Чужие дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

а мелкие были еще слишком мелкими, чтобы учитывать их мнение. Да и лучше им дома будет. Там двор, там сад, там и побегать, и поползать,

и воздухом подышать, а во дворце что? Сиди в покоях и сиди...

Домой и только домой.

Но и дома дела нашли Лилиан.

#

Выдержка из протокола.

Составлено Ганцем Тримейном

Девушка (Женщина?)

На вид лет пятнадцать — двадцать.

Волосы светлые, глаза серые, среднее телосложение.

Тело находится в переулке. Лежит на спине. Руки раскинуты в стороны, левая нога поджата, правая вытянута.

Одето в коричневое платье, белый передник, чепец. На ногах — башмаки и чулки.

На руках порезы, видны следы веревок. На теле порезы, платье разрезано. Оружие предположительно длинный кинжал.

Живот вскрыт.

Мизинец отрезан.

На щеке след от поцелуя.

Объединить с делами №№ 1-5.

Г. Тримейн.

Протоколы №№ 1-5 не сохранились за древностью лет, но данный документ очень долго хранился в музее милиции Ативерны.

ГЛАВА 3

Ее величество Мария смотрела на Лилиан Иртон спокойно, но решительно. Она была настроена на серьезный разговор. И не просто так...

Лиля ответила таким же взглядом.

Вчера состоялись королевские похороны, а сегодня ее величество пришла в гости?

Не приказала приехать, не вызвала к себе — приехала сама. Ждала, пока Лиля уедет из дворца и поехала следом, наплевав на приемы и балы, обязанности и дела. Явно потому, что во дворце слишком много лишних ушей.

А вот у Иртонов — ровно четыре уха. Два у Ляли, два у Нанука, и поверьте, у собак лишние уши, а у подслушивающих иногда обнаруживаются очень лишние ноги. Собака — это ведь не только милая улыбка, умильные глаза и густой мех, это еще и много-много очень острых зубов.

— Лилиан...

— Ваше величество, — Лиля попробовала сделать реверанс, но Мария остановила ее резким взмахом руки.

— Прекрати!

Лиля послушно кивнула.

Да, за прошедшее время принцесса Мария сильно изменилась. Это уже не был голенастый худой подросток, сейчас это была вполне оформившаяся красивая девушка. Высокая, статная, с красивыми формами, пышной грудью и тонкой талией. Темные волосы, гладкая чистая кожа, громадные глаза...

Ее величество Альбита, на которую и была похожа принцесса, в молодости была потрясающе красивой женщиной. И дочь не уступала ей. Может, даже и превосходила кое в чем, в конце концов его величество Гардвейг не просто так был назван Львом Уэльстера.

Мария взяла лучшее от обоих родителей, и Лиля думала, что у Ричарда будут красивые дети.

Но е сейчас, чуть позднее. Ричард решил подождать с близостью до той поры, пока Марии не исполнится хотя бы семнадцать лет. А с детьми — и до девятнадцати.

Лиля не ставила себе в заслугу сексуальное просвещение монарха. Все было намного проще — после Тиры Ричарду не хотелось никого и ничего. Как приморозило. Бывает.

Близость с другой женщиной? После того, как потерял любимую? Единственную?

На это Ричард просто не был способен. Вот и уцепился за подходящий предлог, который ему предоставила Лилиан.

Мало ли что?

Ранние роды вредны для здоровья женщины, это давно известно, равно как и раннее начало половой жизни. Не стоит торопиться с некоторыми вещами.

Эдоард тоже не настаивал. Насколько поняла Лиля, с ним поделилась некоторыми сведениями Анжелина, и его величество не стал давить. Представил себя на месте сына — и отступил. Молча.

— Что-то случилось? — отбросила она вежливость.

— Да, — кивнула Мария. — Лилиан, кто такая Тира?

Лиля прикусила губу. И понадеялась, что не выглядит слишком глупо. Но откуда Мария узнала это имя? Кто посмел?!

Видимо вопрос был явственно написан на лице женщины, потому что Мария прошлась по комнате, швырнула веер на диван, и снова повернулась к графине.

— Ричард говорил о ней. Ночью, во сне...

— Вот даже как?

Мария опустила глаза.

— Лилиан, мы...

Лиля подняла руки.

— Я поняла. Не стоит продолжать.

А чего ту непонятного? Видимо, смерть отца стала спусковым крючком для Ричарда. Захотелось, чтобы рядом с ним кто-то был... почему бы не Мария?

Сбегать из дворца он не стал, да и официальной фаворитки у него не было. Была одна милая девушка, кстати говоря, в замке Тараль, кружевница. Никто ничего и не подозревал, особенно-то. Бирмане помалкивали, не видя в этом ничего странного или удивительного, девушке тоже было много чего обещано за молчание, а остальные...

Замок Тараль и так был плотно обложен агентами Ганца Тримейна, промышленный шпионаж, знаете ли, никто не отменял. Так что сплетни и слухи гасились на подлете.

— Во сне Ричард метался, говорил, умолял отца не уходить, потом вспомнил Тиру, стал звать ее... я пробовала его разбудить. У меня получилось, но...

— Но? Ваше ве...

— Лилиан!

— Хорошо, Мария, — сдалась Лиля, понимая, что здесь и сейчас от нее требует ответа не королева. А просто — девушка, которая не знает, чего ждать. Девушка, которой страшно.

А кто бы не боялся неизвестного в таком-то уравнении? Когда решение приходится принимать на всю жизнь и нет возможности сделать работу над ошибками?–

Ее величество опустилась в кресло и уставилась на Лилиан.

Графиня плюнула и отправилась к небольшому бару.

— Выбирай настойку. Малиновая, вишневая, сливовая, брусничная?

— Вишневая, — выбрала Мария. — Нам она понадобится?

О нелюбви Лилиан к спиртному знали все. Выпить женщина могла только если была в большом душевном раздрае. Только так.

Второй случай — если подкрадывалась жестокая простуда, с которой можно было справиться именно так. Доза алкоголя внутрь, прогреться под тремя одеялами и поутру встать здоровой. Но сейчас речь явно не шла о простуде.

— Тебе. Я так... составлю компанию.

— Все так серьезно? — попробовала улыбнуться одними губами Мария.

— Более чем, — кивнула Лилиан, и недрогнувшей рукой разила настойку из графинчика по рюмкам. Тоже — статья дохода торгового дома Мариэль.

Настойки, специальная тара — квадратные бутылки, стаканчики определенной формы...

Это даже не вопрос вкуса, скорее, вопрос престижа. Стоила бутылка столько, что Лиле даже жутко становилось иногда. Но — если у вас есть эксклюзивная продукция, по рецептам другого мира, на очищенном спирте, настоянная по всем правилам...

Наливка хоть и была вкусной, и градус почти не чувствовался, в голову била так, что Лиле хватало двух рюмок. И мозг уходил в туман. Вишневый.

Себе буквально пару капель, Марии до верха. Достала закуску — орешки, сухофрукты, сладости и кивнула на рюмки.

— Поехали.–

Мария послушно сделала пару глотков. И