Мир, в котором мы живем - Вадим Альфредович Вятсон

пока просто прохлаждаюсь и обхожу окрестности своего квартала, тоже какая ни есть, а работа. С голоду не помру…

Правда, на экскурсию к Василию Ивановичу Чапаеву я все-таки сходил. Стало любопытно, где в нашем круге Горском создаются все самые нужные и необходимые вещи от чайников, угольных утюгов и кастрюль до необходимых запчастей для тяни-толкаев. Это уже потом они в автомастерские уходят, в сборочные цеха, но большая их часть делается на Металлическом заводе.

Василий Иванович был явно расстроен, но экскурсию провел по высшему разряду.

И вот именно на Металлическом заводе я увидел наш женский мир во всей красе! Потому что на заводе женщины были кругом, везде и всюду. Начальники цехов, бригадиры, просто рабочие, и не какие-то там мужеподобные, а милые, красивые, умные. Даже стоя возле токарного станка, не забывают заботиться о себе. Или для меня решили постараться? Так как Василий Иванович загодя всех предупредил. И я бродил в этом царстве красоты и работы, слушал Чапаева, что и как тут происходит, и с каждой минутой нахождения в этом месте чувствовал, что мне плохеет…

Сколько я уже без женщин? То-то!

Энергии накопилось так много, но совершенно нет возможности ее использовать, выплеснуть, подарить. И завод невыход, хотя сколько прелестниц мне глазки строили. Но я для них на самом деле чужой. Не потому, что я так думаю, а потому, что так думают они. Эти работящие девчонки, для которых я человек совершенно из другой Вселенной, из другого мира. У меня даже руки белее и чище, чем у них! Ну, костяшки сбиты от тренировок, ну и что? Я ведь говорил про статус? Если бы я мог их поднять, тогда другое дело. Да они остались бы работать на заводе, но связь со мной подняла бы их чуть выше остальных.

Хм… А ведь наш Мир начинает делиться на сословия, где мы все реже пересекаемся друг с другом. Вот девчонки, работающие на заводе, и живут поближе к заводу. Мой квартал находится чуть дальше этой рабочей зоны, поэтому Чапаев, и его девчонки, они все работают в его бригаде на заводе, и встают в шесть и идут на работу с утра, когда я сладко сплю и вижу десятый сон. Но если я приду на завод работать, то стану одним из них, равным им. И статус уже не будет играть особой роли. Так как завод – это завод. Хотя и важная часть города…

Но я не пойду на завод. Не мое это. Я все-таки Проводник, хоть и в отставке…

Конечно, можно было сходить еще на Укутайку, была такая мысля. Это такое местечко на окраине Горска, где можно найти себе женщину на ночь, и не только, на любой вкус и кошелек, но пока я еще не так низко пал, чтобы идти туда со своими проблемами. И меня же многие знают! А когда слух пойдет о том, что я на Укутайке, то ни одна нормальная девчонка не станет со мной связываться!

Вот я и остался снова один. Ни на Укутайку, ни на Завод – здесь можно горько усмехнуться.

Вот это да!

Как я уже сказал, напиться мне не дано, но все равно я часами валялся на диване в дремучем холоде квартиры. Уголь был куплен, но буржуйку я топил от случая к случаю, а с нею и трубное отопление индивидуальное хоть как-то начинало работать. Трубное, потому что трубы, а не батареи, для экономии, таким серпантином под окнами, в них вода заливается и каким-то образом буржуйкой нагревается. Но если нет огня в буржуйке, то и тепла почти нет. На улице не минус, но и не то чтобы тепло. Декабрь все-таки на дворе. И чай не пью. Выпить можно ведь и простую воду.

К чему я о напиться? К тому, что в моем доме вдруг появился гость, точнее, гостья!

Анастасия Томская!

Я даже головой мотнул от наваждения. Поэтому если бы пил, то принял бы за призрак и вряд ли бы поверил в такое пришествие. Правда, на трезвую голову тоже было сложно поверить в приход такой гости, даже захотелось встать и ущипнуть ее за ее милую нежную… ручку. Но не стал, лишь глаза несколько раз открыл и закрыл, но наваждение так и не прошло, значит не чудится мне, а точно – Настя пришла!

Сколько прошло дней, как я упал?

Шестьдесят или шестьдесят пять?

И кроме Ивана Васильевича больше гостей у меня не было вообще никаких. Даже ребята с работы бывшей не появлялись. Вот что значит выпасть из обоймы. Хотя бывших Проводников ведь не бывает…

– Здравствуй, Леша, – очень тихо проговорила она.

Я приосанился на диване и решил прикрыть свое маечное пузо хотя бы пледом. Но если честно, нет у меня пуза, кубики там, правда, уже начинают растекаться от лени и безделья…

– Привет, Настюха! – я даже рукой махнул, а она улыбнулась.

– К тебе можно?

Я огляделся:

– Ну ты… это… уже вошла, вроде, – я указал на место на диване возле себя. – Присядешь?

Она мотнула головой, села. Ей чертовски шла военная форма и лейтенантские звездочки. Да и вообще красивая девчонка, однако! О! Потянуло-то как снизу!

А она села и в руках так пилотку теребит. Ну, я торопить ее не стал. Есть, конечно, вопросы, но они подождут.

– Я это, попросить прощения пришла, – и носом шмыгнула.

– Прощение? За что? – ну, в принципе я знал, за что.

– За то, что мы тебя подставили тогда. Но там… Мы там… – и уже хныкнула.

– А что ты одна? Светик решила без прощения обойтись? – немного холодно проговорил я. Решил сыграть плохого следователя. Но вот ответ Насти меня ошарашил, можно сказать, убил.

Она хлюпнула носом:

– Светка… погибла… – проговорила она, но ни одной слезинки, но теперь я понял, почему ей жутко плохо.

– Как это? – я даже обалдел. Вот так новости!

– Шершунчик… Крыса большая… Я отвлеклась, отстала на несколько шагов, а он как из-за угла и на Светку, – снова носом хлюпнула. Да ты плачь, глупая! – Одним движением ее растерзал! Я, конечно, пистолет выхватила и пристрелила гада, но поздно уже все было…. Для Светки… А ведь это… по дороге твоей домой было… Если бы ты ходил, она бы жива осталась. К тебе все хотела прийти, говорила, что совесть сведет ее с ума, и не думала она, что так все обернется с тобой! Просто ее желание соблазнить тебя с желанием командования совпало. А потом,