Оковы призрачных вод (СИ) - Ллирска Бранвена

— Почему ты хочешь, чтобы я осталась? — уже куда мягче спросила она. — Зачем?

Киэнн выдохнул и кивнул на маленького подменыша с лицом Ллевелиса. Тот все еще упрямо цеплялся за жизнь, хотя все равно угасал.

— Потому что вот. Я с ним остаться, как ты понимаешь, не могу. Придется тебе.

— Но… ведь это бессмысленно? — на лице фоморки отразилось крайнее недоумение. — Ты же сказал, что он в любом случае умрет! Чем я могу помочь ему, если останусь?

— Ничем, — устало кивнул Киэнн. — Но так нужно. Ребенок не должен умирать в одиночестве. По-хорошему ребенок вообще не должен умирать. Но хотя бы так.

Эйтлинн сникла и осунулась, но мгновением спустя вновь ринулась в бой:

— А почему ты не покажешь его этому твоему величайшему из волшебников Маг Мэлла? — При упоминании Эрме она всегда кривилась, как от лимона, и этот раз не стал исключением. И все же сама заговорила о нем. — Он же вроде как, по твоим словам, еще и превосходный врачеватель, алхимик и чуть ли не живой бог! Может он мог бы его…

— Препарировать? — не менее раздраженно оборвал ее Киэнн. — Или ты хотела сказать: «исцелить»? Некоторые вещи не лечатся, Этти. Даже магией не лечатся. Даже очень сильной магией. Даже охренительно сильной, самой, мать его, сильной магией в мире!

Он даже не сразу осознал, что лупит по столу кулаком, аккомпанируя каждому из этих «сильных магий». Эйтлинн привычно тряхнула волосами и молниеносно уколола в ответ:

— А с каких это пор ты стал экспертом по части целительной магии, дорогой?

А затем, не дав опомниться, довершила удар:

— Или ты просто боишься, что этот рыжий засранец снова поколотит тебя, наплевав на статус и положение?

Один-один. Киэнн прикусил язык. А ведь и вправду боюсь. Не этого, конечно, но очень близко, Этт, почти в яблочко. Глупо, наверное. Да как пить дать глупо! У тебя в руках «железный аргумент». С королями не торгуются. Пусть только попробует снова не к месту запеть свою песню о Ши-Ланэ!

— Ладно, госпожа профессор, твоя взяла.

И, должно быть, в сотый раз только за последнюю ночь, положил ноющую от прикосновения к злой потусторонней магии левую ладонь на семикратно обмотанную вокруг запястья правой руки Глейп-ниэр.

— Эрме.

Пространственное окно распахнулось не сразу, границы Бейн Вайс отчаянно сопротивлялись — у пикси лежали достаточно сильные охранные заклинания, препятствующие любому вторжению. Эрме оторвал глаза от массивного фолианта, в котором что-то усердно чертил незнакомыми Киэнну рунами. Пикси был определенно старомоден во многих вещах, в особенности касательно ведения записей.

— Только не делай вид, будто удивлен.

Пикси хмыкнул и отложил перо:

— Ладно, не буду. Чем обязан? Надеюсь, ты позвал меня не для того, чтобы поквитаться за не слишком нежное обхождение?

Киэнн даже не сразу сообразил.

— Поверь, Эрм, мне сейчас никак не до этого.

Он на секунду замялся, прикидывая, с чего следует начать.

— Полагаю, ты в курсе всех событий и объяснять ничего не надо?

— Большинства, — кивнул алхимик. Затем обвинительно наставил на Киэнн указательный палец: — Ты же закрыл Карн Гвилатир от моих соглядатаев три недели назад, скажешь, нет? Так что похищения я не видел. И мои льёккьё тоже.

Да, это было правдой. И Киэнн уже сотню раз сожалел о несвоевременных мерах по защите права на неприкосновенность частной жизни.

— Ладно, тогда к сути вопроса. Что ты можешь сделать для… этого… — Язык почему-то не поворачивался назвать ребенка, так похожего на Ллеу, просто подменышем или тем паче смертным. Я сам смертен не меньше, но он еще и умирает. Прямо сейчас. — Этого ребенка?

Эрме сложил пальцы в замок и оперся на них подбородком:

— Я все ждал, додумаешься ли ты спросить. Ну, жизнь ему спасти я, конечно, не могу. Но отсрочить гибель — вполне.

— Надолго?

— Лет на пять-шесть. Может дольше, как уж повезет.

Киэнн не поверил собственным ушам.

— Серьезно?

Пикси раздраженно поморщился:

— Когда ты уже выучишь, Дэ Данаан? Больше всего я не люблю, когда во мне сомневаются.

— И… — Киэнн лихорадочно искал подвох. — Все эти пять или шесть лет он будет… вот так, в коме?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Будет таким же среднестатистическим дегенератом, как девяносто пять процентов представителей его непутевого биологического вида, — скроил брезгливую рожу алхимик. — Великих открытий не сделает, Олимпийские игры не выиграет, но ходить под себя тоже не будет. Если, конечно, вдруг не сопьется или не получит ломом по затылку.

— О-кей… — протянул Киэнн, чувствуя, как Эйтлинн рядом едва не прыгает от радости. — И что для этого нужно?

— Тебе не понравится, — ворчливо ответил пикси.

— Если ты про Ши-Ланэ, то да, мне уже не нравится.

— Я так и подумал. Жаль. Но это не единственный выход. Хотя другой тебе тоже не понравится.

— Ну? — нетерпеливо подхлестнул его Киэнн, с трудом сопротивляясь желанию сделать «стимул» более ощутимым.

Эрме это тоже почувствовал, несмотря на расстояние. И, как показалось, даже одобрительно ухмыльнулся.

— Нужна твоя кровь. Не меньше пинты. Такой сопротивляемости, как у вас, это ему не обеспечит, конечно, но на время защитит. Может, даже дотянет до своего первого человеческого совершеннолетия — ему же лет десять, я думаю?

Киэнн кивнул:

— Наверное. Сколько времени займет процедура?

Пикси с интересом вгляделся в него:

— Пару часов. То есть, ты готов попробовать?

— Ты же сказал, что гарантируешь результат! — прорычал в ответ Киэнн.

— Не гарантирую. Но шансы на успех исключительно высоки. Гарантировать, мой мальчик, — перешел на высокомерно-наставительный тон Эрме, — нельзя ничего и никогда. Кто это делает, крайне недалек и скудоумен.

Киэнн выдохнул и зачем-то уточнил:

— У меня четвертая. Как у всех наших.

— С ума сойти! — не преминул съехидничать пикси. — И как бы я иначе догадался!

Два часа и пинта крови за пять лет жизни. Мне ли не знать, что оно того стоит. Эйтлинн уже держала мальчика на руках, и по ее глазам Киэнн отчетливо понял, что просить ее остаться в Карн Гвилатире бессмысленно. А потому обреченно пропустил женщину вперед.

— У меня тоже четвертая, — горячо прошептала она.

Киэнн в свою очередь снисходительно улыбнулся:

— Не сомневаюсь, Этт. У всех фейри четвертая группа крови. Но, полагаю, твоя не пригодится.

— Как знать, — чуть смутилась она и без промедления шагнула в окно портала.

Эрме отметил появление Эйтлинн одобрительным кивком: не в пример фоморке, он относился к ней с большой долей уважения. Хотя без фирменного фырканья все равно не обходилось. Ну, в этом весь Эрме.

— Туда. — Пикси, как обычно, щелчком пальцев распахнул одну из бесчисленных потайных дверей и, выбравшись из кресла, последовал за Эйтлинн.

Этой части лабораторий алхимика Киэнну еще видеть не доводилось. На удивление, здесь не пахло ни дурманом, ни мандрагорой — казалось, что запахов здесь не было вовсе. Равно как и звуков: неумолчное жужжание льёккьё сюда точно не долетало. А вот свет горел яркий, и впрямь почти как в какой-нибудь операционной (хотя, насколько знал Киэнн, пикси обычно весьма недурно видят и в темноте).

— А поспать можно будет? — Киэнн с вожделением воззрился на две сдвинутые вплотную жесткие койки.

Эрме кивнул:

— В свое удовольствие. Твоего активного участия в процессе все равно не потребуется. Можешь позволить себе быть просто сырьем.

— Замечательно, — успел буркнуть под нос Киэнн, прежде чем вырубиться.

Проснулся он с ощущением, что прошло уже добрых двое суток вместо обещанных двух часов. И первые секунды ощущение было бесподобным, тягуче-благостным, точно вязкий медовый плен…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Какого хрена лысого ты меня не будишь? — Наваждение отпустило и Киэнн резко вскочил на ноги. Комната поплыла перед глазами, как медленно вращающийся волчок.

— А ну не выпрыгивай мне тут, как водяной прыгун из болота! — обругал его алхимик. — Тебе еще повезло, что я уже закончил. Кстати, только что.