Сегодня - позавчера. Трилогия - Храмов В.

   Всё. Мир моргнул и погас.

Отступление от повествования.

Телефонный разговор:

- Была предпринята попытка в неформальной обстановке с привлечение психологического стимулирования к "развязыванию языка".

- Это вы так пьянку называете?

- Алкоголь - очень хорошее средство психологической релаксации. Но, основное - привлечение товарищей. Вы же знаете, какое воздействие имеет сфокусированное и целенаправленное воздействие честных товарищей на непосвящённых.

- Ты мне зубы не заговаривай. По делу давай.

- Объект раскрылся, но только всё запутал.

- Даже так?

- Именно. Объект однозначно себя осознаёт русским, показал неравнодушие к России, его неразрывность своей судьбы с судьбой Союза, переживание за ведение войны и её исход, но одновременно дистанционируется от нас. Воспринимает себя отдельно от нас. Рассуждает о своём поколении, как о "потерянном" поколении. Говорит, что они всё потеряли.

- Даже так?

- На что похоже?

- Если бы не изученная посекундно биография Кузьмина, я бы подумал, что он потомок русских эмигрантов, неравнодушных к судьбе Родины. Но, Кузьмина мы изучили вдоль и поперёк.

- И я так же подумал. И теперь не знаю, что и думать. Слушай, Кремень, ты в переселение душ веришь?

- Нет. А ты?

- И я - нет. Тогда - это шизофрения. Мы всё это время возились с психом.

- И что? Закроем его?

- Как скажешь. Так-то он не проявляет признаков психического расстройства. Наоборот, собран, активен, разумен, адекватен. Кстати, на воздействие фокус-группы реакция была положительная. Психи же сразу теряют над собой контроль. Представляешь, он догадался, что я его спаиваю, чтобы развязать язык.

Агент Сара грязно выругался, потом продолжил:

- Впервые я поставлен в тупик и как врач, и как разведчик.

- Я тоже. Ты оказался прав. Это самый интересный случай на твоей жизни. Ладно, я собираю группу, выезжаю. Сам посмотрю на твоего "психа".

О приключениях с бодуна, да на пятую точку.

   Я открыл глаза. Ё-моё, как же мне хреново! Где я? Чё за...? Как я тут оказался? Почему решётки кругом? А, это кровати. Как же голова болит. Будто Максимка долбит под затылок кувалдой. А где все? Ё! Так я в 41-м! И я бухал вчера с аборигенами. Дурак! Долбоёж! Ну, как можно было допустить? И что я по-пьяни выболтал? Удод! А проснётся в "друге"-еврее партийная сознательность? И придут за мной эти, что "питьсот-мильонов-невино-убиенных". Как они сейчас зазываются? Не "кровавая гэбня" же? ГКПУ? НКВД? Скрутят, поволокут в лаборатории опыты проводить, вместо белых крыс. Или к САМОМУ БЕРИИ? Я представил себе кавказкое лицо в круглых очках и усмехнулся. Я не боялся. Ну, совсем. А, может и к лучшему? Выложу, всё, что знаю - и трава не расти! Пусть сами разбираются? А я туристом стану - Москву 41-го увижу, может быть, в реале Сталина, Берию. Ух, блин, аж дух захватило. Да, было бы круто.

   Но, может быть и иначе. Хлопнут меня, как следует выдоив, чтоб супостатам не достался. А что, реально. Очень даже. "Выколи мне глаз, но соседу - оба!". Смерти-то я, как таковой, не боюсь. А вот напрасно сгинуть - жалко. Лучше, охерев в атаке, схлопотать очередь MG-34, чем пулю нагана в затылок. "А-абидна-а, да-а"?!

   А где эти, что собутыльники мои? Один я. Два матраца свернуты. С улицы топот строя и это: "и-раз, и-два". Комбат уже дрючит личный состав? А я? Чё я, лентяй, получается? Вот, уж, нет!

   - У-у, ё! Голова, моя, голова. Да, будь ты проклят, военврач ёкарного разряда, за свой коньяк!

   Только я принял более-менее прямостоячее положение, услышал:

   - Товарищ старшина, к телефону!

   - Давай! - крикнул я. Блин, опять забыл, где я. И телефон тут - экзотика, и каждый на привязи. Ну, нет тут сотиков и радиотрубок, - Иду!

   - Взгляд попроще! - буркнул я дневальному, - не то - массаж лица пятками выпишу. Я-я, понятно объясняю?

   - Да!

   - Исполнять! Хто там звонит? - это уже в трубку.

   - Проснулся, Коекакер? - спросил из трубки голос Натана.

   Ё! У меня всё внутри замёрзло мгновенно, с хрустальным звоном лопнуло и осыпалось, аж ноги заболели. Что я наплести успел? Ни хрена не помню.

   - Чё? Ты хто? - спросил я трубку.

   - Так, Сатурну пить нельзя. Давай, приходи в себя. Машину пришлю за тобой, ко мне поедешь, на рентген, потом к портнихе. Ты меня слышишь?

   - Так точно, товарищ военврач 3-го разряда.

   - Ранга, дубина татарская, ранга. И 2-го ранга. Всё, жди.

   - Понял, конец связи.

   - Это не рация. А-а, шутишь. Это хорошо.

   Связь оборвалась. Ага, значит - рентген, а не "гэбня". Всё лучше так, а не иначе. Настроение поднялось, приколоться что ли?

   - Слышь, боец, ты кому служишь?

   - Не понял вас, товарищ старшина!

   - Салага. Запомни - на этот вопрос надо отвечать так - "Служу Трудовому Народу!" Уяснил?

   - Да.

   - Чё за "да"? Отвечать - "так точно!" Уяснил?

   - Так точно!

   - Вот, уже на что-то похоже. Запомни сам и по смене передай. А за неверные ответы буду вносить выговор в личное тело методом удара в грудную клетку. До кого через голову не дойдёт, буду стучать в печень. Уяснил?

   - Так точно!

   - Боец, кому служишь?

   - Служу Трудовому Народу!

   - Молодец, хвалю. После дежурства возьми с полки пирожок. Там два - крайний не бери.

   Боец прыснул. Сообразительный.

   - Отставить смех! Ладно, служи родной. Кто меня искать будет - в "берлоге" я, - и пальцем ткнул в каптёрку.

   - Стоп, машина! Боец, а где вы принимаете гигиенические процедуры?

   Боец молча показал. Ты глянь, понял меня. И правда, к умывальникам вышел. Сполоснувшись, шёл обратно, встретил комбата. Вытянулся, констатировал доброго утра.

   - Кузьмин, я тут о нашем разговоре с комбригом перекинулся.

   "О каком разговоре? Что я ещё накосячил?"

   - Так оказалось, что форма уже поделена на повседневную и полевую. На полевой запрещены нарукавные нашивки, шаровары только защитного цвета и без цветных вставок, петлицы и знаки различия защитного цвета, фуражка заменена пилоткой. Понял?

   - Дошло до них.

   - Ага. А для тебя знаешь, что это значит? Срочно переделать всё обмундирование, согласно новым указаниям. Комбриг решил, в виду нехватки обмундирования, повседневную форму упразднить. Вся будет полевой. А от тебя я жду новых образцов. Исполняй! Да, ещё. Ты научил дневального "так точно" орать?

   - Я. Готов понести наказание.

   - Не будет наказания. Мне самому по душе. А то, как не в армии: "да, нет, не знаю", тьфу... детский сад.

   - Штаны на лямках, - добавил я.

   - Ты ещё здесь?

   - Понял! - и покинул комбата.

   Вот так вот! Инициатива приготовилась отыметь инициатора. Всё верно - сам придумал, сам и сделай. Тут вам не здесь!

   Умывание благотворно на меня подействовало. Голова болела, но хоть мутить перестало.

   А это что за цирк?

   - Стоять! Смирно! Кто такие? Тащи всё обратно!

   Охренеть, пока я принимал водные процедуры, мою "берлогу" "вскрыли" и теперь трое бойцов выволакивали мешки, ящики с тушёнкой и две 20-ти литровые канистры (которые я вчера даже и не видел).

   - Слышь, дядя, шел бы ты в темпе вальса, - ответил мне один, поставив канистры и выпрямляясь. Ого, тоже старшина. А я-то - в исподнем. Гимнастёрка вон она, на тумбочке.

   - Я что, не понятно сказал? Занести вещи обратно или вы, уроды, плохо слышите? - Я шёл прямо на них.

   Остальные двое тоже распрямились. Старшина достал из-за спины нож:

   - Дядя, это ты плохо слышишь. Свали, я сказал!

   Я уже в трех шагах.

   - Свалить, говоришь? А, пожалуй, эта мысль мне нравиться, - я оглянулся, полуобернувшись.

   Меня уже "потряхивало", как всегда, перед дракой. Что ж, подраться, не с похмелья конечно, но - люблю. У меня даже читерский приём есть, вернее свойство одно. Слоу-мо называется. Как в Макс-Пейне. Течение времени опять изменило привычный ход.

   На нож ещё не приходилось кидаться, но всё однажды происходит впервые. Вообще, я оглядывался пропасти тыл, но эти воришки решили, видимо, что я решил "сдать назад". Краем глаза я увидел, что они нагнулись за своими (моими) мешками. А этот старшина начал отворачиваться, опуская нож. А вот хрен вам поперёк всего лица!

   Я прыгнул вперёд. Гипс левой руки с размаха опустил на руку с ножом, проскочил мимо, ударил ногой в лицо нагнувшегося второго. Уж больно хорошо он стоял. Как в футболе ударил. И так же его голова, как футбольный мяч, отлетела и ударилась о стену. Тут же локтем левой руки в затылок первому, старшине. Но, получилось не в затылок (слишком я медленный после госпиталя), а в лицо - старшина успел повернуться, схватил меня за рубаху на спине левой рукой. А правая где? Отнялась или заносит нож? Я крутанулся, выбивая ногой из-под старшины его ноги, упёрся в него, падающего с растерянными глазами, и, как в каратэ, залепил пяткой сапога в развороте в голову третьего. Мы со старшиной упали вместе, только я сверху, прокатился по нему, впечатывая в его тело кулаки и локти, выдавив воздух, и лбом добавил прямо меж глаз.