Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова

же самое. Не сейчас, ну хоть когда-нибудь. Потом. Пусть много позже, но так, чтобы от души. Выдохнуть и…

В его руке зазвенел колокольчик. Тоже старинный, такой, каким подзывали прислугу в старые времена. Такой, как…

Она тоже иногда звонила. С выражением легкого огорчения на бледном лице. И как правило, эти звонки означали, что за мной нужно прибрать. За моими неуклюжими движениями и неумелыми руками. А в самый последний раз этот колокольчик издал свою трель совсем незнакомо и почти тревожно. Помню, я удивился настолько, что нарушил правило оставаться в своей комнате: вышел, чтобы узнать, в чем мог провиниться на этот раз. В коридоре было пусто, и я прошел до самой лестницы, чтобы увидеть внизу, у её подножия, неподвижное тело мамы, а над ним двоих, которые даже не прятали своих лиц, да и просто не прятались. Разглядывали в свете люстры мамино ожерелье, обсуждали, сколько всего можно ещё найти в доме, ржали над своими шутками. И любые мои действия уже ничего не могли изменить.

Да, наверное, лучше бы я умер. Ещё тогда.

Дверь открылась, пропуская внутрь кабинета людей с тяжелыми шагами, и меня снова лишили света. Отстегнули фиксаторы ошейника, вздернули под руки вверх, поволокли к выходу.

Снова были долгие переходы с поворотами то налево, то направо. Много-много шагов. Но и ходьба в какой-то момент закончилась.

Сначала расстегнули ошейник, потом браслеты, наконец, сдернули с головы мешок, и пока я беспомощно моргал, захлопнули за моей спиной дверь, оставляя одного в узком коридоре, по которому можно было двигаться только вперед, по крайней мере, до поворота.

И это был самый обычный коридор. То есть, обычный для мест, где кто-то живет. Двери по одной стене, с затейливыми номерными табличками. По другой – светильники, стилизованные под старину, темные пейзажи в резных рамах. Обои с цветочными гирляндами. Деревянный паркет на полу. И откуда-то даже раздавались голоса, живые и человеческие. Только один предмет здесь казался совершенно лишним и неуместным. Я.

– Нет, Сэнди, дорогая, сегодня не получится. Да, снова варю кофе. Всю ночь, да. Очень много кофе. Потому что прошляпили-таки сверхновую наши астрономы недоделанные. И бегают теперь с криками: «Шожеделать? Шожеделать?». Да, прямо как в том ситкоме, только смотреть ещё смешнее.

Голос был женский, возрастной, но задорный.

– Молодая кровь, эффективный менеджмент… Доигрались, что высокое начальство пожаловало. Нет, он не то чтобы сильно высокий… Какой? Уютный. Нет, не в моем вкусе, ты же знаешь.

По мере моего приближения к приоткрытой двери голос слышался все яснее, и даже слегка раздражая.

– И теперь вся группа планирования не просто в глубоком ауте, а я бы сказала… Да, именно там. Такое впечатление, что если попробуют на картах погадать, и то получится лучше, чем… Ой, и не говори! Сказочные идиоты. Правда, и ситуация сама, считай, сказочная. Да, натурально из серии мифов и легенд.

При желании можно было бы заглянуть в щелочку, но не хотелось портить настроение женщине, явно предвкушавшей какие-то развлечения.

– Представляешь, только сутки им на креатив остались, и это в лучшем случае. Сегодняшнее наше меню: кофе-кофе-кофе и то, что не только булькает, но ещё и горит. Нет, это не для них, это для меня. Им пьяный угар в ближайшее время будет только сниться.

Надо же, какая у людей жизнь интересная…

За поворотом обнаружился ещё один отрезок коридора, выводящий в нечто вроде холла. Как в гостинице. С натуральной стойкой, за которой внимательно изучал какие-то записи пожилой осанистый мужчина в строгом костюме. И оторвал он взгляд от бумаг ровно в тот момент, когда я добрался до стойки. Не раньше и не позже.

– Уже съезжаете?

Крышей, в основном. Не слишком быстро, но явно благополучно.

– Видимо, да.

Он кивнул, наклонился и поставил на стойку большой бумажный пакет.

– Ваши вещи.

И правда, мои. Из шкафчика. Даже куртка, которую явно стоит надеть прежде, чем выходить на улицу.

– Это тоже для вас.

Ещё один пакет, гораздо меньшего размера. Внутри гроздь инъекторов, заправленных и заботливо пронумерованных разноцветными маркерами. Ещё и с припиской прямо по пакету: «Выдерживать интервал не менее пяти минут».

– Спасибо.

В этот раз он кивать не стал, словно не хотел принимать благодарность за чужие заслуги.

– Ближайшая остановка общественного транспорта в четверти мили на юго-запад.

Теперь кивнул я. И он кивнул. Ну, раз раскланялись, можно двигаться к двери под заученно-вежливое:

– Доброго пути.

За дверью оказалась улица. Улочка. Прямо за порогом. Один шаг – и уже стоишь на брусчатке под фонарем. Среди домов и домиков, которых никогда в жизни не видел.

Юго-запад, он сказал? А ориентироваться как, по мху на фонарных столбах? Небо-то затянуто. Хотя, не факт, что отсюда были бы видны звезды.

Мокро. Пахнет дождем, который, к счастью, сделал паузу. И может быть, не начнется снова, пока я не добреду куда-нибудь, где есть крыша. Да, по месту регистрации. А пункт отправления у нас…

Начищенная до блеска табличка: «Меблированные комнаты».

Но двигаться все равно надо. И заняться восстановительными процедурами. Можно было бы, конечно, напрячь невозмутимого портье с ванной комнатой, но возвращаться? Как-то глупо. Поэтому придется шагать хоть куда-нибудь. Например, навстречу тому одинокому прохожему, может, дорогу подскажет.

По мере приближения я подбирал и снова терял слова, но делал все это, как оказалось, зря, потому что меня окликнули первым.

– Эйчи?

Я бы, наверное, его не узнал, если бы не голос, привычный, как вахта. Но все остальное…

Кто бы мог подумать, что в гардеробе Полли есть такие пиджаки? Ткань эта, смешная, в ряпушку… Дорогая, насколько могу судить. Твид, да. И свитер под горло, весь в переплетениях. И брюки. Костюмные.

Совсем другой человек. По-прежнему внушительный, но теперь ещё и солидный.

– Ты откуда здесь?

А главное, вот он на этой улице выглядит вполне уместно. Так, будто живет в одном из домов с мозаично освещенными окнами.

– Хотя, неважно. У тебя же нет планов?

Ну почему же. Для начала, добраться домой. Вскрыть консерву. Отлежаться. Может, даже выспаться.

– Дядя вернулся из экспедиции. Будет ужин и много всего интересного. Еды точно будет много. И выпивки. И Кэтлин тоже будет. Как раз познакомитесь!

Кажется, меня передернуло.

Как так получилось, что я ничего не знаю о Портере? А у него и сестра, и дядя, и семейные ужины, и…

Я не спрашивал. Никогда. Потому что следом за чужими историями обязательно должны были бы последовать мои. Если бы они вообще существовали в природе. Поэтому только слушал. Внимательно, стараясь попадать