Станция Кафе Отправление - Альберт Иванович Калинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Александру тон разговора не понравился, как и невежливое обращение на «ты».
– Это мой новый замысел…
– Я вижу, что новый! Но что мне теперь с этим делать? Я хотел открыть здесь бутик восточной одежды, у меня поставщики, договоры, планы, а это что? – почти перешёл на крик бизнесмен.
Саня уже готов был сорваться в ответ, но чем ему крыть? Сейчас он очень устал, поэтому держал себя в руках и старательно аккумулировал свои полусонные мысли, припоминая знакомые термины из истории искусств. Он намеревался немедля высыпать всё это на невежественную личность. Но бизнесмен не дал ему форы:
– Так вот я тебе скажу, что это… – продолжил он напирать.– Это красота!
От услышанного голову творца разом покинули все термины из университетских лекций по искусству, и она вовсе опустела.
– Всё вот это… – Андрей Иванович покрутил пальцем, указывая на пока пустые площади его бутика. – Чушь! Бжик… По сравнению с вещью, которую ты сделал, – он снова подошел к картине. – Вы, Александр, разрушили все мои планы. И что мне делать, я пока не знаю.
Затем Андрей Иванович достал из делового портфельчика блокнот и авторучку, что-то коротко написал на листке, вывел несколько цифр, в скобках приписал ещё несколько цифр и под всем этим расписался.
– Пойдёте в бухгалтерию на пятый этаж, эту записку передадите Любови Юрьевне. У неё получите полный расчёт по договору и премию. Уверен, что это не последнее наше с вами сотрудничество. А теперь я хочу рассмотреть картину в одиночестве и подумать.
И вот что видели бы вы, окажись на месте Андрея Ивановича Суздальского.
На зрителя, сделав шаг, с картины выходила Шамирамат – принцесса, наречённая судьбою. Свидетель давно минувшей эпохи, свой взор устремила прямо. Нет гордости в её глазах, призыва или других подобных черт. Взгляд внимателен, но не встревожен. Её тело укрыто расшитыми тканями. Наполненные воздухом, они играют на свету, материя,укрывшая её, словно живая. С обеих сторон раскинуты крылья на всю длину панно. Они изображены в градации: от сложенных к взметнувшимся наверх. Позади принцессы едва угадываются древний город и статуи мифических существ. И, наконец, в той основной Шамирамат как мираж присутствует ещё одна таинственная женщина. Тело её прозрачно, так что взгляд смотрящего едва улавливает её лик.
Между тем Александр Понедельников шёл в съёмную, но какую-то уже свою квартиру. Он собирался наконец-то выспаться.
Его внутреннее состояние было исполнено прекрасными красками. Гамма живописных нюансов восторга и умиротворения. «Для этого стоило родиться», – подумалось ему. Вот теперь он ощущал себя самым настоящим художником. И никто не мог бы ему в этой самооценке возразить. «Получилось», – был уверен Саня.
А ещё было желание зафиксировать это волшебное чувство и оставить его в себе непременно и надолго. Закрыть на ключик и не показывать никому.
Добравшись до кровати, он прежде всех других дел разложил на стуле свой честно заработанный гонорар, добавив к нему и премию, и, довольный, улёгся на постель. Раздеваясь, он думал, насколько хватит ему этих денег, чтобы не работать, а ещё что в этих новеньких бумажках есть какая-то притягательная эстетика. «Одним словом, прелесть», – иронично заметил Саня. Затем опустил голову на подушку и предпоследнее, что промелькнуло в голове, было «чушь», а последнее —«Майя».
Маленькая рыбка и решение задач
– Выспался? – выловив Саню в коридоре, поинтересовалась Зинаида Васильевна. – Картину-то свою закончил?
– Закончил,– кивнул Саня.
– Понравилась?
– Угу, – ещё не до конца проснувшийся Саня довольно улыбнулся.
– Пойдём покормлю, – позвала его тётка.
И как только он устроился поудобнее на стуле, продолжила:
– А как там дела в кафе?
Перед Саниным носом появилась тарелка с аппетитнейшими рыбными котлетками.
– Не знаю, не заходил уже давно.
Саня поймал себя на мысли, что сегодня тётку как будто подменили. Куда-то подевалась её жесткость, а в её взгляде появился хитрый прищур, и к тому же мягкая интонация в голосе. «Уловки следствия», – смекнул Саня и переспросил:
– Что-то узнали новое?
Интрига затянулась, наконец тетка хитро посмотрела на парня.
– Поделюсь, если хочешь.
– Ну, давайте уже! Конечно!– Саня наморщил лоб в полной готовности слушать.
– Факты, Александр Лаврович, факты… А они не в пользу вашего простодушия. Они подтверждают мою изначальную версию не в пользу общепита, а в пользу тайного сообщества, – тётка закурила. – Скорее всего, преступного. Оказывается, двое работников этого кафе пропали без вести, и это уже не косвенно, то есть железно. Один из пропавших приехал сюда из Самары, посещал каждый день это заведение, в итоге нет его нигде. Другой, из Теплоозёрска, также приехал, стал регулярно наведываться в кафе, и также следов не сыскать. Тебе страшно?
Саня пожал плечами.
– А мне страшно… – тётка вынула папиросу, стряхнула пепел и добавила: – За вас, Александр, – многозначительно посмотрев на своего квартиросъёмщика, она продолжила:– Дела эти могут быть только под прикрытием гэбистов. Слишком всё чистенько там, слишком профессионально и на опережение работают. Никаких концов. Тебе, сынок, надо дорогу туда забыть.
Саня Понедельников, конечно же, не был человеком легкомысленным. Он, конечно же, помнил последний разговор с Зинаидой Васильевной. Её предупреждения и опасения не прошли даром и даже крепко засели в нём. Но на следующий день первым и единственным пока делом в его списке значилось именно это – посещение кафе.
Саня был осторожен как никогда. Он прошёл немного вперёд, затем вернулся и лишь с третьего раза поднялся по лестнице.
– Здравствуйте,– услышал он радушное. – Давненько вы к нам не захаживали…
Его приветствовала уже знакомая толстушка.
Саня артистично поздоровался и почтительно улыбнулся в ответ. Знакомый интерьер, пустующие столики, всё без изменений.
Вдруг один из двух имевшихся в данный момент посетителей помахал ему рукой. В этом радушном гражданине в роговых очках Саня немедля признал Сушинского. Тот неизменно держал в руках разворот какой-то пожелтевшей от времени газеты. Бальтазар явно приглашал Понедельникова составить ему компанию. Саня же, хотя и был рад снова увидеть этого чудака, всё же присел за свой столик, проигнорировав приглашение.
Никакой особой логики в этом не было. Его отказ не был продиктован соображениями безопасности или еще чем-то подобным, просто здесь ему было комфортнее. Сравнить такой поступок можно было бы с тем, как рыбак, однажды поймавший большую рыбу, обязательно бы возвращался к месту своего улова хотя бы за надеждой. Но как только Понедельников расположился, первым делом жестами предложил Бальтазару присоединиться и составить компанию, и Сушинский непременно согласился. Прихватив газету, он стоял
