Убийство в Озерках - Мария Шкатулова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— При каких обстоятельствах вы познакомились с подследственным?
Нина вздохнула.
— Боюсь, что это произошло не совсем стандартным способом. Он жил в нашем подъезде прошлой зимой, так как ему больше негде было жить, он — то, что называется «бомж», ведь вам это известно? И я как-то дала ему поесть. Вот и все.
— Но, я полагаю, ваше знакомство этим не ограничилось?
«Сейчас он спросит меня, сплю ли я с ним», — с ужасом подумала Нина.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что если вы пришли его защищать и с такой уверенностью говорите о его невиновности, вам, вероятно, приходилось встречаться с ним и при других обстоятельствах?
— Ах, ну да, конечно, мы встречались. Тогда же зимой он болел и провел недели две у меня дома… Правда, потом он пропал на некоторое время, то есть, вернее, на все лето, но этой осенью мы встретились снова…
— Что значит — пропал?
— Насколько мне известно, он провел лето в деревне.
— Ну, хорошо. А осенью, вы говорите, вы снова встретились?
— Да, он счел нужным меня поблагодарить.
— Простите мне этот вопрос, но вы сами вынуждаете меня задать вам его: вас связывают какие-то более близкие…
— Нет, — перебила Нина, — никаких «более близких» отношений у нас нет.
— Хорошо. Значит, у вас, что называется, приятельские отношения? Так?
— Да, — сказала Нина и чуть-чуть покраснела.
— Настолько приятельские, что вы даже не знаете, где он «пропадал», как вы выразились, все лето? — Залуцкий улыбнулся.
— Дело в том, что эти приятельские отношения сложились у нас после того, как…
— …как он снова появился у вас? То есть уже осенью?
— Да.
— А появился он, вы говорите?.. Когда именно?
— В начале сентября.
— Так. А убийство произошло, если не ошибаюсь, тридцать первого октября?
Нине показалось, что он усмехнулся.
— Тридцать первого? — переспросила она удивленно.
— Да. Вас что-то удивляет?
— Нет, не в этом дело, — она смутилась, — просто тридцать первого октября у меня день рождения. Как странно…
— Да? И что же вас удивляет? Вы видели подследственного в этот день?
— Нет.
— А должны были увидеть его? Он должен был прийти к вам?
— Нет. То есть… — Нина помолчала, словно раздумывая, стоит ли говорить ему о том, что произошло. — Дело в том, что мы… поссорились.
— Из-за чего?
Нина покачала головой.
— Это не имеет отношения к делу.
— Как знать. Вы расскажите, а мы вместе решим: имеет или не имеет.
— Да нет же, это ни при чем. Дело в том, что ограбили мою квартиру, и я подумала, что… Господи, как все это глупо. Можно я закурю? — она дрожащими руками вытащила из сумочки пачку сигарет. — Поверьте, это не имеет ни малейшего отношения к тому, о чем мы говорим.
— Ну почему же, напротив. Итак, квартиру ограбили и что же?
— И я подумала… ах, Господи, вся эта история тут совершенно ни при чем, поверьте!
— Я вам верю, верю, не волнуйтесь. Но все-таки расскажите. Итак, квартиру ограбили, и вы подумали… на него?
— Да нет же. То есть сначала — да, я подумала, что это он, потому что… понимаете, это просто совпало. Он абсолютно ни в чем не был виноват, и милиция очень скоро установила это.
— То есть? Поподробнее, если можете.
— Когда это произошло, я действительно подумала, что это он. Но вовсе не потому, что считала его способным на это, а в силу обстоятельств.
— То есть? Я вас не понимаю.
— Во-первых, у него был ключ от моей квартиры, а замок был взломан так аккуратно, что я ничего не заметила. Во-вторых, другая квартира, на втором этаже, которую тоже ограбили, принадлежит моей соседке, у которой он один раз был… Кроме того, за день до этого мы не то чтобы поссорились, но я, наверное, как-то не очень вежливо себя повела, и наутро мы не разговаривали… так получилось… и, пока я была на работе, он уехал в деревню, чтобы забрать зимние вещи. Поэтому, когда на следующий день случилась кража, я и подумала, что… Но ведь на самом деле это было простое совпадение, понимаете?
— Вы напрасно нервничаете! Вы же говорите, что он не был виноват? Раз не был, из-за чего же нервничать? Кстати, когда это произошло?
— Что?
— Кража.
— Точно не помню. В конце сентября.
— Понятно. Продолжайте. Так что же милиция?
— Ах да!.. О чем это я? — Нина нервничала, вернее, чувствовала себя как человек, попавший в трясину: чем больше она делала движений, чтобы освободиться, тем больше трясина засасывала ее. И чем больше она говорила, тем больше чувствовала себя виноватой перед Юргановым. — Да, так вот, соседка заявила в милицию…
— Значит, заявила соседка? — перебил ее Залуцкий. — А вы?
— Я — нет.
— Почему?
— Потому что не хотела.
— Понятно, — он потушил дымящийся окурок и достал из пачки еще одну сигарету. — Продолжайте: соседка заявила и…
— И через некоторое время вора, слава Богу, нашли. И оказалось, что Юрганов здесь совершенно ни при чем.
— Понятно. А что же он сам? За это «некоторое время» он разве не появлялся у вас?
— Нет.
— Почему? Ведь он ничего не совершил?
Нина опустила голову.
— Я поменяла замок, и он наверняка это заметил. И решил, что я больше не хочу его видеть.
— А вы, стало быть, после кражи поменяли замок?
— Да, — тихо проговорила Нина.
— И, если я правильно понял, Юрганова вы так больше и не видели?
— Нет.
— Следовательно, сообщить что-либо о его местонахождении в день убийства вы не можете?
— Не могу.
— А, скажите, Нина Григорьевна, он знал про ваш день рождения?
— Знал.
— Каким образом? Вы сами сказали ему об этом?
— Ну, конечно.
— С какой целью?
— Ни с какой… Просто сказала. Может быть, я даже и пригласила бы его, если бы не…
— Если бы не кража?
— Получается, что так.
«Да, он профессионал, — подумала Нина, — за несколько минут, что я провела у него в кабинете, он вытянул из меня все, о чем я должна была бы молчать. Неужели все пропало? И почему я такая идиотка? Зачем я дала втянуть себя в этот разговор? И почему не сказала главного, того, ради чего пришла?»
— Что же получается, Нина Григорьевна? — сказал Залуцкий, — вы были знакомы с подследственным фактически несколько дней: прошлой зимой он жил у вас под лестницей, и вы давали ему поесть и даже лечили. Потом он исчез, и вам ничего точно не известно о его местонахождении весной и летом. И, наконец, он появился у вас, по вашим же собственным словам, в начале сентября, и у вас сложились приятельские отношения. Так? Настолько приятельские, что, когда произошла кража, у вас не возникло ни малейших сомнений в его причастности к ней? До такой степени, что вы даже поменяли замок? Ведь я вас правильно понял? — он говорил быстро, резко, вопросы задавал без пауз и все время пристально смотрел ей в глаза. — И, наконец, после кражи, то есть с конца сентября, вы ни разу его не видели? Так? Я правильно изложил? А сюда вы пришли, чтобы сообщить мне о его невиновности? Хотя я так и не понял, какие же основания у вас есть для того, чтобы…
— Я же сказала — это было недоразумение, — перебила его Нина.
— Что именно? Что именно вы называете недоразумением?
— То, что я ошибочно…
— Заподозрили его в совершении кражи? Это понятно. Но ведь и говорю о другом. Если тогда вы могли — и совершенно все равно, по каким причинам — заподозрить его в краже, то что теперь дает вам основание утверждать, что вы хорошо его знаете?…
— Да, вы правы, — устало сказала Нина, — все те основания, которые у меня были, наверное, ничего для вас не значат, и я сама в этом виновата. И не будем об этом говорить. Но должен же быть мотив. С какой стати ему убивать женщину, жену своего товарища, чей дом он охранял?
Залуцкий откинулся на спинку стула.
— Вам известно, что при обыске у него обнаружили драгоценности убитой?
— Я слышала об этом, но этого просто не может быть! Здесь какое-то недоразумение, поверьте мне.
— Верить, Нина Григорьевна, я могу только фактам. А факты в этом деле достаточно красноречивы.
— То есть вы считаете, что убил Юрганов? Убил женщину, чтобы взять ее… побрякушки?
— Я ничего не считаю, — Залуцкий начинал терять терпение. — Повторяю: его виновность, равным образом, как и невиновность, установит суд, а я лишь…
— Но ведь суд будет руководствоваться теми выводами, которые сделаете вы! А ведь вы даже не искали других возможных преступников.
— Почему же не искали? Искали. — Он замолчал и в упор взглянул на нее. — Искали, Нина Григорьевна, еще как искали. Но не нашли.
— А Салтыков? — выпалила она.
— Что — Салтыков?
— Вы проверяли Салтыкова? Ведь бывает, что…
— Нина Григорьевна, напрасно вы думаете, что мы тут сидим и дурака валяем.