Духи дельты Нигера. Реальная история похищения - Сергей Медалин

слишком радушная. Разговор с королем вели прямо на берегу, метрах в десяти от нашей палатки. По-видимому, его и усадили у толстого ствола дерева.

– Окажите уважение королю! – крикнул кто-то из приехавших, но его проигнорировали.

К ним вышел Питер с тремя пулеметчиками.

– Зачем приехали, Ваше величество? Не надо сюда приезжать, мы не звали вас!

– Вы зашли слишком далеко. Я прошу вас отпустить иностранцев. – Король говорил негромко, но уверенно.

Пулеметчики заржали. Голос Питера сорвался на визгливые нотки:

– У себя будете командовать! Здесь я хозяин, и я решаю, что и с кем делать! Давайте проваливайте, пока наше уважение к вам не закончилось!

– Не говорите так с королем! – закричали из лодки. Вместо ответа на берегу снова клацнули затворы, на этот раз пулеметные.

– Лучше езжайте, Ваше величество, а то как бы не вышло чего! Нам не о чем говорить.

Аудиенция была окончена. У меня в душе теплилась благодарность к Королю Опобо. Я не знаю, что им двигало и на что он надеялся. Но он проделал опасный путь и попытался поучаствовать в нашей судьбе. Это заслуживало уважения.

Вечером нам удалось дозвониться до группы переговорщиков и попросить их перезвонить. Но ответа снова не было. Позвонили опять, и я начал объяснять, что ситуация тупиковая, лагерь ликвидируется, в понедельник убили всех местных заложников, и группа готова разбегаться. Нас либо грохнут, либо, если сейчас за нас готовы заплатить, продадут.

В ответ сказали: «Не паникуйте, никто ничего с вами не сделает, идет игра». Я сказал, что их игра уже зашла в тупик, и неплохо бы понять, кто в ней побеждает, потому что это явно не мы. Переговорщики стали требовать поговорить с Костей. Абуджа сказал, что Костя в коме и говорить не может, но после неоднократных требований сдался. Он сказал, что если переговорщики гарантируют, что необходимая сумма денег собрана, то он даст им поговорить. Костя практически слово в слово повторил все, что говорил я. Его спрашивали, принесли ли нам лекарства и не появлялся ли человек с перевязанной рукой. Мы оба осознавали, что это может быть последний звонок и последний шанс все объяснить. Ощущения, что нас понимают, не было. Я сказал нашим, что, по-видимому, один из нас разговаривает с ними в последний раз, но, поскольку мы не знаем, кто, то просим оба: если с нами что-то случится, чтобы не оставили наши семьи. Теперь я понимаю, что никто бы о них не позаботился, и денег страховых тем более никто не получил бы. Нет тела – нет денег. Телефон у нас отобрали и стали снова требовать подтверждения, что есть 200 млн найра выкупа. Апогеем разговора стала фраза:

– Но мы же уже заплатили!

От нее у наших похитителей просто отвалились челюсти. Немая сцена. После почти минутного молчания разговор возобновился криками:

– Кому заплатили?!

Ответа, по всей видимости, они не получили. Связь снова пропала, и неоднократные попытки ее восстановить ничего не дали. Оставалась еще одна, последняя попытка – звонок послу РФ. Поскольку кредит на телефоне уже заканчивался, я начал с самого важного: попросил посла полномочиями, данными ему государством, принять наши с Костей завещания. Потом я объяснил, что ситуация тупиковая, и если сегодня не поступит подтверждение, что есть 200 млн найра, то одного из нас, скорее всего, к утру убьют. В ответ посол сказал, что сделает все возможное. Потом попросил переговорить с Костей, которого постарался ободрить, и, наконец, попросил передать трубку бандитам, сказав, чтобы они воздержались от необдуманных действий, ведь Россия сейчас сильная страна, и если с нами что-то случится, то им не поздоровится. Сам того не зная, он подтвердил мою «сказку» про «отряд возмездия».

После всех переговоров Абуджа сказал, что особо никаких результатов не видит и завтра ему нужно будет уехать к своей семье на праздники, а его тут напрягают продолжать переговоры. Он жаловался, что потратил на нас много денег, покупая воду и еду. Я попросил его подождать и сказал, что завтра что-нибудь обязательно произойдет.

Абуджа обратил внимание, что мы с Костей играем в шашки, и предложил мне вечером сыграть партию. Играл он сильно, и я, проиграв первую партию, предложил ему сыграть в поддавки. Объяснил нехитрые правила. Теперь партию проиграл он, а проигрывать, видимо, он очень не любил. Сказав, что уже поздно и пора спать, он в задумчивости растянулся на полу. Этот его проигрыш стал, можно сказать, ключевым в нашей истории и положил начало долгожданной полосе везения.

Вокруг палатки еще продолжались шевеления с обсуждением сценария «нападения» на лагерь. Кто-то из пулеметчиков зашел со стороны стенки, к которой прилегал наш с Костей матрац, и пальцем пытался нащупать его уровень, чтобы определить, где мы лежим. Этим хождениям положил конец Абуджа, приказавший всем идти спать.

13 февраля 2009 года утром никаких новостей не было. К обеду Абуджа сказал, что больше ждать не будет, ему надо ехать домой. С ним вдруг засобирался и Питер. Они уехали из лагеря, сказав, что будут звонить сами.

Глава 16

Беги, негр, беги…

После отъезда Абуджи и Питера, около 16.00, к нам в палатку зашел командир одной из групп – его звали Принц Саракай. Именно его группа захватила меня в Икот-Абаси. Он сказал, что идет сильное давление со стороны правительства, и, наверное, наш вопрос будет очень скоро решен. Я использовал эту возможность, чтобы объяснить ему, что мы представляем интерес только вместе и только живые. Он ответил, что хорошо это понимает, но не имеет влияния на группу Питера.

Вскоре нашим охранникам позвонил сам Питер и сказал, что после того, как вопрос с нами решится, надо убирать Пятницу – он слишком много видел и знает. Потом перезвонил и добавил, что надо отработать вечером сценарий с нападением на лагерь, а труп Пятницы представить как труп одного из нападавших. В момент «нападения» наши охранники должны либо набрать телефон переговорщиков, чтобы они слышали звуки боя, либо дать одному из нас позвонить. Обо всем этом наша охрана возбужденно болтала перед палаткой, не подозревая, как хорошо их слышно внутри.

Я рассказал Косте, что Пятницу приговорили. Когда тот вернулся с охоты часов в пять вечера, мы подозвали его, и я тихо сказал, что ему пора бежать. Естественно, он мне не поверил. Ответил, что бежать некуда, что кругом вода и джунгли, и он даже не знает, где находится. Пятница верил, что за него собран выкуп, поэтому и резона убивать его нет. Я возразил, что смысл есть, поскольку он слишком много знает, но как поступать – это его личное дело.

Он сбежал. Когда настал вечер и пришло время разыгрывать сценарий с нападением, Пятницы на месте не оказалось. Возможно, он почувствовал чересчур высокий интерес к себе, потому что его обычное беспрепятственное