лучше прибьют его сразу, чем ходить, и оглядываться! Вон их сколько стоят.придурошных. Еще не поняли, куда попали! Даже строй не могут держать, стадо овец!

- Заткнитесь оба! - угрожающе оглянулся Звеньевой - Опять разговоры в строю?! По три плети каждому, по окончании церемонии!

- Хе хе.дураки! - фыркнул кто-то позади двух несчастных, нарвавшихся на порку, и снова в строю стало тихо, только тяжелое дыхание, да посвист птичек, проносящихся над головами.

Щенок слушал слова Вожака и думал о том, что он мог бы покончить с этим делом быстро, на месте - достаточно прыгнуть на седовласого человека, рассказывающего о его преступлении, вцепиться в глотку и тогда тот вынужден будет убить. Вот только кто тогда отомстит тем, кто виноват в гибели родителей? Воин, убивший отца и мать, работорговец, который организовал этот набег - эти два человека заслуживали смерти. Они обязательно должны были ее получить.

Второе имя появилось в списке Щенка после размышлений на топчане темницы. Он вдруг понял - воин, конечно, прибыл сюда не сам! Кто-то ведь его привез? Кто? Тот, кто все организовал! И Адрус знал, кто это - мерзкий, волосатый широкоплечий коротышка, демон в человеческом обличьи. Щенок видел его не раз, слышал разговоры у клетки, и теперь эти разговоры всплыли в мозгу. Из разговоров было ясно - именно он, коротышка тот самый негодяй, виновник несчастий его народа, народа ростов!