Храню тебя в сердце моем - Фиона Макинтош

– Но зачем же ты дал ему скотч, зная, что он еще не оправился от…

– Во-первых, Иди, мне кажется, что ты лучше всех должна понимать, что Том сам себе хозяин. Твоему юному и доброму сердцу он может казаться раненой и страдающей мальчишеской душой, но Том, несомненно, человек сильный, привыкший добиваться своего. Поверь мне, дитя, когда я говорю, что в нашем госте нет никакой беспомощности.

Иди не хотела слушать, но не посмела закатить глаза или хотя бы отвести взгляд, когда отец смотрел на нее как сама истина.

– Я ему не нянька. Если Том хочет выпить виски и у него есть на это деньги, это его право. Более того, я не давал Тому никакого алкоголя. Он сказал, что забрел в паб и познакомился там с кем-то. – Отец опустил глаза, и Иди поняла, что это было все, что он намерен сказать. В его словах слышались упрек и предупреждение, которые, он это знал, она услышит.

И, словно догадавшись о поцелуе, добавил, на этот раз не поднимая взгляда.

– Обсудили детали свадьбы?

Она знала еще до того, как открыла рот, что не стоит этого говорить, но поцелуй внушил ей отвагу.

– Мне не очень хотелось обсуждать это сегодня.

Эйб Валентайн осторожно отложил книгу на маленький столик рядом со своим креслом. Затем привычным движением снял очки, медленно сложил их и потер глаза.

– Присядь, дитя мое, – сказал он.

Иди глубоко вздохнула и села, как ее просили. Вот оно: сейчас отец разразится яростью. Иди знала, что все будет выражено в той же спокойной, здравомыслящей манере, в какой он мог бы посоветовать ей что-нибудь насчет выкройки. Отец мастер самообладания. Но и она тоже не новичок.

– Ты что-то хочешь рассказать мне, Иди?

Это ее потрясло. Она-то была уверена, что ее ждет нотация. Она сама еще не успела обдумать свои чувства, не говоря уже о том, чтобы найти правильные слова, чтобы их объяснить.

Ее молчание, вне всяких сомнений, говорило о многом. Эйб наклонился вперед, слегка нагнув голову.

– Ну и?

Слова вырвались сами.

– Все происходит так быстро, папа. Я не уверена, что хочу выходить замуж за Бенджамина Леви. – Удивление Иди от слов, которые она не собиралась произносить, читалось и на лице ее отца, который опустил глаза, чтобы справиться с этим ударом, а затем перевел взгляд на уютный огонь, хотя тепло от него не могло рассеять холодок, пробежавший между ним и его дочерью.

– Почему? – ровным голосом спросил он.

«Да, почему? – подумала Иди. – Говори правду».

– Потому что я не уверена, что люблю его.

Отец тяжело кивнул.

А она продолжала, внезапно заторопившись:

– На самом деле это неправда. Я очень люблю Бенджамина. Просто я люблю его как брата, и это всегда так и будет.

Отец наконец поднял на нее глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы друзья. Я боюсь, мне сложно будет относиться к нему как-то иначе. И уверена, что это сделало бы нас обоих несчастными.

– Бенджамин Леви боготворит тебя!

– Я знаю, – грустно сказала Иди, вскочив, чтобы подойти еще ближе. Она присела у колен отца и взяла его за руку. – Я знаю это. Но от этого только еще хуже. Я чувствую… что меня душит то, как он ко мне относится. Мне кажется, Бен считает, что его любовь – это более чем достаточно, чтобы удовлетворить меня в жизни.

– Ну, – сказал отец, качая головой, – я никогда не слышал, чтобы девушки жаловались на то, что их слишком сильно любят.

– Папа, выслушай меня, – взмолилась она. – Мы с Беном были лучшими друзьями с детства. Ты это знаешь. Он никогда не был ни с кем другим, чтобы увидеть разницу.

– Конечно, как и ты.

Она почувствовала, как к лицу прилила кровь, и, несмотря на всю свою решимость, отвернулась.

– Иди?

Она покачала головой, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Она не могла врать, но и не смела сказать отцу правду. Разрываясь между долгом и чувством, она молчала.

– Это совершенно нормально… Нет ничего необычного в том, чтобы сомневаться на этой стадии. Уверен, что твоя мать плакала каждый вечер всю неделю перед нашей свадьбой. Она так боялась расстаться со своей семьей… начинать новую жизнь. Все это самое обычное дело.

– Я просто его не люблю. Не так, как ты любил маму… и до сих пор любишь. – Отец приподнял ее лицо за подбородок, чтобы посмотреть в ее влажные глаза, когда она это говорила. – Я хочу быть влюблена так же, как были вы.

Она поняла, что задела нужную струну в его душе, и ему стало ее жалко.

– Мне кажется, что Тому придется за многое ответить, – мягко проговорил Эйб. – Он отвлек тебя от Бенджамина, заставил сомневаться в твоем выборе.

Иди почувствовала себя так, словно он ее ударил. Она запнулась, на глаза снова выступили слезы.

– Нет, папа…

– Этот человек ворвался в твою жизнь, как метеорит, и ослепил тебя своим сиянием.

Она покачала головой, но поняла, что отрицать это бесполезно. Она ненавидела себя за то, что причиняет ему боль.

– Он забивает тебе голову своими идеями.

– Нет. Эти идеи всегда были там, папа.

Он печально кивнул, пристально глядя на нее.

– Я могу чем-нибудь помочь, Иди? Ты знаешь, что все, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива.

Это был ее шанс. Никогда больше у нее не появится подобной возможности, в этом она даже не сомневалась.

– Дэниел всегда говорил, чтобы я стремилась к своей мечте, папа.

Он ничего не сказал на это, словно не желая упоминать имя Дэниела в разговоре о том, что она не любит Бена.

– А Том?

– Я хочу, чтобы ты… Нет, мне просто необходимо, чтобы ты дал ему шанс.

– Шанс отнять у меня дочь? Ни в коем случае. – Эйб Валентайн, поморщившись, встал, и она поняла, что это от артрита, которым он страдал потому, что почти всю жизнь провел, склонившись над столом для кройки и разметки ткани. Она тоже встала и позволила ему нежно взять ее руки в свои и поцеловать их. – Я люблю тебя, детка, но ты слишком наивна – и я говорю это вовсе не затем, чтобы тебя обидеть. В том числе и твоя наивность делает тебя столь неотразимой и прекрасной. Ты в каждом видишь лучшее. Ты щедрая и ласковая. – Он вздохнул. – Думаю, рано или поздно Том узнает правду о себе.

– Ну и что?

Он пожал плечами.

– Это принесет тебе только страдание. – Она хотела было что-то возразить, но он поднял палец. Она благоразумно промолчала. – Ложись спать, Иди. Подумай над тем, что я сказал. Твоя мать хотела этого. Я тоже хочу этого для тебя. Бенджамин – прекрасный молодой человек из хорошей еврейской семьи.

– Я сильнее, чем ты думаешь, папа. Не забывай, что, когда ты лишился жены и сына, я тоже потеряла мать и брата. Мы оба пережили большое горе, и оба выжили. Теперь у меня есть мечта. Позволь мне попытаться ее осуществить.

– Ты уверена, что Том испытывает к тебе те же чувства?

Иди была поражена тем, как резко и точно отец перевел разговор в то русло, где на самом деле и крылся корень проблемы.

– Я… я его не спрашивала, – сказала она, убеждая себя, что вообще-то это было правдой, если только не принимать во внимание, что он признался ей в своих чувствах всего несколько часов назад. Следовало щадить нервы отца.

– У Бенджамина крепкое здоровье, постоянство, хорошая семья, доход и надежное будущее. Я могу прямо тебе сказать, что у Тома нет ничего из этого списка…

– Пока нет, папа, – вставила она, и он кивнул.

– Ну, объясни мне, как Том, у которого за душой нет ничего, кроме подаренного костюма и утраченной памяти, собирается обеспечить тебе дом, содержать семью, воплотить в жизнь твою мечту о магазине, Иди?

– Не могу объяснить тебе как. Зато могу сказать, что Бен никогда не позволит мне открыть магазин, даже если у нас будут деньги. Бен хочет, чтобы я забеременела, а потом стояла с ребенком на руках у плиты.

– Это так уж плохо?

– Папа, я хочу шить красивую одежду для женщин и свадебные платья. Я хочу быть владелицей, хозяйкой. Я хочу собственное ателье, – сказала она, пожав плечами, словно извиняясь за то, что у нее есть такие стремления.

Он медленно вздохнул.

– И ты думаешь, что Том может тебе это дать?

Она рассердилась.

– Мне не нужно, чтобы Том дал это мне. Но я не хочу выходить замуж по расчету или ради комфортного будущего. Я не хочу жить всю свою жизнь с тем, кого не люблю так, как должно. Я хочу выбирать сама… во всем – от карьеры до любимого человека – и в конечном счете выбрать, за кого выйти замуж.

Эйб тихо проворчал что-то себе под нос.

– Я бы солгал, если бы сказал, что этот разговор меня не расстроил. Мне тоже нужно многое обдумать и принять решение. Я твой отец и намерен исполнить свой долг по отношению к тебе. – Он кивнул, снова тихо вздохнув. – Пора спать, Иди. Завтра тяжелый день.

Она встала и крепко поцеловала отца в щеку.

– Подумай, как сильно ты любишь маму, и спроси себя, хочешь ли ты для меня меньшего после моей свадьбы, чем такая любовь. Пожалуйста.

Глава 7

На следующее утро, отбросив неловкость после разговора, произошедшего накануне вечером, Иди подала отцу тарелку каши, приправленной большей частью сливок из верхней части бутылки молока и щедрой ложкой меда. Она приготовила большую кастрюлю овсянки и поспешила обратно на кухню, чтобы помешать медленно пузырящуюся клейкую массу, которая наполнит и согреет желудки Эйба и Тома на несколько часов.