Враги России - Валентин Сапунов

Точная картина динамики продолжительности жизни необходима как для понимания общих тенденций развития человечества, так и для решения конкретных народно-хозяйственных задач, например при выработке пенсионной политики. Вызывает сожаление тот факт, что с коммунистического периода и по сей день получение точных данных по динамике смертности в нашей стране сталкивается со сложностями. Российские специалисты, изучающие фундаментальные вопросы демографии, подчас лучше знают ситуацию в других странах, чем в своей. В коммунистический период в научной и популярной литературе пережевывалась условная цифра «около 70 лет». Последние годы периода застоя официальные данные по этому вопросу вообще перестали публиковаться. Перестройка и гласность мало что изменили. Все, что сообщается поныне, вызывает сомнения (так же как и публикуемая Госкомстатом информация о средних зарплатах). Даже бывший министр здравоохранения Михаил Зурабов в одном из своих публичных выступлений открыто признал, что большая часть публикуемой медицинской статистики не соответствует реальности. Последние официально обнародованные данные по срокам жизни: 60 лет для мужчин и 72 года для женщин, вызывают серьезные сомнения. Эти цифры, в частности, игнорируют детскую смертность, которую необходимо учитывать при оценке общей картины. Даже если ребенок умер сразу после рождения, он объективно существовал, и исключать его данные из общей статистики нельзя.

В России продолжительность жизни всегда была ниже, чем в Западной Европе. Наименьший разрыв между Россией и Западной Европой наблюдался в начале 60-х гг. прошлого века. Как бы ни оценивать сущность того периода нашей истории и деятельность тогдашнего лидера Н. С. Хрущева, это был период наибольшего расцвета Советской империи. Прекращение необоснованных репрессий, развертывание грандиозного жилищного и промышленного строительства, реальная государственная поддержка науки и образования, выход в космос – все это благотворно повлияло на состояние общества и продолжительность жизни.

Далее начался период, названный застоем. В Западной Европе продолжительность жизни медленно, но неуклонно росла, у нас стала падать. Слабый подъем пришелся на краткое царствование Ю. Андропова, принесшее неосуществленные надежды. Далее пришла перестройка. К ней можно как угодно относиться, но она вселила новые надежды. К тому же антиалкогольная кампания того периода благотворно повлияла на состояние здоровья населения. Демографическая ситуация в обществе конца 80-х годов стала резко улучшаться.

Начало 90-х годов принесло новый крах надежд и идеалов. Экологические показатели в то время улучшились в связи с сокращением объема промышленного производства. Однако социальные обстоятельства оказались весомее. Демографические показатели среагировали снижением продолжительности жизни. И наконец, конец 90-х г. прошлого века породил слабую надежду на стабилизацию положения в стране. Продолжительность жизни чуть-чуть стала расти.

В течение нескольких последних лет я с группой своих учеников предпринял попытку независимого анализа динамики продолжительности жизни в Санкт-Петербурге на основании статистически корректных подходов. Игнорируя официальную статистику, мы взяли 3 источника информации:

– опрос населения (студентов города) о сроках жизни их умерших родственников;

– справочные данные из энциклопедического словаря и приводимые газетой «Санкт-Петербургские ведомости» о сроках жизни известных петербуржцев;

– анализ данных на надгробных памятниках основных городских кладбищ.

Первая и третья группа данных достоверно совпали. Цифры из второй группы, естественно, оказались выше. В историю попадают лишь значительные люди. А чтобы сделать что-то значительное, нужно время, и, соответственно, прожить надо, как минимум, больше среднего.

Основные результаты анализа таковы. Продолжительность жизни в последней четверти ХХ – начале XXI века в Ленинграде-Петербурге составила для мужчин 51,7 года, для женщин – 58,2.

Если взять ретроспективно ситуацию в ХХ веке, то ясно, что провалы в продолжительности жизни наблюдались в 1918–1921, 1941–1944 гг., в начале 90-х г. Вопреки общепринятому мнению, подтвержденному официальной статистикой, значительного сокращения в самые последние годы (1995–2004) не регистрируется. Если у мужчин на полгода она и сократилась, то у женщин даже выросла до 63–64 лет. Очевидно, женщины более устойчивы к негативным реалиям последних лет. Правда, рождаемость по всем данным упала. Может, у бездетных и малодетных женщин остается больше сил для заботы о себе самих? При этом повысился разброс по продолжительности жизни, отразившей очередное расслоение общества. Кто-то стал умирать намного раньше, кто-то нашел в себе силы жить активно и относительно долго. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что вопреки многим негативным социальным процессам последних лет, в области медицины имеет место безусловный прогресс. К тому же качественных продуктов питания сейчас в магазинах больше, чем в коммунистические времена.

В конце XIX в., по данным тогдашней городской думы, продолжительность жизни в Санкт-Петербурге составляла 36,6 года. Это на 10 лет было ниже, чем в крупных городах Западной Европы. Дума объясняла это скверным питерским климатом, не сбрасывая со счетов и роль пьянства, которое в той или иной степени было на Руси всегда.

Таким образом, в целом продолжительность жизни в Петербурге за 100 лет все же возросла. Но и сейчас она в среднем на 20–25 лет ниже, чем в большинстве зарубежных стран. Хотя даже эти независимо полученные данные следует считать несколько завышенными, поскольку детскую смертность они практические не учитывают. Реальные цифры, очевидно, ниже процентов на 10. Правильный вывод будет таков. Для мужчин она несколько ниже 50 лет, для женщин – чуть ниже 60.

Общую ситуацию в стране эти данные не отражают. В мелких городах и провинции продолжительность жизни, безусловно, ниже. Хотя климат у нас и неважный, но более существенно то, что в Петербурге по сравнению со всей страной выше зарплаты, качественнее медицинская помощь, лучше снабжение продуктами питания.

Таким образом, современная Россия по крайней мере на 20 лет уступает по продолжительности жизни развитым капиталистическим странам и некоторым социалистическим, приближаясь к уровню развивающихся.

Официальная же статистика Главного управления здравоохранения Петербурга и республиканского министерства дает данные, завышенные на 10–12 лет. В связи с этим кажется странным предлагаемое некоторыми депутатами увеличение возраста выхода на пенсию. В этом случае может статься, что пенсию некому будет платить. Современная низкая продолжительность жизни отражает как грубейшие просчеты властей социалистического периода, так и негативные социальные явления постперестроечного периода, называемого в народе «катастройкой». Для преодоления тяжелого груза, накопленного в обществе, нужно, как минимум, посмотреть правде в глаза и признать негативные реалии сложившейся демографической ситуации.

Крах науки и образования в годы «реформ»

Когда в 50–60-е г. прошлого века наша страна вывела человечество в космос, правительство США, испытав шок, призвало экспертов разобраться, как, по их мнению, отсталая страна добилась мирового лидерства в сложнейшей области? Вскоре американская разведка представила конгрессу и президенту развернутый доклад. Главный вывод состоял в том, что СССР добился более высокого уровня подготовки специалистов, чем развитые капиталистические страны. Было принято решение: чтобы догнать Советы, нужно в первую очередь вкладывать средства в высшее образование.

За последующие полвека ситуация в мире сильно изменилась, в основном в направлении неблагоприятном для нашей страны. Что же происходит с нашим образованием, наукой, технологиями?

По расчетам, выполненным экспертами ООН, рейтинг ведущих вузов России в мировом образовательном пространстве невелик. Даже такой колосс, как МГУ, только-только входит в первую сотню. Возникает вопрос, как составляются рейтинги? Основной критерий – получение выпускниками престижных международных наград, в первую очередь Нобелевских премий. Статус этих наград – тема особого разговора. Безусловно, они не могут отражать истинную ситуацию в мировой науке хотя бы потому, что, как и все высшие награды, политизированы ничуть не меньше, чем Ленинские и Сталинские премии.

Мне приходится нередко общаться с зарубежными специалистами, и я могу оценить уровень их квалификации. Как правило, он не выше, подчас ниже уровня наших специалистов. Большинство ученых из развитых капиталистических стран соответствуют по складу тем, кто у нас называется квалифицированными техниками и лаборантами. Правда, в отличие от наших соответствующих работников, иностранцы получают более высокие зарплаты и ответственнее относятся к служебным обязанностям. В основном это люди, прекрасно владеющие лабораторным оборудованием. По накатанной схеме они выполняют традиционные работы, никогда не поднимаясь до серьезного осмысления результатов.