Жестокое время Тюдоров - Лилия Подгайская

Стафф был вне себя. Самым большим его желанием сейчас было найти этого подонка в короне и голыми руками свернуть ему шею. И ещё ему очень хотелось свернуть тонкую шейку этой бездушной стервы, почти что королевы, развлекающейся играми с монархом и ни во что не ставящей родную сестру. Её семейка вообще вызывала у него чувство гадливости. Но пришлось взять себя в руки и заставить успокоиться. Он много лет преуспевал в этом, и никто не знал, какой огонь бушует в груди этого исполнительного и всегда весёлого приближённого короля Генриха.

— Теперь уже не может быть никаких сомнений, любимая, — сказал он, немного придя в себя, — что нам надо самым срочным образом тайно обвенчаться. И будь что будет. В Тауэр нас, надеюсь, не заключат, уж слишком мы для этого незначительные персоны. А что от двора отлучат, так это даже к лучшему. Уедем в моё маленькое имение, и будем жить, сами себе хозяева. Я не могу больше мириться с тем, что бываю не в силах защитить тебя. Дороже тебя у меня никого нет, Мария. В тебе одной уже много лет моя жизнь и моё счастье.

Мария благодарно взглянула на любимого и согласно кивнула головой. Она была готова на всё, лишь бы быть с ним рядом. Он успокаивал её, укачивал, и она, умиротворённая, уснула в его объятиях.

А на другой день мужчины пересмеивались, поглядывая на неё, и шептались между собой о том, что, довольно блестя глазами, рассказал Генриху Франциск, ничуть не смущаясь тем, что его слышат все придворные. Мало нашлось бы среди них тех, кто отказался бы от такого удовольствия, — «золотая» Мария, несмотря на пролетевшие годы, оставалась на удивление красивой и свежей. А Марии приходилось делать вид, что она ничего не замечает. Труднее всего было, однако, Стаффу. Он готов был убить каждого, кто говорил гадости о любимой им женщине, но вынужден был держать себя в руках и делать вид, что его это не касается. Тем не менее, он был опасно близок к тому, чтобы сорваться, когда довольная, словно кошка, наевшаяся сметаны, Анна, сидя рядом с размягчённым Генрихом, послала ему откровенно издевательский, насмешливый взгляд.

Вернувшись в Англию, сэр Стаффорд не стал терять времени и договорился о тайном бракосочетании в маленькой сельской церквушке, вдали от шумного двора. Марии удалось отпроситься на несколько дней у сестры, якобы для того, чтобы проведать сына, и они отправились в маленькое селение, где были когда-то вдвоём, и там тихо и очень скромно сочетались законным браком и позволили себе пару дней ничем не замутнённого счастья вдвоём, когда не надо прятаться и скрываться. Но при дворе приходилось по-прежнему осторожничать, не давая повода к недовольству короля или, что хуже, королевы.

Потому что Анна стала, наконец, законной супругой великого Генриха и королевой Англии. Казалось бы, она должна быть довольной и счастливой, но становилась день ото дня всё раздражительнее, всё сварливее и капризнее. Народ её не любил, и она это хорошо знала. Её называли ведьмой, околдовавшей доброго короля, а опальную Екатерину, ставшую после развода снова принцессой Уэльской, жалели многие. Даже любимая сестра короля Мария, бывшая королева Франции, а сейчас герцогиня Саффолк стала на сторону прежней королевы и отказалась признавать новый брак брата, чем очень его разозлила.

Плохо стало, когда вместо ожидаемого сына, о котором Анна говорила так уверенно, родилась дочь. Её назвали Елизаветой, однако король был настолько удручен неудачей, что даже отказался присутствовать на крестинах девочки. Анна была в отчаянии. А потом трагически сорвалась следующая попытка получить наследника, а ребёнок оказался, как назло, мальчиком. Король злился всё больше. Анна рыдала и всё чаще проводила время в своей постели, недомогая не столько от болезней, сколько от растущего невнимания короля, который находил себе всё новые развлечения. Трудно было зачать нового ребёнка, когда король перестал посещать её на ложе. Анна стала бояться за будущее своей дочери и опасаться за свою жизнь.

Как раз в это время у Марии уже стали заметны признаки того, что семья Стаффордов ожидает пополнения. Муж был счастлив, но и опасался за их будущее. Надо было спешно испрашивать разрешения короля и удаляться от двора. Но изгнать их довелось не королю, а королеве. Заметив острым женским взглядом изменения в фигуре сестры, Анна пришла в неистовство.

— Так-то ты благодаришь меня за всё добро, что я тебе делаю? — яростно накинулась она на сестру. — Ты всё-таки вышла замуж за этого красавца и теперь намеренно дразнишь меня своим вздувшимся животом? Ты тычешь мне в глаза свой живот, напоминая, что я не могу подарить своему супругу наследника трона. Да как ты смеешь? Убирайся с глаз моих и не никогда больше не показывайся здесь.

Мария была поражена реакцией сестры и очень расстроена. Но Стаффу всё же удалось переговорить с королём, и тот махнул рукой на этот брак без его разрешения и позволил молодым удалиться от двора. Стафф сильно подозревал, что сделал это Генрих назло королеве.

Счастливые своим освобождением, они отбыли в фамильное владение Стаффордов — маленькое поместье близ Колчестера. Марии сразу же пришёлся по душе этот скромный дом, окружённый садом. Слуг было мало, и это её только радовало. А какая здесь была тишина! Какой покой! Здесь и родился их со Стаффом сын, наследник скромного Уивенхо. Мальчика нарекли Эдуардом — ни мать, ни отец не желали даже именем связывать его с королевским двором. Здесь же они пережили ужасные события, когда королева Анна была обвинена в колдовстве и супружеской измене, заключена в Тауэр и казнена. Страшное горе обрушилось на семью Болейн, поскольку вместе с Анной был казнён и её брат Джордж, а Томас Болейн был лишён всех привилегий и отослан от двора.

Мария ожидала второго ребёнка, когда произошли все эти трагические события, и родившуюся девочку назвала именем сестры. Дети росли вдали от двора, и родители были счастливы этим. Они мирно жили в своём маленьком поместье, ежедневно и ежечасно наслаждаясь общением друг с другом и с детьми. Ничего другого им не было нужно.

А в королевском дворце кипели страсти. Король получил, наконец, долгожданного наследника от третьей жены, Джейн Сеймур, которая, однако, не пережила родов. Потом была Анна Клевская, была Кэтрин Говард, кузина Анны Болейн, взошедшая вслед за ней на эшафот, и была Кэтрин Парр, последняя супруга состарившегося и больного короля. А потом, в 1547 году пришла весть о смерти Генриха. И что интересно, умер он в один год с Франциском, с которым столько лет соперничал. Ушли из жизни оба монарха, игравшие в своё удовольствие жизнью и красотой Марии, не заботясь о её чувствах.

За два года до этого события супруги Стаффорд потеряли сына. Десятилетний мальчик не управился с конём, когда тот понёс, и погиб. Это было страшным горем для обоих. Их единственной радостью оставалась дочь. Но связавшая их любовь помогла пережить все невзгоды. И Мария была счастлива, несмотря ни на что счастлива до того дня, когда ушёл из жизни Стафф. Он был с ней так долго, что, казалось, она срослась с ним душой. Он всегда так хорошо понимал её, защищал от трудностей и бед, оберегал её. Он любил её, и это было главным. И пусть её милый Стафф был небогат и незнатен, лучше его не было человека на земле. Не было никого ближе его и родней. И когда его не стало, жизнь потеряла всякую ценность для неё. Жить без любимого Мария не хотела и теперь медленно угасала с каждым днём, ожидая того мгновения, когда встретится с ним на небесах.