Осень. Фантастическая повесть - Николай Стрижов

Из сада снова вернулся в коридор. Дойдя до конца коридора, я решил идти на второй этаж. Таблички на втором загорались тоже на всех дверях, но заглядывать я не решался, так как помнил, что это все жилые комнаты. Я только останавливался у двери и читал надписи. Где-то загоралось имя жильца, а где-то табличка просто светились белым цветом. Наверно, это были незанятые комнаты. Нигде ничего похожего на выход. Подойдя к одной из дверей, я услышал знакомый голос. На табличке было написано «Ефим», но голос был Сенея. Он опять о чем-то спорил. Я уже собрался уходить, как услышал свое имя. Я остановился прислушиваясь. Разобрать все было невозможно. До меня долетали только обрывки фраз:

– Ты неправ, – говорил Ефим. – Ты склонен все преувеличивать. Опасность не так велика, как ты себе воображаешь. Дай время…

Дальше он, очевидно, ушел вглубь комнаты, и окончания фразы я не понял.

– Зачем нужны лишние волнения. Мы ему все…

– Да я вообще не вижу смысла во всем этом. Он же взрослый человек, что он…

– …в каких условиях они живут. Это же каменный век. Естественно, это не может…

– …себя посмотри, что сам ты…

– …я был там и видел… и это может вызывать злость и недоверие… Они же за еду в очереди дерутся, и убить могут. Там за сто рублей убивают, а ты говоришь, что я переоцениваю опасность…

– …не об этом, а о том, что нужно было бы сказать. И я не понимаю, как это относится к тому, что ты говоришь…

– …если не понимаешь. Да он вообще может быть опасен, а ты хочешь рассказать, что мы…

– …опасное животное, которое не кормят, а когда…

– …оставим…

– …быстрее, пока…

Очевидно, они далеко отошли от двери, и я, как ни прислушивался, не мог больше понять, о чем они говорят. Значит, я животное… Та-ак.

Я вернулся домой и, плюнув на всё, лег на кровать и, не раздеваясь, уснул тяжелым беспокойным сном.

Мне снились, что я лежу на столе, а надо мной склонились несколько человек в белых халатах. Я лежу и не могу пошевелиться, а они светят на меня фонариками на головах и тыкают в разные места пальцами в черных перчатках.

Утром я чувствовал себя не очень хорошо. Была небольшая слабость. Я взглянул на часы. Часы показывали какую-то ерунду. Я немного полежал. Вставать совсем не хотелось. Ломило ноги, и болела голова. Мысли путались, и я так и не смог придумать план на сегодня. Выход на улицу искать не имело смысла. Он либо спрятан, либо его хорошо охраняют. Скорее всего, и то и другое. Я встал. Голова немного кружилась. Ну что же, они думают, я их буду просить и плакать. А вот фиг им. Я сделал фигу и, направив ее на дверь, покрутил. Вот вам. В дверь постучали. А, пришли.

– Да, – сказал я.

Вошла улыбающаяся Анна.

«И ты тоже с ними, они сделали правильный выбор. Тебя я трогать не буду».

– Женя, пойдемте завтракать. – У нее было хорошее настроение, и искорки в глазах сегодня светились по-особенному.

– Как вы спали?

– Хорошо спал. Отлично! Замечательно!

– Это хорошо! Вы, наверно, много путешествуете и привыкли к переездам? Пойдем завтракать. – Она махнула рукой в сторону двери.

Я, пошатываясь, пошел за ней.

За столом сидел только Ефим и уже набрал себе целую гору блинов. Я посмотрел на блины. Меня подташнивало. Но я не подал никакого вида. Заказал тоже блины и, глядя в одну точку, ел их, не запивая чаем.

– Как спал, Женя? – спросил Ефим в перерыве между поглощением блинов.

– Никогда не спал лучше.

– Да? – он поднял брови и посмотрел на меня.

– Угу, – сказал я, машинально засовывая очередной блин в рот.

– Ну хорошо, – он смотрел на меня. – Вам нужно к врачу сходить.

– Нет! – слишком громко сказал я. И уже тише добавил: – Мне не нужно. Я совершенно здоров.

Он покачал головой.

– У меня дела, до свидания, Женя. Анна, пойдем со мной. Анна нехотя встала и пошла за Ефимом.

Я обратил внимание, что Ефим не доел свои блины, а у Анны был еще полная чашка чая.

Я тоже не остался в столовой и вернулся к себе в комнату. Я придвинул диван к входной двери, за ним поставил кресла и тумбочку в ряд так, что вся конструкция уперлась в стену. Попытался сдвинуть шкаф, но он не поддавался. Нужно было какое-то оружие. Я взвесил в руке телевизор. Нет – он не тяжелее небольшой книги. Оглядел комнату. Палка, на которой висят шторы, может подойти. Я схватил шторы и повис на них. Держат. Я отошел подальше и дернул на себя. Гардина с треском упала у моих ног. Она оказалась легкой, но прочной. Пойдет. Голова кружилась. Я лег на кровать и услышал, что кто-то стучится. Дверь пытались открыть. Ага, пришли, шакалы. Фиг вам. Дверь начали ломать, но диван и кресла держали. Я улыбнулся. Дышать стало тяжело. Отравили все-таки. Зря я завтракал. Но они просчитались. Пока откроют, я уже умру. Это меня обрадовало. Голова гудела. Казалось, что если кто-то подойдет ко мне поближе, тоже услышит этот гул. Дверь затрещала и сломалась. Не вставая с кровати, я кинул в образовавшуюся дыру палку. Кто-то сдавленно вскрикнул. Попал! Из дыры в комнату лезла размытая тень. Я пошарил руками по кровати – чем бы кинуть? Зря палку выбросил. Когда тень приблизилась, я поднял ноги и ударил ее в район живота. Боялся, что ноги пройдут сквозь нее, как сквозь туман, но тень отлетела к шкафу и упала на пол. Сверху из открытой створки что-то посыпалось. Кто-то наклонился надо мной и схватил за руки. Я расслабился, давая понять, что не буду сопротивляться, и резким движением освободив одну руку, ударил кулаком в пространство надо мной. Снова попал. Удар получился неожиданно сильным, но я даже не почувствовал боли в кулаке. Сил не осталось даже на то, чтобы повернуться на кровати. Неужели это всё? Перед смертью нужно вспомнить свою жизнь. Я задумался. Вспоминать было нечего. Зарабатывал, в общем-то, неплохо, хорошо, в общем, жил, но сейчас это меня мало волновало. Все, что я считал важным в жизни, казалось мелким и незначительным. А что важно, что важно, что нужно было делать? Я понял, что самое важное в жизни – это мой детский зеленый мячик. Про него вспоминать было приятно. Зеленый мячик, вот к чему должен стремиться человек. Это главное в жизни! Я разгадал загадку жизни и ее цель – зеленый мячик. А вот и она, смерть, наклонилась надо мной. Она похожа на Анну. Это еще одна цель в жизни. Анна и мячик. Я улыбнулся. Я раскрыл тайну жизни, и умирать стало не страшно.

– Анна и мячик, – сказал я.

Белый потолок. Резкость не настраивается. В глазах что-то липкое. Поморгал. Немного помогло. Потолок приобрел на мгновение резкость и снова расплылся в серо-белый туман. Я повернул голову. Из тумана проступали очертания каких-то предметов. Комната не моя. Я попытался вспомнить, что произошло. Последнее, что помнил, это как гулял ночью по саду. Наверно, что-то произошло там. Что? Я совершенно ничего не помнил, что случилось после. Всплывали только обрывки воспоминаний, которые были сами по себе, как сон, который не помнишь, с чего начался и чем закончился. Я помнил, как ел блины, как повис на шторах… это просто бред, подумал я и заснул.

Когда я проснулся снова, то чувствовал себя значительно лучше. В комнате кто-то был. Я повернул голову. На стуле рядом с кроватью дремала Анна. Она была похожа на ангела. Я не хотел ее будить, но она сама открыла глаза и посмотрела на меня.

– Женя! Как вы себя чувствуете? – с волнением в голосе спросила она.

– Спасибо, хорошо. А что случилось?

– Вы ничего не помните?

– Я помню, как гулял в саду… потом ничего.

– В саду? – удивилась она. – Тогда все понятно…

– Что понятно? Мне как раз ничего не было понятно.

– Понятно, где вы укололись гуо.

– Что такое гуо?

– Это такое растение. Из него у нас раньше делали наркотик. Он того же типа, что и тот, что у вас получают из конопли. Это мне папа сказал. У вас он вызвал нетипичную реакцию. Скорее всего, это было связано с акклиматизацией. Когда вы приехали к нам, у вас не было иммунитета против наших вирусов и бактерий. Вам папа давал специальный препарат, который усиливает иммунитет, и вы в легкой форме болели. Могли даже не почувствовать, но легкое недомогание обычно бывает. Вы приобретаете устойчивый иммунитет примерно за две недели. Именно поэтому вы не должны уезжать раньше. Может быть, из-за того, что ваш организм был ослаблен, и была такая реакция на гуо. Мы сделали анализ, и оказалась, что в вашей крови есть наркотик, а потом заметили, что у вас рука поцарапана. Вы поцарапались, когда гуляли в саду?

Я вспомнил, зачем ходил в сад и как лежал в кустах. Рассказывать это не стоило. Тем более что теперь понятно, почему они не хотели меня отпускать. Сами виноваты – сразу говорить нужно было.

– Я не мог заснуть и пошел прогуляться в сад, – соврал я.

– А я все думала, когда вы могли туда попасть. – Она опустила глаза. – Извините нас. Вы приехали к нам в гости, а тут такое… и мы вам не сказали, что вам нельзя сразу уезжать. Но это потому, что иммунитет еще полностью не справился с вирусами и вам необходимо быть под постоянным наблюдением. Кроме того, вы можете заразить там кого-нибудь.