Пороки друида и водка (ЛП) - Мари Аннетт

Горло сжалось, глаза горели. Зак застыл, прижав ладонь к дверной раме, голова и плечи были опущены от горя. Я взяла себя в руки и шагнула к нему.

Прохладные ладони коснулись моих плеч, останавливая меня. Дыхание Эхо задело мои волосы.

— Тебе кажется, что он стоит один, — он склонился, голова была над моим плечом, шелковистые волосы задели мою щеку. — Хочешь увидеть то, что видят мои глаза?

Его ладони покинули мои плечи, он опустил их нежно на мои глаза, мешая видеть. Дрожь пробежала по коже, голова закружилась. Мои глаза стали холодными, словно ветер дул на них. Он раздвинул тонкие пальцы, сделал два треугольных окна, через которые я могла смотреть вперед.

Бледный туман, которого не было миг назад, окутал долину. Он двигался, не реагируя на ветер. Обломки амбара были там, но виднелось темное строение, что было почти плотным. Шесть больших силуэтов лежали на земле внутри, были темнее.

Зак стоял перед эфемерным зданием. Я видела его… но едва его узнавала.

Тени лились из него густым дымом, как от палочки благовоний. Черный огонь плясал на земле, бледные искры взлетали в странном тумане, злые и беспокойные. Руны фейри на внутренней стороне его рук сияли силой, и он тоже сиял. Мягкий свет на его коже переливался волнами, как рябь на залитом солнцем пруде.

— Видишь? — выдохнул Эхо в мое ухо. — Его сила, такая заманчивая. Сладкая, пьянящая. Она манит нас. Люди неплохи, но на миг. Ведьмы вкусны. Друиды… это пир.

Я поежилась.

Зак не двигался, но тьма сгущалась, изливаясь из него. Она корчилась, вспыхивала и искрилась, словно маленькие молнии сверкали в чернильных тучах. Сияние его тела усилилось.

— Они идут. Их зовет его сила. Его боль.

Слова дракона словно убрали пелену, и я увидела, как силуэты приближались. Тени, сияющие формы, которые было сложно воспринимать мозгу человека.

Черные волки с сияющими красными глазами пришли первыми — его варги. Белая пантера тревожно хлестала двумя хвостами. Крохотные пикси трепетали нежными крыльями. Странные рептилии извивались в тени, ползли по земле. Высокие тонкие существа с длинными волочащими руками и серой кожей — темнофеи, которые пытались убить его в лесу прошлым летом. Существо, похожее на медведя, шло на двух лапах. Два мерцающих сильфа, похожих на Хоши, развевались невесомо, нервно приближаясь.

Я не могла дышать, существа из фантазий и кошмаров появлялись из тьмы.

Большой олень с бежевой шерстью и золотыми рогами, замысловато спутанными над головой, шел по земле. Под его золотыми копытами из обгоревшей земли появлялась трава. Растения устремлялись вверх, разворачивались листья, расцветали цветы. Полоска летнего луга отмечала путь оленя из леса.

Светлые и темные фейри, уродливые и красивые, собрались вокруг горюющего друида, но никто не приближался к нему, и в пустоте между ними и Заком была Лаллакай.

Леди теней, Ночная орлица. Призрачные крылья были за ее спиной, чернильная сила кружилась у ее ног, смешиваясь с тьмой, текущей из Зака. Она стояла, уперев руки в широкие бедра, подняв голову с вызовом, глядя, кто из фейри посмеет подойти к ее друиду. Ее супругу.

— Эхо, — прошептала я, — что за отношения у Зака с Лаллакай?

— Она его страж, проводник и хранитель. Долгое время по меркам людей она защищала его. Такой сильный друид, как он, соблазнителен для голодных фейри, и он давно погиб бы, если бы у него не было верного и сильного защитника.

Тьма, свет и дрожащая сила вокруг Зака углублялись. Мои конечности покалывало, магия в воздухе зудела на коже. Собравшиеся фейри беспокойно переминались.

— Она будет в долгу перед ним до конца его дней.

Лаллакай вытянула руку, провела по сгущающейся силе друида. Она подняла пальцы к губам, облизнула их, словно они были в сладком вине.

Зеленые глаза горели на ее идеальном лице, она повернулась к Заку, согнувшемуся от горя, потерявшемуся в темном аду, куда скатывался, созывая фейри леса за собой на глубину. Тьма лилась из него, становясь все темнее, вспышки, шипящие в ней, становились опаснее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Он пылал от ярости. Я не смогла успокоить его бушующее сердце».

Но она пыталась?

Она приблизилась к нему. Другие фейри сходились к нему. Зак пропадал в тумане.

Сердце громко колотилось в ушах.

Я убрала руки Эхо с лица и бросилась по склону. Холодная магия осталась в моих глазах, и я видела, как фейри разбегаются с моего пути. Я бросилась сквозь них к пустому кольцу вокруг Зака, которое охраняла Лаллакай.

Она смотрела на него с похотью на лице. Она не увидела меня, пока я не оказалась перед ними.

— Зак!

Он дрогнул, наполовину обернулся, и я врезалась в него, обвила руками его голову, и его лицо уткнулось в мое плечо. Он чуть не упал, но выпрямился, схватил меня за талию.

— Зак, — выдохнула я, сжимая его так сильно, что не могла дышать. — Зак, плакать — это нормально.

Его пальцы впились в мои бока.

— Я тоже плачу, — мой голос дрожал, слезы жалили глаза. — Ты не один. Я с тобой.

Он судорожно вдохнул, и он пошатнулся.

Я крепко сжимала его, а он опустился на колени, плечи тихо дрожали. Я опустилась с ним, прижимая его лицо к своему плечу, закрывая его руками, скрывая его от фейри и их глаз. И я тоже плакала.

Я плакала по невинным жизням, которые он ценил, по бескорыстной любви, которую он потерял. Его лошади ничего от него не требовали. Не пытались использовать его. Не могли его предать. Он любил их, как не мог любить другого человека. Он доверял им, потому что не мог доверять кому-то еще.

И кто-то лишил его этого.

Лаллакай застыла в шаге от него, уставилась на своего друида в моих руках, его кулаки сжимали мою куртку, его гнев тонул в боли. Одолженное зрение фейри угасало, и тени вокруг него рассеивались.

Ярость исказила ее лицо. Скалясь, она потянулась ко мне, сгибая пальцы.

Эхо взмахнул звездными крыльями и опустился рядом с ней. Его ладонь коснулась ее руки, остановив, ее острые ногти были в дюймах от моего лица. Ее пылающие глаза посмотрели на него.

— Его горе человеческое, — прошептал Эхо. — Ты — нет.

Она тихо зашипела, и он улыбнулся, открывая хищные зубы. Рябь исказила воздух, сила покатилась из него. Она шипела на мне, опаляя каждый нерв в моем теле.

Лаллакай повернулась к дракону, тяжело дыша, высвободила руку. Она развернулась, волосы взметнулись. Она отошла на три шага. Теперь дракон сторожил друида, встал спиной к нам, раскрыв крылья, как занавес, скрывая нас от голодных взглядов собравшихся фейри.

Я закрыла глаза, прижалась щекой к волосам Зака. Не важно, что под коленями была твердая земля, что дул холодный ветер. Не важно, что нас окружали пугающие фейри.

Я буду обнимать его, сколько будет нужно.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мы с Заком сидели у амбара, закрытые от ветра. Ночь легла на горы, на горизонте не было признаков рассвета. Я смотрела на луну, что через пару дней будет полной.

Голова Зака тоже была отклонена, тусклые зеленые глаза смотрели на звезды. Его теплая и шершавая ладонь была между моими руками.

— Все фейри ушли? — тихо спросила я, Лаллакай и Эхо ушли, но я не знала, остались ли остальные. Мои глаза были нормальными.

— Лаллакай прогнала их. Откуда ты узнала, что они там были?

— Эхо дал мне суперзрение фейри на пару минут. Это было дико. Ты сиял, словно эксперимент, который пошел не так.

Он фыркнул.

— От этого ведьмам и друидам сложнее слиться с толпой, да?

— Как выглядят люди?

— У многих нет видимой энергии. У мификов может быть аура, но это другое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты можешь видеть ауры?

— Нет, но Лаллакай может.

Я прислонила голову к стене.

— Так ты узнал, что я не была провидицей? Когда мы только встретились?

— Отчасти. Мой связной добыл всю информацию о тебе, законно и незаконно. В информации о тебе не было ничего мифического.

— Я первая в новом роде человедьм.