Мужчина без изъянов - Элфрин Глейд

Перехватив вопросительный взгляд Киртона, Николь поспешила представить мужчин друг другу.

— Мистер Крис Маттье, мой друг. Крис, это Джулиан Киртон.

— Очень приятно, — поспешно заверил его Крис, горячо пожимая протянутую руку.

— Взаимно, — ответил Джулиан, правда, несколько прохладнее, нежели следовало ожидать. — Проходите, пожалуйста. Изабелла еще не готова. Подождем ее в гостиной, если не возражаете?

— Конечно, мистер Киртон, — кивнул Крис, и они с Николь проследовали за хозяином.

Очутившись в просторной светлой комнате, Джулиан указал гостям на широкий кожаный диван.

— Располагайтесь поудобнее. Может, соку? Или чего-нибудь покрепче?

— Апельсиновый сок, пожалуйста, — попросила Николь.

— Если можно, мартини, — сделал Крис свой выбор.

— Тогда я тоже выпью бокал мартини. Милли, — обратился Джулиан к ожидающей в дверях в гостиную служанке, — будь любезна, принеси нам два мартини и апельсиновый сок для дамы.

Напитки были немедленно поданы. Прошло некоторое время, но беседа никак не желала завязываться. Мужчины обменивались оценивающими взглядами, словно изучая друг друга. Однако ни один не желал первым прервать затянувшуюся паузу.

Чтобы нарушить неловкое молчание, Николь произнесла:

— У вас очень красивый дом, Джулиан. Наверное, оформлением занималась миссис Киртон. Я слышала, у нее превосходный вкус.

Лицо Джулиана омрачилось.

— Действительно, Изабелла отличается редкостным вкусом. Но вот тратить талант на семью моя жена считает бесполезной потерей времени. Все свое время и силы она отдает галерее и светским тусовкам, так что домом приходится заниматься исключительно мне.

Услышав последнюю фразу, Крис оживился.

— Так, значит, весь этот оригинальный дизайн и смелые идеи по оформлению особняка принадлежат вам? Черт побери, да вы неиссякаемый источник сюрпризов! Как вам удается так долго скрывать свой талант от общественности? Прекрасный материал для превосходной статьи!

Брови Джулиана недовольно сдвинулись.

— Николь говорила, что ее знакомый работает журналистом в местной газете. Но мне казалось, что сегодняшний обед он будет рассматривать скорее как неофициальное мероприятие.

Поняв, какую сморозил глупость, Крис смутился.

— Простите. Конечно же, здесь я только как друг Николь. Но после пятнадцати лет работы в печати дьявольски трудно отделаться от привычки рассматривать любые события с профессиональной точки зрения. На самом деле доставившая вам столько неудовольствия фраза переводится так: «Мистер Киртон, я искренне восхищаюсь вашим вкусом и считаю, что в вас скрыт настоящий гений. Предпочти вы политическим амбициям мир искусства, вас ждало бы великое будущее!»

Джулиан невольно улыбнулся. Складки на лбу моментально разгладились. Он поднялся.

— А вы мне положительно нравитесь, мистер Маттье. Признаться, я хронически недолюбливаю журналистов, чем и объясняется мой холодный прием. Но вы — совершенно другое дело. Так что простите… и давайте станем друзьями.

Крис тоже встал.

— С превеликим удовольствием, мистер Киртон. В свою очередь сознаюсь, что вы — чуть ли не единственный человек, с которым мне не хотелось бы очутиться по разные стороны баррикад. Работа приучила меня цинично смотреть на мир и людей, большинство из которых являются отнюдь не тем, за кого себя выдают. Тем более приятно встретить исключение в лице вас.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, а Николь с облегчением вздохнула. Слава Богу, эти двое нашли общий язык.

6

Далее беседа протекала в непринужденном тоне. До тех пор, пока нервное покашливание за спиной не напомнило Николь о той, ради которой она сюда пришла. Сидящий напротив гостей Джулиан первым заметил жену.

— А вот и Изабелла! — воскликнул он, отставив бокал с мартини в сторону и поднявшись с кресла. — Дорогая, знакомься: Крис Маттье, журналист.

Николь и Крис поспешно последовали примеру Джулиана, покинув уютный диван и повернувшись лицом к хозяйке дома.

— Очень рад нашему знакомству, миссис Киртон, — учтиво произнес Крис, одновременно цепким взглядом изучая длинноногую блондинку.

— Взаимно, — холодно процедила Изабелла.

У Николь создалось впечатление, будто миссис Киртон отнюдь не в восторге от предстоящего обеда.

— Николь, это Изабелла. Дорогая, перед тобой моя спасительница Николь Лейтон, гениальный врач и хирург от Бога, — представил Джулиан женщин друг другу. — Если бы не она, я бы сейчас не стоял здесь с перевязанной рукой.

— Мы уже знакомы, — еще более прохладным тоном произнесла Изабелла.

Николь заметила, что Джулиана неприятно удивил неприязненный тон жены.

— Я помню, дорогая. Николь по моей просьбе отвозила Келли домой, когда малышке вздумалось проведать меня в больнице. И все же, как хозяин дома, я счел нужным еще раз представить вас друг другу. Так сказать, официально.

— Кстати, а где Келли? — поинтересовалась Николь, озадаченная тем, что до сих пор не видит девочки.

— В своей комнате, — ответила Изабелла. — Я считаю, что детям незачем вертеться возле взрослых.

— Но, если хочешь, можешь навестить Келли после обеда, — поспешно произнес Джулиан, пытаясь смягчить резкий тон жены. — Уверен, моя дочка обрадуется твоему визиту.

— С удовольствием! — расплылась Николь в ослепительной улыбке и, чтобы побольнее уколоть Изабеллу, к которой чувствовала все усиливающуюся неприязнь, добавила:

— Я очень люблю детей, а они отвечают мне взаимностью. Такое удовольствие возиться с ними, играть, читать сказки, выслушивать длинные рассказы…

Изабелла недовольно поморщилась.

— Может, продолжим беседу за столом, мисс Лейтон? Все остывает.

— Конечно, миссис Киртон. — Николь была сама любезность. — Тем более что мне с вами, как с матерью, хотелось бы поделиться некоторыми наблюдениями относительно малышей. Это может занять довольно много времени…

Нащупав болезненную струну соперницы, Николь продолжала старательно развивать детскую тему на протяжении всего обеда. Словно бы не замечая, что подобный разговор вызывает у Изабеллы чуть ли не зубную боль. Джулиан оказался прав: его жена патологически ненавидела все, связанное с домашним бытом и воспитанием детей. И лишь элементарная вежливость да боязнь показаться нерадивой матерью в присутствии журналиста заставляли Изабеллу поддерживать неприятную для нее беседу.

Зато Джулиан, не замечая недовольства супруги, с увлечением обсуждал увлечения и шалости единственной обожаемой дочери.