Excommunicado (СИ) - Темида Ди

На секунду я воображаю себе эти самые встречи и порывисто вскакиваю с места. Ну уж нет. Терпеть Рамиреса не только в офисе, но и в остальных сферах жизни, которые пока принадлежат мне, я не собираюсь. Хотя, возможно, дело даже не в этом — я попросту не хочу чувствовать постоянный страх, который как сизый дым выползает и заполняет пространство между нами всякий раз, когда я его вижу. Даже сейчас, несмотря на свою браваду и вспыхнувшую смелость, я всё равно ощущаю себя балансирующей на краю лезвия, владелец которого сидит напротив. И понимаю, что, кажется, перегнула палку…

— Сядьте, — каждый произнесённый слог одного короткого слова пробивает меня, как забитый в доску гвоздь. Я перебегаю затравленным взглядом с каменного лица Альваро на Смита, который тоже невольно вздрагивает от тона своего хозяина. Чего я жду? Помощи? Сочувствия? — Сейчас же.

Я плюхаюсь на место, наплевав на манеры, и в висках опять начинает пульсировать боль, притупившаяся с момента встречи с Рамиресом. Непроизвольно касаюсь пальцами головы и морщусь, совершенно забывая, где нахожусь и что меня сейчас ожидает. Опять схватит за шею или закует в наручники?..

— Ваше счастье, Джейн, что я сегодня не в том настроении, чтобы слишком всерьёз воспринимать подобные протесты, — с ленцой неторопливо начинает Рамирес, протянув руку назад, не поворачиваясь, к помощнику и забирая у того многочисленные папки. Раскрыв одну из них и опустив взгляд, он продолжает: — Вы будете сопровождать меня на тех мероприятиях, на которых я посчитаю нужным, и не как какая-то эскортница, а мой сотрудник. Я так хочу, и это не подлежит обсуждению.

Мне кажется, что вот-вот — и я захлебнусь в собственном гневе и беспомощности, ведь на самом-то деле этот мерзавец получит своё или же прибегнет к радикальным методам, сколько бы я с ним не спорила.

Рамирес берёт со стола элегантный футляр, вынимает из него ручку под стать и неожиданно усмехается, прежде чем поставить на бумагах свою подпись.

— Всё-то вы пытаетесь перевести в горизонтальную плоскость, Джейн. Как-то это не этично, — ухмылка становится шире и похожей на оскал, отчего я ёжусь и украдкой поглядываю на застывшего Смита. Удивительно, что и тот не привык к экстравагантным повадкам своего хозяина, хотя наверняка работает на него давно. Новичок точно не был бы посвящен в «грязь», подобно той, что была на складе. Рамирес выводит очередную размашистую подпись и смотрит на меня безразличным взглядом исподлобья: — Я начинаю думать, что нравлюсь вам настолько, что вы хотите затащить меня в постель.

— Ошибаетесь, — распрямив плечи, оскорблённо выдавливаю я в ответ и хочу всё-таки разойтись в оборонительных речах, но он мягко, что удивительно в контрасте с предыдущими эмоциями, перебивает меня:

— Можете быть спокойны. Я воспринимаю вас исключительно как адвоката компании, но, как я уже сказал, вы будете присутствовать со мной на тех неформальных встречах, на которых потребуется.

Я ловлю на себе участливый взгляд Смита и хмурюсь. Да уж… Выгляжу я наверняка как человек, нуждающийся в жалости, но жалость унижает, так что… Поправив волосы, я отвечаю ему равнодушным взором, но Энтони уже заглядывает за плечо сидящего босса, который тоже сейчас не обращает на меня внимания, полностью уйдя в документы.

Голову снова простреливает болью, и, приложив пальцы к вискам, я осторожно массирую их, остро жалея, что не позавтракала, не выспалась, не взяла с собой анальгетики. Заодно и обдумываю всё, что сказал Рамирес, будь он проклят.

Биться лбом о его бетонную стену абсолютнейшей упёртости дальше просто не имеет смысла. Альваро — тот, кто запросто может проявить насилие и заставить меня объявиться на каком-нибудь рауте в ошейнике, величественно держа при этом в руке поводок. Придётся идти на компромиссы — а я так их ненавижу…

Как? Как он умудряется выкручивать беседы только в свою пользу?

— Я — не светский человек… Даже приёмы, устраиваемые давно родителями, меня не прельщали… — медленно и тихо начинаю я, наблюдая за его реакцией. Коротко взглянув в ответ, Рамирес открывает следующую папку. — Мне не интересны театры, музеи, выставки, благотворительность и прочее. Всё то, чем занимают свою и так праздную жизнь богатые и бестолковые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Надеюсь, что меня нет во второй категории, как и ваших родителей, потому что к первой нас отнести ещё можно, — ну надо же, кто бы мог подумать: вопрос денег его задел. Типичный мужлан, измеряющий всё кошельком…

— Ага, конечно… Именно поэтому отец вернул вам долг, а я просто зашла выпить кофе и узнать о вакансиях, — голос сочится ядовитой иронией, и я вдруг понимаю: чем адекватнее и спокойнее говорит со мной Рамирес, тем больше я выхожу из себя. — Я, конечно, не хочу знать цифры на вашем счету, но мои родители, несмотря на известность папы на политической арене, не были сказочно богаты. С учётом того, что я выплачиваю сумму своей работой на «Сомбру», даже соответствие дресс-коду на этих ваших мероприятиях я слабо представляю.

— Ох уж это ваше завуалированное женское: «Мне нечего надеть»… — мне кажется, или Рамирес спрятал улыбку, откровенно забавляясь над моими аргументами?

— Именно, — ощущая, как от вновь подкатывающего бешенства алеют скулы, я сжимаю кулаки под столом. — Меня действительно волнует то, как я буду после окончания рабочего дня у вас петь где-нибудь в метрополитене, чтобы хоть как-то оплачивать себе ужин, налоги и прочее… А вы мне про всякие встречи.

— Ну вот. А говорите, что не интересуетесь искусством, — вы ещё и, оказывается, поёте, Джейн. Вдобавок к имеющимся талантам спасать компании от исков и убивать людей, — внутри всё обрывается, когда Рамирес вскидывает свой тяжёлый взгляд, прошивающий моё тело, как автоматная очередь. Иллюзия относительно нормального разговора — хотя был ли он нормальным? — рушится при напоминании мне главного… Боже, как же я его всё-таки ненавижу. — Но если говорить всерьёз: неужели вы действительно думаете, что я позволю главному адвокату корпорации голодать? Это не сделает мне чести.

— О, ну конечно, вы же думаете только о себе…

Тело меня предаёт, запуская дрожь в конечности, и я машинально обхватываю себя за плечи. Мне так хочется завершить этот чёртов обмен сарказмом и слишком болезненными колкостями, что я уже просто не сосредотачиваюсь на произнесённом. Одно я поняла точно — о случившемся в моей жизни этот ублюдок будет напоминать постоянно, вне зависимости от контекста…

— Каждый думает в первую очередь о себе, Джейн. Вы, право, слишком наивны порой, — Рамирес с силой захлопывает последнюю папку, мрачнея, и только в этот момент я замечаю, что в ней он ничего не подписывал. Взгляд цепляется за пару букв на обложке: «H.Ltd», но я не успеваю вникнуть в это, потому что папка под предупреждающим взглядом Смита прячется под его подмышкой.

Если бы я не была так занята собственным раздраем и постоянной напряжённой атмосферой между мной и Альваро, наверное, заметила бы то, как в его взгляде появились сосредоточенность и ярость, адресованные явно не мне или помощнику.

— Для меня это всё нелогично: платить мне зарплату, хотя я здесь, потому что должна эквивалентом своей юридической практики вернуть вам двести тысяч. Это так не работает, — шепчу я, еле унимая дрожь, и надеюсь получить хоть какие-то внятные объяснения всему происходящему.

Я должна работать на «Сомбру», но за двадцать минут непонятного словесного пинг-понга не получила никаких инструкций и указаний. Зато с лихвой позволила задеть себя во всём и снова унизить. Зачем я вообще Рамиресу на какой-то чёртовой выставке и не только?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мысль о том, что он окончательно сделает из меня ручного зверька, теперь ещё и живущего на подачки, не отпускает и грызёт внутри не хуже тысячи крыс.

Я снова касаюсь виска, жмурясь и пытаясь сформулировать что-то весомое, но Рамирес поднимается с места, озирая меня свысока, и бесцветно проговаривает, явно пребывая раздумьями где-то далеко:

— Это остаётся на мне, и это всё, что вам нужно знать, Джейн. А теперь мы с Энтони оставим вас одну на несколько минут. Когда я вернусь, настоятельно рекомендую остыть к этому моменту, чтобы мы смогли продолжить.