Оковы призрачных вод (СИ) - Ллирска Бранвена

— Ты же сказал: пару часов! — обвинительно бросил ему Киэнн, вновь опускаясь на край лежанки, чтобы не потерять сознание.

— И что? — Пикси тоже закипел. — Ты ставишь мне в упрек, что я уложился в полтора? Мог еще тридцать минут спать, никто не трогал!

Киэнн потер глаза.

— Врешь?

Эрме ледяной ладонью потрогал его лоб:

— Тебе успокоительное подобрать? Совсем рехнулся?

Да, пикси определенно не врал, чутьё подсказывало безошибочно. Прошло всего полтора часа.

— Не возражаю, — примирительно вздохнул Киэнн. — У меня и в самом деле крыша едет.

Он рассеянно оглянулся на ребенка:

— Как все прошло?

— Нормально. — Пикси возился с какими-то странными приборами, сверкающими сотней игл. — О серьезных результатах пока говорить рано, но лихорадка прошла, и судороги тоже не возвращались.

Киэнн присмотрелся. Щеки мальчика и впрямь немного порозовели, дыхание казалось спокойным.

— Он все еще без сознания?

— Просто спит.

Ну что ж, один груз с плеч. К тому же, можно сказать, живой свидетель теперь. Если только память и рассудок не слишком пострадали. Расспросить его хотя бы кто он и откуда — и почти наверняка найдешь Ллевелиса. Дурак ты, Киэнн, как есть дурак! Сразу надо было с этого и начинать.

— А разбудить можно? — аккуратно осведомился он у алхимика.

— Нельзя, — отрезал тот. — Хочешь, чтобы выжил — не лезь. Он теперь суток шесть спать будет.

— От истощения не помрет-то?

Глаза Эрме полыхнули злым драконьим пламенем:

— Слушай, умник. Не приходило в голову, что я знаю свое дело?

— Ладно, ладно, не ори! — отмахнулся Киэнн.

Пикси хмыкнул:

— Я не ору. У тебя нервы не в порядке.

— Так и есть.

В голове и вправду звенело, любой шепот казался криком.

— Ты… — Киэнн помялся, — можешь присмотреть за ним… до моего возвращения?

Эрме снова уставился на него, как на полоумного:

— Киэнн, ты точно нездоров. Тебе бы полежать. «Можешь присмотреть». А куда ж я денусь? Если ты того пожелаешь.

— Точно. — Киэнн кивнул. — У меня это пройдет. Скоро. Будь спокоен.

Он пошарил глазами.

— А Этт где?

— Тоже спит. — Пикси отвернулся, принявшись перебирать какие-то пробирки и флаконы. — Можешь сказать мне спасибо. Ты знаешь, что вы оба на живых мертвецов похожи?

Киэнн рассеянно качнул головой:

— Никогда не видел настоящих живых мертвецов.

— Считай, тебе повезло.

Киэнн опять механически кивнул, погружаясь обратно в мрачные раздумья. Ждать шесть суток без особой надежды на успех — пожалуй, не лучший вариант. Допросить подменыша Эрме сможет и сам. Значит, все-таки ехать. И ловить того говнюка, что все это заварил. В принципе, можно и Эйтлинн с собой прихватить, если уж ей так печет — что делать с ее нестандартной внешностью уже там придумаем. В паранджу в конце концов нарядить и выдавать за строгую мусульманку. Вдруг от нее и впрямь польза какая будет.

Вообще вполне можно начать как раз с нашего «любимого» Чикаго — говорят, по меньшей мере четверо отправилось именно туда. Маршрут-то удобный.

Как оно будет работать там — отсюда, конечно, не угадаешь. Вероятно, придется повозиться. Ну, если что, прочесать для начала все «злачные» места, включая славную столицу блюза, а когда список подозреваемых сузится, попробовать бить прицельно, и уже не щадя ни себя, ни других.

О том, что будет, если миссия его не увенчается успехом, думать не хотелось. Равно как и о том, сколько крови из него за это время выпьет фамильная «пиявка». Определенно больше пинты. Ну и хрен с ним.

Эрме старательно колдовал, склонившись над подменышем. Киэнн оперся о высокие края лежанки (загадочный ты субъект, пикси: и удобно тебе, с твоим-то ростом?) и попробовал встать на ноги вторично. На этот раз с предельной осторожностью. Получилось лучше. Но уже через каких-то два-три шага пол снова стал бессовестно проваливаться.

— Почини уже свои полы, Эрм, — сам не зная в шутку или всерьез проворчал он.

А потом вдруг обнаружил себя уже в совсем другом помещении с куда более привычным мерцающим светом свечей, горячим запахом тающего воска и букетом излюбленных травяных ароматов алхимика. Под спиной чувствовалась высокая жесткая подушка, под ногами, кажется, тоже. В руки, точно сама собой, приплыла объемная чашка чего-то горячего и, судя по запаху, приторно-сладкого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— До дна, — скомандовал пикси невесть откуда.

Киэнн послушно выпил.

— Тебе часик полежать бы, — продолжил Эрме, выплывая из потихоньку рассеивающегося тумана. — Я б тебя принудительно усыпил, но ты ж мне потом голову снимешь.

— Вполне вероятно, — слабо улыбнулся Дэ Данаан.

Приятное тепло от волшебного питья разливалось по венам, прогоняя слабость, жестокую усталость и коварное головокружение. Даже звон в голове вдруг оборвался на самой истеричной ноте, снизошла благословенная тишина и кристальная ясность мыслей. И сразу стало очевидным, что еще нужно сделать, прежде чем уйти.

— Давай, старик, — обреченно вздохнул Киэнн, — просвещай.

Алхимик фирменно изогнул бровь, изображая недоумение.

— Ты все понял, не придуривайся. — Киэнн рассматривал потолок. — Я не хочу этого делать. И не стану. Если получится. Но если у меня не будет другого выбора... Я должен знать.

Он наконец перевел взгляд на самого пикси:

— Как разрушить Кэр Анноэт и освободить воды Аннвна?

Глава 8. Мутные воды озера Мичиган

Эйтлинн вынырнула из омута сумбурных, гнетущих сновидений, отогнать которые, похоже, не смогли даже чары рыжего алхимика.

— Пора ехать, мадам.

Киэнн, как ни странно, казался заметно повеселевшим, будто бы последние несколько часов вовсе и не были еще одной главой дикого триллера.

— Получилось? — сообразила Эйтлинн.

— Вроде бы да. Но ехать все равно нужно.

Она опустила ноги на пол, напряженно уставилась на собственные босые пальцы.

— Слушай, если я буду тебе там просто обузой… лучше забудь все, что я тебе раньше нагородила, поезжай сам.

Киэнн шумно втянул воздух:

— Начинается! Ты хочешь ехать или нет?

— Да, — твердо кивнула она.

«Потому что я просто сойду с ума, если останусь здесь ждать невесть чего и вынужденно бездействовать», — промелькнуло в голове. Киэнн хмыкнул, точно услышал. Может, так и было.

— Тогда поднимай зад. Багаж тебе не понадобится, все равно таможня не пропустит. Так что зубной щеткой обзаведемся уже по ту сторону.

Эрме провожать их не вышел, и Эйтлинн это только порадовало: она до сих пор не могла толком определиться в своем отношении к чудаковатому алхимику, представлявшемуся ей личностью более чем неоднозначной, даже на фоне всех прочих, также весьма двойственных по натуре обитателей Маг Мэлла. Рыжевато-черная гладь Тол Луинд глянцево поблескивала в рассветных сумерках, словно потемневшее от времени бронзовое зеркальце античной красотки. Гибкая материя вселенной здесь, на болотных хлябях, была особенно хрупкой и нестабильной, и, насколько знала Эйтлинн, перейти в Межмирье и затем во вселенную людей, можно было даже просто захлебнувшись в болотной трясине. Но способ, конечно, не из приятных. Зато к югу отсюда брала начало могучая Глэсс Кёрлагар, катившая свои аметистовые воды до самого южного взморья, а к западу — красавица Эльвагир, и обе могли с легкостью переправить путников в Дол Старости, он же Сенмаг, мир смертных.

Киэнн отдал предпочтение второй, и Эйтлинн не стала с ним спорить: сама она за все четыре года на свою мнимую родину, в далекий и с рождения чужой ей мир людей ни разу не наведывалась. Скорее всего, смогла бы нащупать путь интуитивно, но Киэнн-то знал его наверняка. Кажется, безумный алхимик заставлял его проходить все известные ныне пути из Маг Мэлла в Сенмаг и обратно, и, как всегда, практически вслепую. В сущности, Эйтлинн, конечно, понимала, что должна быть скорее благодарна маленькому садисту, и не только за это. Умом понимала. Сердцем почувствовать не могла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})