ДВЭЙН - Наталья Ракшина

поручении сообщать не торопилась. Ее обычно бледные щечки постепенно наливались краской. Она покачала головой, а затем быстро заморгала и сказала на ломаном эльфийском:

— Простить.

— Что?

— Простить. — Еще гуще покраснела дева. — За тот раз простить.

— А-а, вон ты о чем…

Вэйлин догадался, что она просит прощения за доставшиеся из-за конфуза с их общим падением шишки.

— Простил. — Великодушно бросил Вэйлин, которому эти шишки открыли новые возможности в жизни. — Иди, все хорошо.

Но девушка не уходила. Она чуть-чуть склонила золотистую головку набок и, словно с опаской обжечься, неожиданно вытянула вперед руку. Тонкий пальчик коснулся обнаженного плеча сидящего на скамье юноши.

— Двэйн. — Четко произнесла девушка.

— Нет, — Вэйлин счел нужным ее поправить. — Не Двэйн. Меня зовут Вэйлин.

— Вэй… Двэйн. — С легкой улыбкой настойчиво повторила дева.

— Я же говорю тебе…

— Да ты не понял! — на ходу бросила старшая служанка, забирая у юноши пустую плошку и кивая на принесенный кувшин с водой. — Это слово — или имя — примерно означает «темный». Ее народ так иногда называет дроу. Темных фэйри, как они считают. Откуда происходит прозвище, от имени богини Дану, Dannon, или еще откуда — непонятно.

Меви, кажется, прекрасно поняла служанку, потому что согласно закивала.

— Двэйн. — Повторила она.

— Ну, Двэйн так Двэйн! Хоть треской назови, только в кипяток не кидай. Мне все равно.

Он уже собрался встать, продолжая чувствовать легкий голод и думая о том, что было бы неплохо поставить в лесу силок на боровую дичь, но как это сделать и когда?.. Вэйлин догадывался, что в некотором браконьерстве его подозревает Дил, но точно был уверен — воин его не выдаст ни местным жителям (вояки относятся к крестьянам и ремесленникам с презрением и спесью), ни жрицам (вот тут уже из вредности).

Старшей служанки рядом не было, а девушка все не уходила. Краска так и не отхлынула от ее щек. Внезапно она снова протянула руку и… легонько коснулась торквеса на шее дроу.

— Ты… так родиться? — спросила она как можно тише, почти шепотом.

— Что?! Никто не рождается в ошейнике, глупая.

Рассерженный ее настойчивостью, Вэйлин начал распрямляться, но Меви не сдавалась. Она быстро учила эльфийский, понимая, что от этого зависит часть благосклонности госпожи. Она уставилась на эльфа своими зелеными глазищами, не мигая:

— Нет. Ты опять не понять. Ты… не родиться, да. Но… как к это привыкнуть?! Как?!

Служанка говорила, что она привыкнет к неволе. Госпожа-фэйри небрежно твердила то же самое. Мол, вы, люди, привыкаете ко всему. Вы живучи, как звери. Достаточно теплого угла и миски с едой — и вот вы уже приспособитесь. Как ни в чем не бывало! Меви не знала, как можно приспособиться. У людей тоже были рабы. У ее зажиточной семьи, которая состояла в родстве с вождем племени, кстати, имелся не один и не два раба, а с десяток — такова была участь пленников, взятых в военном набеге. Точно так же воины похищали для продажи эльфам дев из соседних племен. Но Меви никогда не могла даже подумать, что окажется в таком же положении! Сейчас ей не с кем было обсудить это. Вот разве что с долговязым фэйри, носящим ошейник.

— Как… привыкнуть? — снова спросила она, прикасаясь уже к своему торквесу, а ответ себя ждать не заставил.

— Никак. — Резко сказал фэйри, поднимаясь со скамьи и распрямляясь во весь рост, а серый сумрак его глаз внезапно блеснул голубым оттенком небесной выси. — Никогда, слышишь? Ты никогда к этому не привыкнешь. И даже не пытайся. И не нужно. Всегда помни, кто ты! Чтобы однажды пришло время рассчитаться со всеми, кто это с тобой сделал.

Меви не знала, с кем именно нужно рассчитаться. Такой привычный выход в поля из деревни, быстро разрастающейся в городок, оказался опасен. Девушку похитили неизвестные ей люди, лица которых она при всем желании не смогла бы как следует рассмотреть сквозь плотную повязку на глазах, — и продали Светлым эльфам. Похитители бессовестно лапали ее, но на насилие не отважились. Причина была проста: фэйри не берут порченый товар. Светлые эльфы-мужчины часто оставляли красивых девушек себе, а Темные эльфийки хотели прислугу, в нетронутости которой желали быть уверенными. Никаких детей.

Меви продали тем, на чьей одежде или ножнах мечей можно увидеть фигурки лисиц, треугольники и затейливые петли. Прим. авт.: узнали родовой орнамент?.. Это Дом Ливеллейн. Те еще интриганы — начиная с повести «Иней». Связи с Домом Эльдендааль и та самая краденая рукопись действительно могли закончиться катастрофой, отголоски которой стали главной интригой «Алмаза Светлых».

Этот Дом Светлых фэйри как-то был связан с Темными, не иначе! Светлые эльфы предпочитали в качестве наложниц высоких и статных женщин — таких, как эльфийки. А маленький рост Меви и ее полудетская внешность не казались привлекательными качествами. Вот так девушка и стала подарком сначала одной жрице Ллос, у которой не было недостатка в рабынях, потом — другой, которой как раз требовалась свежая хорошенькая мордашка в личных покоях. Почему в такое положение попал юноша-дроу, она не знала и даже не догадывалась…

— Не привыкай. — Настойчиво произнес тот. — Лучше смерть.

Он развернулся и пошел прочь. Меви смотрела на его мускулистую стройную спину, сплошь покрытую шрамами, оставшимися после многочисленных наказаний, и с горечью думала о том, существует ли на свете хоть какая-то справедливость.

Ах, да! Она же забыла про ведра, забыла поблагодарить! Это надо исправить. Меви видела, как молодой фэйри стирает себе сам, но своим женским (юным, но более чем хозяйственным) взглядом приметила, что на рубахе, вывешенной с утра для просушки, есть свежая прореха. Маленькая, но если сейчас не залатать, она разрастется в самую настоящую дырищу.

За этим занятием и застал девушку Вэйлин. Он не смог сегодня ни отпроситься в Мит, ни расставить силки в лесу — весь день до позднего вечера ушел на нудную и тяжелую работу с бревнами и ограждением. Руки и плечи ныли от усталости. Правда, плотник великодушно поделился с ним ужином, за что