Осень. Фантастическая повесть - Николай Стрижов

– Куда ты прешься? – сказал он, потирая бок.

– Извините, я случайно.

– Случайно. Смотреть нужно!

– Извините.

Человек ушел, держась за бок и бурча что-то себе под нос.

Я оглянулся вокруг, и вдруг мне пришла в голову мысль о том, а заметит кто-нибудь, что я уехал? Будет им меня не хватать или и они даже не заметят, что меня здесь больше нет? Изменится вообще что-нибудь на Земле, если я отсюда уеду? Или ничего не изменится? Был такой-то и уехал на другую планету. От этих мыслей мне стало как-то не по себе. Все-таки я слишком много думаю последнее время.

Сборы заняли два дня. Точнее, подготовка, так как брать я ничего не собирался, кроме фотографий. Родителям я сказал, что еду на два месяца в отпуск. Они удивились, что так надолго, но скорее были рады, потому что сами говорили постоянно, что я много работаю. Я заплатил за три месяца вперед за квартиру и свет. Предупредил соседа напротив посматривать за моей квартирой. Убрался дома и выбросил кучу мусора, который не собрался бы выбросить еще год. Постирал все свои вещи.

На третий день утром я пошел навестить Елену Петровну. Для этого я съездил в центр и, отстояв огромную очередь, купил большую коробку печенья.

Елена Петровна, увидев меня в дверях палаты, приподнялась и села на кровати.

– А вот и Женя! Здравствуйте, садитесь. У вас, наверно, времени и так нет, а вы всё больную старуху навещаете.

– Здравствуйте! Это вам, – я положил коробку на кровать. – Я ненадолго. Пришел попрощаться. Завтра уезжаю в отпуск.

– Хорошо вам отдохнуть! Куда поедете? Чай-то попить у вас время есть?

– На чай время есть, – согласился я. – А еду на море. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо. Сегодня ночью нога уже совсем не болела. Врачи удивляются. Я уже сидеть могу.

– Женя, наливайте себе чай, – cказала она, показывая на чайник. – Кипел недавно. Мы тут постоянно чаи гоняем.

Я налил два стакана и сел около кровати.

Елена Петровна рассказала, чем кормят в больнице, в какое время и какие таблетки она пьет. Рассказала про всех врачей. Сказала, что сначала очень удивилась, что такие все внимательные врачи и сестры. Даже рассказала об этом своему сыну, который приходил утром. Но он ей раскрыл секрет их внимательности, сказав, мама, ты где живешь.

– Он в первый день приходил и, оказывается, заплатил кучу денег, чтобы они за мной смотрели.

– Зачем нужно было, я и так сама все могу, – жаловалась Елена Петровна. – Такие деньжищи отдал. Зачем, я не знаю. Я сегодня уже сама в столовую ходила.

Я сочувственно кивал.

– Елена Петровна, вы говорили, ваш муж был в лагере, а он потом не хотел уехать из Советского Союза?

Она задумалась.

– Нет, мне он ничего не говорил. Но тогда это не так просто было – уехать. Но даже если бы и предложили, он вряд ли бы согласился. Он по-другому стал после лагеря ко всему относиться. Наоборот, говорил, что благодарен, что живет здесь. Говорил – здесь мое место.

– Его место? – не понял я.

– Да, он так и сказал – мое место здесь. Он говорил, что в лагере многое понял и не меньше еще понять нужно.

– А что он понял?

– Я вряд ли смогу объяснить. Я сама мало что тогда понимала. Только сейчас я кое-что начинаю. Я не смогу объяснить.

– Почему?

– Для того чтобы понять, нужно измениться, – услышал я голос сзади.

Я оглянулся. Соседка Елены Петровны на этот раз лежала на спине и читала книгу, обернутую в газетную бумагу.

– Что значит измениться? – спросил я, не ожидая ответа. Его и не последовало.

– Да, наверно, это так. Я и сама до сих пор не все понимаю, – подтвердила Елена Петровна. – Вы, Женя, уехать собираетесь? – вдруг спросила она.

– Нет, просто интересно было.

– А, ну хорошо, а то все у нас уезжают, так здесь никого не останется.

Елена Петровна о чем-то задумалась.

Я встал. Пора было уже уходить.

– До свидания, выздоравливайте!

Елена Петровна рассеянно посмотрела на меня.

– До свидания, Женя! Отдыхайте!

– До свидания, – попрощался я и, уже выходя из палаты, услышал голос ее соседки.

– До свидания, Женя.

Я остановился в дверях и посмотрел в ее сторону, но она больше ничего не сказала.

Прибытие

Александр Сергеевич сказал, что лучше будет отправиться в три часа дня. Тогда у них будет около восьми утра. Он предложил мне выспаться перед отъездом, чтобы переход на новое время прошел быстрее. Но чем ближе был отъезд, тем больше я волновался. Я не спал всю ночь и заснул только под утро. Проспал несколько часов и лежал еще час с открытыми глазами, разглядывая потолок. Думать ни о чем не хотелось, и я представлял себе, что мне никуда ехать не нужно. А может быть, никуда не ехать? Просто не приду в три и всё. Что мне там делать? Я встал, умылся и до трех часов ходил по квартире в нерешительности – ехать или нет. Но без десяти три я выключил везде свет, перекрыл воду, закрыл окна и, еще раз оглядев квартиру, вышел и закрыл дверь.

Постояв немного перед квартирой Александра Сергеевича, я нажал кнопку звонка. Он открыл почти сразу, посмотрел на часы и сказал, что по мне можно сверять время. Я вошел в комнату и сел на диван. Наверно, вид у меня был неважный, потому что Александр Сергеевич спросил, как я себя чувствую. Я только махнул рукой.

– Главное, не волнуйтесь, Женя, – сказал он. – Вы отправитесь первый. Выйдите из транспортера и ждите меня там.

Он подошел к шкафу и открыл дверь.

Я так и думал, что транспортер находится в шкафу. Я подошел, ничего больше не спрашивая.

– Заходите, Женя, – пригласил он.

Я заглянул в шкаф. Там была еще одна дверь, которая вела в кабину, похожую на кабину лифта.

– Заходите, Женя, – пригласил он еще раз. – Делать вам ничего не нужно. Дверь закроется, и сама откроется. Просто стойте там, а когда дверь снова откроется, выходите.

Я вошел в кабину. Колени дрожали. Я огляделся. Стены были сделаны из материала, похожего на покрытие сковородок «Тефаль». Я видел такие в магазине. Дверь закрылась, свет в кабине выключился и включился снова. У меня заложило уши. Дверь снова с шипением открылась. Звук был очень знакомый. Я понял, что шумело каждое утро в квартире соседа. Дверь полностью открылась, но ноги не двигались. Я немного постоял, глубоко дыша, и, наконец, вышел из шкафа.

Я оказался в такой же комнате, как и комната Александра Сергеевича. Мне пришла в голову мысль, что это все шутка и сейчас из коридора появятся люди и скажут, что я участвую в программе «Скрытая камера» или что-нибудь в этом роде. Но оглядев комнату повнимательнее, я заметил, что она отличается от той, в которой я только что был: здесь не было ни одного стула и окна были матовые, как будто на улице туман. Я открыл дверь в коридор. Коридора не было, а была просторная комната со столом посередине, диваном и несколькими кожаными креслами, в которых сидели люди и разговаривали. Они обернулись, и мы несколько секунд смотрели друг на друга. Первым встал лысоватый мужчина среднего роста. Он был одет в спортивный костюм синего цвета. На ногах у него были сандалии. Он подошел и, широко улыбаясь, протянул руку:

– Сеней, – сказал он.

Я не понял и стоял, не понимая, что мне делать.

– Меня зовут Сеней, – повторил он на чистом русском языке. – А где Асен, а где Саша? – поправился он.

Я вспомнил, что Александр Сергеевич сказал мне ждать около транспортера. Я пожал Сенею руку и кивнул в сторону шкафа.

– Проходите, Женя, чувствуйте себя как дома. Мы тут разговаривали о том, как может сложиться дальше политическая ситуация в России. Вы политикой не интересуетесь?

Я покрутил головой.

– Познакомьтесь, – он показал на девушку, которая стояла справа от него. – Это Анна.

Девушка была совсем молодая. У нее была короткая стрижка. Приятное лицо вызывало симпатию и доверие, в больших глазах светились искорки.

– Женя, – наконец, сказал я первое слово за все это время.

Я подумал, как мне с ней поздороваться. Может быть, подойти ее поцеловать и сказать: «Привет».

Она протянула руку:

– Анна.

Мне показалась, что она немного смутилась.

– А это Ефим, – показал Сеней на второго мужчину.

Ефим был толстеньким и очень домашним. Он напомнил моего учителя литературы.

– Садитесь, Женя, куда хотите. Подождем Сашу и пойдем позавтракаем. А то я уже чувствую, как худею. Вы, я надеюсь, еще не ели?

Я пожал плечами. Волнение проходило. Я ожидал чего угодно, но не того, что увидел. Мне рисовались картины торжественной встречи, выступления перед всей планетой от лица жителей Земли, люди в стерильных скафандрах с непонятными приборами в руках.

Ефим сел и закинул ногу на ногу. Я обратил внимание, что он в тапочках на босу ногу. Анна и Сеней сели на диван.

– Мы тут говорили, – продолжил Сеней, – что в России сейчас очень интересная ситуация. Один экономический строй сменяет другой. Такое бывает очень редко, чтобы за такое короткое время одна экономическая модель сменяла другую.