Жестокое время Тюдоров - Лилия Подгайская

Но когда новобрачных оставили, наконец, одних в роскошной спальне, и новоявленный муж увидел страх в глазах навязанной ему жены, в нём взыграло жестокое желание помучить её и, тем самым, хоть немного отыграться за принудительный брак. Он быстро разделся сам и удовлетворённо улыбнулся, увидев, как страх в огромных глазах жены превращается в ужас. Велев её раздеться, он подозвал её к себе и указал на своё внушительное, но пребывающее в покое мужское достоинство:

— Отныне твоя первейшая обязанность, жёнушка, приводить мой жезл в состояние готовности, если хочешь ощутить его в своём теле. Сам по себе он, как видишь, на тебя не поднимается. Так что действуй.

Джейн с ужасом отшатнулась, её роскошные волосы разметались по плечам, на глазах закипели слёзы — и супруг внезапно возбудился. Он тут же накинулся на неё, повалил на постель и, не дав ей опомниться, ворвался в маленькое хрупкое тело. Она кричала и плакала от боли, но муж только больше входил в раж. Неожиданно для себя он получил огромное удовольствие от нетронутого девичьего тела и не собирался ограничивать себя ни в чём. Лондонские шлюхи хорошо знали его неутомимость, сегодня он продемонстрировал её своей жене. И только полностью удовлетворив себя, супруг скатился с тела Джейн. Он получил больше, чем ожидал. Это было приятным открытием. Но вовсе не было поводом для того, чтобы проявлять доброту и ласку к жене. На ком-то ведь надо отыгрываться за беспрекословное повиновение воле отца. Вот жёнушка и будет теперь служить ему «мальчиком для битья».

Удовлетворённо развалившись на широкой постели, он дал последнее наставление жене:

— Где хочешь учись, дорогуша, но чтобы в следующий раз ты меня сама привела в состояние возбуждения. Иначе познаешь всю силу моего гнева.

Искать учителей Джейн не пришлось. На следующий день в их покоях появилась разбитная девица Нэн, служившая прежде горничной в доме её отца.

Вечером, явившись в спальню супруги, Гилфорд привёл с собой и эту особу. Нэн нахально усмехалась, глядя на перепуганную госпожу. Хозяин же похлопал её по аппетитному заду и заявил жене:

— Ты видишь перед собой сейчас настоящую женщину, миледи. Она умеет доставить мужчине радость множеством способов. И я желаю, чтобы ты обучилась у неё всему, что может доставить мне удовольствие. Сегодня можешь только смотреть. Но в следующий раз будь готова повторить всё, что покажет тебе эта умелая девица.

Затем он повернулся к служанке, усмехнулся и велел:

— Давай, красавица, вознеси меня на вершину удовольствия.

Нэн не заставила себя упрашивать. Она легко и грациозно разделась сама, лукаво поглядывая на господина, потом принялась раздевать его, лаская и целуя в самых разных местах. Когда одежды на нём не осталось, стало очевидным, что женщина хорошо знает своё дело. И началось… Джейн забилась в угол, и оттуда следила за разворачивающимся перед ней действом огромными потемневшими глазами. Ей было страшно и… любопытно. То, что выделывала перед её глазами разгорячённая похотью пара, потрясло её. Вот, значит, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они оба хотят этого. В ней разгорелось желание самой испытать нечто подобное, но только не с этим холодным насмешливым мужчиной, который и за человека её не признаёт. С кем угодно, только не с ним. Перед глазами всплыл образ Роберта, и Джейн застонала от острого желания быть сейчас рядом с ним.

На следующую ночь Гилфорд, к большой радости Джейн, не ночевал дома — они с отцом отбыли по какому-то важному делу. И Джейн решилась. Она призвала к себе Нэн и сказала ей спокойным голосом, вовсе не проявляя злобы к служанке:

— Я ни в чём не виню тебя, Нэн. Наши поступки зачастую зависят не от нашего желания, а от воли тех, кто властен над нами. К тебе же я имею поручение.

Джейн на минуту заколебалась, но отогнала сомнения прочь и продолжила:

— Мне очень хочется повидаться с моей давней подругой Эмили Эстли, ты знаешь, где они живут. Ты отнесёшь леди Эмили записку от меня и получишь вот это маленькое колечко, которое, я знаю, очень тебе нравится.

Глаза Нэн алчно блеснули, и она протянула руку за запиской. Джейн знала, что смертельно рискует, но всё равно решилась. Хуже, чем есть, и быть не может. Так, во всяком случае, ей тогда казалось.

Нэн добросовестно выполнила поручение и получила вожделенную награду, а Джейн действительно встретилась с Эмили, и вдвоём они разработали план, совершенно неразумный и очень рискованный, но, по странной прихоти судьбы, благополучно приведенный в исполнение. В результате цепи сложных действий Джейн оказалась наедине с Робертом, причём в таком месте, где никто не мог им помешать. Она сама кинулась на грудь любимого, лаская его и задыхаясь от нетерпения.

— У нас мало времени, дорогой, — прошептала она, страстно его целуя, — а я хочу испить всю до дна чашу твоей любви. Быть может, это единственная встреча, которую мы можем себе позволить. А я жажду знать, жажду испытать, что значит быть любимой желанным мужчиной. Возьми же меня, дорогой, возьми.

Молодая женщина вся полыхала страстью, и Роберт утонул в неожиданно дарованном ему счастье. Часы летели незаметно, и когда влюблённые опомнились, отведенное им время истекло. Нужно было прощаться. Они быстро натянули одежду, кое-как привели себя в порядок.

— Прощай, любовь моя, — тихо сказала Джейн, — не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь ещё, но воспоминания об этих часах, проведённых с тобой, в твоих объятиях всегда будут греть мне душу.

Больше увидеться им не довелось.

То, что сотворил герцог Нортумберленд, всколыхнуло всю страну. И оказалось, что самоуверенный лорд-протектор переоценил свои возможности. Англичане взялись за оружие, чтобы отстоять права на престол старшей из дочерей короля Генриха. Девять дней продолжалась вся эта сумятица. Девять дней Джейн Грей, в замужестве Дадли была королевой Англии. На десятый день ею стала Мария Тюдор.

Самозваные король и королева были арестованы и брошены в Тауэр, так же как и недавний всевластный лорд-протектор с другими своими сыновьями. Тридцатисемилетняя королева Мария не нуждалась в опекунах. Она сразу же окружила себя близкими по духу людьми, ярыми сторонниками католической веры. Её ближайшими и главными советниками стали Стивен Гардинер, епископ Винчестерский и посол Испании Симон Ренар. Тайный совет быстро наполнился приверженцами католической веры. Много голов полетело с плеч, и в первых рядах казнённых был герцог Нортумберленд. Рассказывали, что, когда его привезли к месту казни на Тауэр-хилл, он умолял о пощаде, буквально ползал на коленях, вымаливая себе жизнь. Не получилось. И его голова слетела с плеч так же, как и голова его предшественника, безжалостно казнённого им самим.