Contra Dei #2 - Коллектив Авторов

День сменял ночь, ночь сменяла день

Оставались позади леса, утекала вдаль река

Он всё шёл и шёл, туда, где, окружённая лесом, стояла великая холодная Гора

Мелькали облака, тучи, день сменял ночь, ночь сменяла день

Лето сменило весну, осень сменила лето

Он сшил себе плащ из шкур убитых зверей

Жёлтый ковёр покрыл всё вокруг

Ночь всё чаще окутывала его, и луна смеялась над ним…

Но он был упрям в своём поиске…

Однажды утром, проснувшись, он увидел белый снег

Он встал и пошёл дальше под напором ветра

И вот он вышел к подножию великой холодной Горы, такой большой, что солнце не могло согреть её

Большая замёрзшая Гора пропустила его внутрь

И он пошёл всё глубже и глубже в храм застывшего мёртвого камня

И вот настал момент, когда ему стало очень трудно,

Но он вспомнил про солнце, что светило где-то там наверху,

И от его мысли родился огонь, словно маленькое солнце, он плыл вслед за человеком, разгоняя тьму и согревая его

И он пошёл весёлый за своим огнём

В глубине пещер вокруг студёного синего озера его ждали тролли

"Это нам, это нам", — зарычали тролли своими грубыми голосами

"Вот вам, вот вам", — ответил огонь, и яркий свет залил пещеру, обращая троллей в камень, из которого они вышли…

А человек пошёл дальше сквозь ледяной лабиринт

Наконец он прошёл сквозь толщу камня и вошёл в чёрный лес

В лесу на поляне вокруг высокой Чёрной Сосны сидели волки

"Это нам, это нам", — завыли волки

"Вот вам, вот вам", — ответил огонь и озарил чёрный лес и полог зимнего неба…

И, словно откликнувшись на зов огня, на небе появилось солнце,

и волки, пряча глаза и злобно рыча, скрылись в глубине леса

И вот зима кончилась, но ей на смену не пришла весна

И день больше не сменял ночь, ей на смену приходил Серый Туман,

и лишь высоко в небе, пробивая лучом толщу тумана, светило его солнце

Он пришёл в те места, где не было тепла, и никто не знал, что такое свет

И мёртвые деревья окружили его, чёрные тени кружили над ним,

И глаза давно умерших следили из-за стволов мёртвых деревьев.

И вот он пришёл туда, где посреди чёрной выжженной земли стояли черти,

"Нам…" Единый стон пронзил тишину мёртвого леса и, поражённый холодом Смерти, человек остановился

"Да, это вам…" — ответило солнце и погасло…

HATEFUL BRUXA. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Взгляд в бездонную глубину, откуда нет возврата. Шаг в Бездну, движение вглубь. Отчаянное стремление к своему естеству.

Домой.

Туда, где бессмертное пламя, тёмное, как Ночь, породившая его. Пламя, которому суждено уничтожить вселенную. В своём смертоносном танце оно несёт разрушение всему, на чём стоит печать с крестом и бараном, и бесконечная экспансия тёмного огня не оставляет ни малейшей надежды — ни заклеймённому этой печатью, ни тому, кто ставит это клеймо, не оставляет оно ни малейшего шанса.

Взгляд. Шаг. Пробуждение Демона.

Меняться, с каждой минутой уходя всё дальше от проторённой тропы.

Понимать, что приближается момент, когда придётся сделать выбор, сознавать огромную ответственность за то, что предстоит сделать. Чувствовать пробуждение бесконечно древней и мудрой сущности, дремавшей до поры в глубине полубезумного Я.

Тёмное пламя, отблески которого играют в зрачках смотрящего в Бездну, наполняет сердце, выжигая всё чуждое истинной природе.

Демон.

В пламени, которое не светит, он рождается, в ледяных потоках Ненависти закаляется его оружие. Его приход — угроза божеству, его жизнь и смерть — ради единственной Цели. Он знает, к чему и куда стремится.

Домой.

Но можно идти туда, а можно…

…приблизить Его к себе, помогая Ему завладеть миром, бездумное существование которого неотвратимо близится к концу. Завладеть — значит уничтожить полностью. И только тогда остановиться, когда останутся только Хаос и Тьма, изначальные и вечные.

И вернуться домой. Не раньше, чем будет сделано всё, что может быть сделано.

Не существовать, но — жить. Жить, неся Смерть.

И чувствовать то, что бесконечно близко, потому что в сердце — Тёмное Пламя, потому что Ад — внутри, в себе, потому что есть осознание себя — в Нём.

И стремиться к абсолютному слиянию. К возвращению.

Домой.

MRAK. НАШЕ Я

Что есть братство? Кучка людей, объединённых общей идеей "во благо"?

Это не мы.

Это не Я.

Хранилище длЯ идей, но без свЯзи между?

Это не мы.

Это не Я.

Нет.

Мы — это Ад.

Ад — это мы.

Ад — это Я.

Я — это Ад.

Нет, мы — это не "мы".

Это — Я.

Каждый из нас — это "Я".

Вместе мы — это Ад, где каждый может сказать о себе — "Это Я".

Каждое наше «Я» — уникально и неповторимо в отдельности.

Но мы — это Ад.

Связь наша — это Ад. У каждого свой, но вместе — Ад.

Он — в нас, но мы — в нём.

Однажды, на заре своего осознанного «Я», каждый принёс Ему клятву, которую не в силах нарушить.

Иначе Я перестанет быть "Я".

Пусть Я не произносил её вслух, не оставлял следов на бумаге-но Я знаю, что клятва эта была дана мной Ему.

Аду, к которому Я иду.

Аду, к которому идёт каждое "Я".

Аду, в котором живёт наше "Я".

Аду, который сделал нас «Я» и связал воедино незримой цепью.

Пусть ты принял часть наших идей.

Пусть ты так или иначе забрёл на Наш Путь.

Но не смей называть себя нашим «Я», если ты — не часть того Ада, в котором мы и который в нас.

Аду нельзя научиться, к нему нельзя присоединиться по своей воле, не родив

Его в себе и не родившись в Нём.

Однажды Он просыпается в нас и мы чувствуем его.

Чувствуем пульс Тьмы в себе, Хаос внутри.

Мы живём в Аду и Он живёт в нас, потому что каждый Я родился в нём.

Но Ад — не конечная цель для каждого Я.

Иначе он был бы самоцелью.

Мы отвергаем всё человеческое, шаг за шагом.

Никто не обещал каждому Я лёгкого пути и Я не жду его.

Путь у каждого свой.

Ты называешь себя нашим "Я"?

Но ты не чувствуешь Его в себе?

Ты забыл Сатану!

Глупец, опомнись и уйди с дороги!

Или же умри в Аду, для жизни в котором ты не рождён.

Ад не прощает предателей, глупцов и самозванцев.

Не переходи чужую дорогу.

Тебе никогда не стать попутчиком нашего Я.

HATEFUL BRUXA, WARRAX. САТАНИНСКОЕ ИСКУССТВО: АВТОРЫ И ПРОВОДНИКИ

Процесс создания произведения искусства обычно называется словом «творчество». Творить, творец… Творение, тварь… Параллель с божественной креативной функцией очевидна. Но насколько адекватно такое понимание и, собственно, употребление этого слова? Является ли творческий процесс созданием абсолютно нового, закреплением хаотических потенциальных вариантов в рамках творения, или же создание произведения искусства (будь то музыкальное произведение, картина, скульптура или что-нибудь ещё) — это лишь фиксация уже существующего образа, эйдоса, увиденного художником? Какое слово здесь более уместно — creatio или constructio? Наконец, отличается ли от человеческого искусства во всех его проявлениях — искусство сатанинское, и если да, то где проходит эта грань?

Грань эта проходит там, где заканчивается человек. Человек-художник нам неинтересен, пока он не переступит некую зыбкую границу. Можно обозначить её словом «одержимость», указывая на то, что автор в процессе создания произведения является проводником, инструментом неких Сил. Сатанинское искусство начинается там, где заканчивается акт человеческого творения, и художник, не питая амбициозных планов и идей, выражает не свои собственные человеческие мысли и чувства, а воплощает те образы, что рождены не полуобезьяньим мозгом, интуицией или разумом, а гораздо более древней Силой. Это действительно одержимость, и от конкретного случая зависит, добровольна она или нет. Это может быть осознано художником, это может и игнорироваться.

В творчестве душевнобольных, как и в их галлюцинациях, нередко можно встретить инфернальные мотивы (рис. 1).

По всей видимости, это не связано с религиозными представлениями больных — и в период господства государственного атеизма психически больные люди упорно продолжали своё галлюцинаторное «общение» с некими демоническими сущностями. Психиатрия также с момента своего появления приняла в своё ведение случаи одержимости, которыми прежде занималась церковь. Речь идёт о том, что можно назвать «недобровольной», принудительной одержимостью — человек явно не справляется с тем, что проявляется через него, и в некоторых случаях речь идёт о полном подчинении человеческой личности той сущности, которая вызвала одержимость. Причины, по которым на роль «проводника» избирается тот или иной человек, неизвестны — возможно, выбирается тот, кто по каким-то своим качествам более подходит для этих функций. Не менее вероятно и то, что для этого надо обладать некоей особой чувствительностью, способностью воспринять то, что выходит за рамки человеческого.