Старые русские деньги. Средневековые русские монеты с арабскими надписями - Глеб Владимирович Носовский

М означает 40, буква Н означает 8 — Авт.); в этом году совершен был брак княжны Анны Ярославны с королем французским Генрихом I, а потому Бекетов полагал возможным, что сребро вычеканено по случаю этого события» [848:3], с. 136.

Таким образом, и вторая попытка датировать «Ярославле сребро» XI веком также оказалась СЛЕДСТВИЕМ НЕПРАВИЛЬНОГО ПРОЧТЕНИЯ. Но это ничуть не смутило историков. От своей датировки они, в конце концов, так и не отказались.

«Барон Шодуар в 1836 году считал наши монеты медалями, чеканившимися ГРЕЧЕСКИМИ ХУДОЖНИКАМИ (жившими в Киеве) в честь разных событий» [848:3], с. 136.

«В 1847 году Фундуклей... думал даже, что наши монеты были чеканены в Греции, в честь наших великих князей» [848:3], с. 136.

«Погодин и Лелевель колебались признать, что чеканилась монета при Владимире и Ярославе» [848:3], с. 137.

Далее Толстой переходит к мнению известного нумизмата XIX века Я. Я. Рейхеля. Толстой пишет: «Нам следует несколько долее остановиться на мнении Я. Я. Рейхеля, так как, несомненно, оно имело большое влияние на многих из его современников, преклонявшихся перед его нумизматическими познаниями» [848:3], с. 137.

Мнение Рейхеля было однозначным. «Между 1840 и 1848 годами Я. Я. Рейхель положительно ОТРИЦАЛ, как в частных беседах, так и печатно (до 5-ти раз), что в России когда-либо чеканилась монета до нашествия Татар... в 1840 году Рейхель писал: «...нет никаких положительных доказательств, чтобы монеты, известный у нас под названием: Владимировой, Ярославовой и Святославовой, были действительно Русский... гораздо с большею вероятностью должно отнести упомянутые выше монеты к южно-славянским народам» [848:3], с. 138.

Замечание. «Монеты Святослава», о которых писали нумизматы XIX века, сегодня, по-видимому, переименованы в монеты Святополка-Владимира, см. рис. 68.

В 1848 году вышла в свет подписанная псевдонимом рецензия на каталог монет Шуберта, про которую «все в Петербурге знали, что настоящим автором рецензии был Рейхель... В этой статье говорится: «Почему между монетами московских (= русских) великих князей приведены монеты неких Владимира и Ярослава (eines Wladimir unci eines Jaroslaw), о которых давно уже решено, что оне совсем не русския, происходит, может быть, оттого, что СОБСТВЕННИК ИХ ВСЕ ЕЩЕ ХОЧЕТ ВЫДАВАТЬ ИХ ЗА ЭКЗЕМПЛЯРЫ, СОСТАВЛЯЮЩИЕ КРАСУ ЕГО КОЛЛЕКЦИИ» [848:3], с. 138. Другими словами, Рейхель прямо обвинил собственника этих монет в том, что он пытается выдать их за монеты древних киевских князей с целью поднять им значение и цену.

«Шуберт писал в 1848 году: «Сумнения нет, что эта монета (Святославова) не Русская, а Болгарская. Академик Ф. И. Крут подозревает, что и монеты Владимира и Ярослава не Русския, а Славянския — Болгарския»... Даже когда ему стал известен Нежинский клад, Шуберт не изменил своего взгляда» [848:3], с. 139.

«Барон Кёне писал в 1850 году... «...По общему убеждению всех тех, кто в последнее время касался этого вопроса, все монеты, который прежде считали древнейшими русскими, приписываются теперь юго-славянским народам» [848:3], с. 140.

В 1849 году «была напечатана статья известнаго знатока восточной нумизматики П. С. Савельева под заглавием: «примечание о славянских монетах с именами Владимира, Святослава и Ярослава»... П. С. Савельев в следующих словах заканчивает свою статью: «Каким же князьям принадлежат эти монеты — русским, сербским или болгарским? В настоящее время, имея под рукою только эти четыре монеты и никаких подобных им для сравнения, отвечать утвердительно нельзя на этот вопрос» [848:3], с. 140—141.

«Находка втораго экземпляра Ярославля сребра в 1838 году не имела особеннаго влияния на вопрос о происхождении наших монет. Только в 1853 году И. М. Снегирев опубликовал мнение графа С. Г. Строгонова, владельца этой монеты. Г. Снегирев говорит: «...монеты Святослава и Владимира, также при появлении их приписываемыя Русским Великим Князьям, ученою критикою давно уже отнесены к ряду, принадлежащему Царям Болгарским... можно теперь утвердительно сказать, что монета эта (найденная в 1838 году и принадлежащая графу Строгонову — Авт.), ЧЕКАНЕННАЯ ПО ОБРАЗЦУ ВИЗАНТИЙСКОМУ... более ста лет после Ярослава Киевскаго, НЕ МОЖЕТ ОТНОСИТЬСЯ К НЕМУ... вопрос может решиться окончательно только после открытия другаго подобнаго памятника, поясняющего серебро Ярославле» [848:3], с. 141-142.

Таким образом, исследователи десятилетиями упорно не хотели верить в легенду о том, что найденные при сомнительных обстоятельствах сначала Мусиным-Пушкиным, а затем Могилянским две серебряные и одна золотая монета (из которых золотая вскоре «потерялась») действительно принадлежали киевским князьям XI века. Чтобы переломить это всеобщее недоверие, необходимы были дальнейшие находки — причем не единичные (которые не помогали), а в больших количествах. И такая находка наконец появилась.

«Другие памятники, поясняющие Ярославле и Владимирово сребро и злато, которых так желали Савельев и Снегирев, были открыты в 1852 году близ Нежина. Со времени открытия Нежинскаго клада... число сторонников русскаго происхождения наших монет постоянно возрастает», — писал И. И. Толстой в 1882 году, см. [848:3], с. 142.

Но даже Нежинский клад подействовал не сразу. «Еще в 1860 году многие придерживались мнения Бекетова, Калайдовича и Шодуара» [848:3], с. 144. То есть считали их не монетами, а медалями, неизвестно где и по какому поводу изготовленными.

Наконец, в 1860 году в Петербурге вышло из печати сочинение хранителя русских монет при Императорском Эрмитаже А. А. Куника «О русско-византийских монетах Ярослава I Владимировича с изображением Св. Георгия победоносца» [848:3], с. 72, 144. И. И. Толстой пишет об этом так: «В 1860 году появился труд г. Куника, ПОСТАВИВШИЙ ВОПРОС НА ПРАВИЛЬНУЮ ПОЧВУ» [848:3], с. 144.

Рассуждения А. А. Куника были следующие.

Куник начинает с мысли, что успехи наук за предшествующие годы расширили взгляд нумизматов и теперь нумизматы стали не такими закоснелыми, как прежде. «Благодаря этому разширению взгляда, и столько-же благодаря счастливому случаю — именно находке Нежинскаго клада в 1852 году, — специалисты стали тверже в своем убеждении, что монета в России чеканилась еще до Татар», — пишет Куник, см. [848:3], с. 145.

Далее Куник сравнивает русских с первобытными народами и пишет, что все они вместо денег первоначально использовали гривны, то есть шейные кольца. «Известно, что золотыя и серебряный шейныя кольца были в употреблении у разных первобытных народов. Известно также, что эти кольца играли роль денег... Находимыя, так называемый Киевския гривенки... составляют как раз половину византийской гривны... Кроме того нам известны еще отрубки... в 1/4 тяжелой гривны (фунта), называемые рублями... Эти-то гривенки и рубли... были в России в течение веков... а в высшей степени вероятно — даже с самаго основания государства — настоящею ходячею монетой... Между тем, — развивает свою мысль А. А. Куник, — недостаток мелкой металлической монеты с