«Если», 2012 № 11 - Журнал «Если»

Из-за лица разгорелась настоящая битва. Морри с удовольствием выбрал бы прямоугольную металлическую коробку с сенсорами и динамиком громкоговорителя, если бы ему позволили. Ну, как у роботов в читаных в детстве комиксах. Только без комиксового задорно-дружелюбного вида.

— Выражение лица — важный аспект эмоциональной коммуникации, — убеждала консультант-советник. — Оно может, например, выразить разницу между мелким сбоем и опасной поломкой.

Пришлось согласиться на эластичную «кожу». В этом поставщики были непоколебимы. Зато Морри решительно отклонил все предложения насчет симуляции человеческого лица, безразлично — мужского или женского. Он забраковал одиннадцать якобы забавных мультяшных личиков, прежде чем консультант сообразила, что Морри отвергает всю концепцию в целом. Униформы, робы и всевозможные вариации исторических или иных одеяний получили столь же холодный прием.

Правда, костюм ниндзя заставил Морри задуматься на несколько секунд. Весь корпус целиком упакован в черное. Половина лица закрыта. А с другой стороны — напоминание о том, что эта штука может быть смертельно опасной.

— Похоже, вы отвергаете любые качества, способствующие установлению эмоциональной привязанности, — предположила консультант-советник. — Верно?

— Это просто вещь. Машина. Это все, что она из себя представляет.

— Большинство потребителей полагают, что определенная степень эмоциональной привязанности повышает суммарное удовлетворение от взаимоотношений.

— Это машина. Ты тоже машина. Я не ищу друга. У меня уже есть друзья.

Вот так Морри и получил блестящую колонну на плоской платформе с четырьмя великоватыми колесами. Три щупальца, заканчивающиеся почти человеческими, но металлическими кистями. Прямоугольная «голова». Две линзы — «глаза», похожие именно на линзы камер. Квадратный динамик громкоговорителя с решеткой.

— Твое имя — Клэнк, — сказал Морри. — Ты будешь называть меня мистер Ларджен.

— Рад знакомству с вами, мистер Ларджен.

«Кожа» надо «лбом» могла складываться в морщины.

«Щеки» могли раздуваться или краснеть. Но улыбаться эта штука не умела.

Женщина, которая жила через две двери от него, Джорджия Коулмэн, называла свою штуковину Элли. Она тщательно подобрала для Элли такую внешность, что та выглядела высокой, крепкой телохранительницей, вроде тех собранных и предельно внимательных женщин, окружающих президентов и государственных чиновников высокого ранга, любителей за казенный счет покататься по стране и на халяву попить и пожрать.

Джорджия много времени проводила вне дома, и Элли всегда ее сопровождала.

Элли расплачивалась с таксистами. Элли помогала подняться по лестнице. Элли находилась рядом в дамской комнате. Ладони Элли могли поразить человека электрошоком. Элли могла наносить удары руками и ногами. А еще выпускать струю слезоточивого спрея из кобуры на плече.

— Вроде сторожевого пса, которого не надо кормить, — заметил как-то Морри в разговоре с Джорджией.

Та улыбнулась.

— Элли чуток сообразительнее любой собаки, Морри.

— Ну да, она еще и разговаривает с вами.

— Вот сейчас она обучает меня игре в шахматы. Вы когда-нибудь сражались в шахматы, Морри? Мы начали с игры в триктрак, но уже через месяц мне это надоело. А шахматы… это что-то совсем иное. Я могла бы провести остаток жизни, изучая Сицилианскую защиту.

Самым убойным приложением была программа уборки помещений. Конечно, никаких трудностей для Морри. Но как-то само собой получалось, что вскоре после очередной уборки комнаты оказывались заваленными всякими шмотками, валяющимися на стульях и где только можно. Слой пыли постоянно нарастал. Фаянс в ванной комнате терял свой блеск.

— Два часа ежедневно, — заверила Морри персональный советник (на этот раз — человек). — А на практике не больше часа в день, как только он все организует. Вы даже не заметите, когда и как он будет это делать.

— Ну да, а еще он умеет готовить.

— Ну, основные блюда. Он способен читать инструкции на упаковках, а вы можете сказать ему, какие особенности нужно привносить.

Оно могло также отслеживать прием лекарств. Морри принимал два вида противораковых пилюль. Таблетки первого вида он должен был принимать два раза в день три дня в неделю, а таблетки второго — каждые четыре дня за полчаса до завтрака. Морри отмечал выполнение графика на экране наладонника. Теперь же он переложил эту заботу на Клэнка. Жестянка не просто подсказывала ему, что и когда нужно делать. Она за ним наблюдала и убеждалась, что пилюли действительно проглочены. А когда через пару часов он начинал вдруг беспокоиться и припоминать, принято ли лекарство, штуковина заверяла его, что все в порядке.

Существовало множество специализированных устройств, которые могли делать все, на что только способны железяки. Пылесосы-роботы. Автоматические кухни. Мелкие букашки, шныряющие по вашим полкам и всасывающие пыль. «Ознакомительное видео» ненавязчиво подчеркивало совершенство всей это машинерии. И все умники-технари утверждали, что антропоморфные роботы всегда будут оставаться фантастикой.

Да только все эти специализированные устройства стоили очень недешево. Прекрасная вещь — автоматическая кухня, если вы строите себе новый дом. А вот ваш антропоморф готов работать и в той кухне, которая у вас уже имеется. И он может ходить по дому с вашим старым пылесосом. И даже пользоваться шваброй и тряпкой.

По видео показывали военных антропоморфов, которые выносили раненых солдат с поля боя. Их искусственные ноги проходили там, где застревали колеса. Руки могли переносить любой груз.

Морри, конечно, и сам пришивал пуговицы к манжетам рукавов, но вот пришить так, чтобы пуговица идеально села на свое место — напротив прорези, — с первой попытки удавалось редко. Иногда требовалось пять-шесть подходов.

— Клэнк, ты умеешь пришивать пуговицы к манжетам?

— Пожалуйста, покажите мне. Благодарю. Сейчас загружу нужное приложение.

«Руки» Клэнка протянулись к поднятому запястью Морри. Тот решил, что понадобится время, пока Клэнк поищет нужную прогу и выполнит загрузку. Но металлические пальцы сомкнулись вокруг пуговицы безо всякого промедления. Морри поднял вторую руку, и Клэнк завершил работу с той же безукоризненной эффективностью.

Морри не без труда подавил желание сказать «спасибо».

— Я выйду на пару часов, Клэнк. Приберись в квартире.

— Будет сделано, мистер Ларджен.

— И передай в свой отдел маркетинга, что это очень хорошее приложение. Я, конечно, мог бы сам все это сделать, но мои пальцы уже не так чувствительны, как раньше.

— Я передам, мистер Ларджен.

— Вы не желаете сыграть против реального, а не виртуального противника, мистер Ларджен?

Морри как раз нажал кнопку «Вкл.» на игровой приставке. Логотип «Swanalari Rec» сменился вводным текстом, но стартовый экран еще не высветился.

— Ты набиваешься в партнеры, Клэнк?

— Я просто предлагаю вам опцию, о существовании которой вы, возможно, не знали.

— Мне не нужен партнер. Мне кажется, я в свое время выразил это достаточно ясно.

— Я понимаю, мистер Ларджен.

— А они это понимают?

— Ваши инструкции инсталлированы на постоянной основе в моих оперативных параметрах. Я приношу извинения, если проявил излишнее рвение.

Морри какое-то время пялился на экран. Монитору было уже четыре года, и целый год Морри не покупал новых игр.

— А ты можешь сделать что-то такое, на что неспособна игровая программа?

— В каком смысле?

— Ну, как мой игровой противник. Вот эта игра — это воздушный бой. Если ты будешь моим оппонентом, то готов в схватке один на один сделать что-то такое, чего не может совершить программа?

— Некоторые геймеры полагают, что их антропоморфы обладают более гибким набором реакций и менее предсказуемы, чем запрограммированные игровые алгоритмы.

Морри достал дополнительный контроллер и подсоединил к приставке. Второй джойстик он заказал, когда покупал систему, чтобы иметь возможность играть вместе с внучкой, когда та его навещала.

Дебби все свое детство была заядлым игроком. Сейчас она, по большей части, играет со своими бойфрендами, изображая из себя оголтелую геймершу, не лишенную, однако, женской привлекательности.

— В эту игру я сражаюсь на уровне эксперта, — заявил Морри. — Я обычно летаю на «Огненном Драконе» с дополнительным пульсационным лазером.

— Что это? — спросила Лаура.

— Это мой личный универсальный мажордом, мастер на все руки и преданный механический слуга.

— Но почему он так выглядит?

Морри в свое время сделал открытие, что существуют молодые женщины — по-настоящему молодые женщины, — которые не отшатываются при малейшей попытке со стороны старых пней, явно принадлежащих к поколению дедов, завести какой-нибудь пустяковый разговор. Для них он был просто чем-то экзотическим. Их было не так уж много, по крайней мере ему они не часто попадались, но он быстро выучился распознавать таких по всяким мелким признакам.