Кладбище чужих секретов - Дарья Донцова

извините, постоянная почесуха. Похоже на аллергию.

Признаваться в том, что я некоторое время провел, лежа носом в паркете, мне совсем не хотелось, поэтому пробормотал:

– На сцене было пыльно, во время танца мусор поднимался в воздух – наверное, надышался грязью.

– Надо выпить лекарство, – решил Боря, встал, открыл дверь и крикнул: – Анечка!

Раздался громкий топот, затем я услышал голос домработницы:

– Туточки! Что хотите?

– Посмотрите в аптечке, есть ли у нас антигистаминное средство. Иван Павлович не очень хорошо себя чувствует.

Какого ответа следовало ожидать на простую просьбу? Анна могла ответить: «Сейчас». Или сказать: «Такого точно нет, схожу в аптеку». Но горничная отреагировала иначе.

– Гриша! – закричала она. – А ну, иди сюда скорее!

Из глубин коридора прилетел вопрос:

– Зачем?

– Просила тебя не есть японскую еду! – затараторила супруга. – И что услышала?

Мы с Борисом переглянулись. На элементарный вопрос про препарат, который, наверное, у каждого второго в доме есть, последовала странная реакция. При чем тут еда Страны восходящего солнца?

– Войдите оба в кабинет, пожалуйста, – попросил я.

Через секунду Гриша и Аня оказались передо мной. Женщина мигом пошла в атаку:

– Иван Павлович, хоть вы его вразумите! Мужа пару месяцев назад попросили нарисовать панно в новом ресторане «Токио в моей тарелке»! Его там…

– …угостили, – перебил ее Гриша. – Оно «сушеное» называется… Понимаете… маленькие продолговатые такие хреновинки из риса… ну… да… сверху рыба. Очень вкусно. Еще такие же есть, но крупные, называются «ролики». Я… э… про такое… ну… слышал, видел, как люди едят… но… э… сам никогда не пробовал. Порции… это самое… маленькие, стоят недешево. Одним набором… ваще… никогда не нажраться. Мне небось штук пять надо. Но… честно… так хотелось понять, какая она на вкус… еда японская… Сделал им панно, деньги получил. А хозяин предложил: «Поужинайте у нас». Откровенно… ну… ответил: «Одна порция мне – как слону дробина. Ну… вот!» А владелец на столик… это самое… не пожадничал… сказал: «Хочу угостить вас как дорогого человека. Хоть… э… ну… все сожрите… бесплатно».

Григорий потер руки.

– Кто ж от такого отвернется?

Анна всплеснула руками и снова затараторила:

– Я тебе что сказала, когда ты позвонил и сказал, что поужинаешь японской едой? Повтори мои разумные слова!

– Ну… ваще… ты долго бубнила… – начал вспоминать Гриша, – всякого наплела…

– Никогда ничего тебе не запрещаю, но в этом случае конкретно шлагбаум опустила! Почему? У японцев вся рыба сырая, а в ней глисты водятся! Поешь разок – всю жизнь паразитов из тела гони! Да еще они могут в мозг залезть! Идиотом станешь! Конечно, никогда тебя не брошу, лечить начну, но…

– Дык… – начал Гриша, – ну…

– Японскую еду ел? – налетела на него Аня, как орел на цыпленка.

– Ну… ваще… – замямлила якобы сильная половина пары.

– Отвечай, да или нет?! – потребовала слабая составляющая, грозно сверкая глазами.

– Да, – выпало из Григория. – То есть… э… ну…

– Вот! – топнула ногой Анна. – Сам жрал – самому и болеть! При чем тут наш любимый хозяин, которому мы всем обязаны? А? Ивану Павловичу-то червяки в теле зачем?

Я понял, что ничего не понял. Судя по выражению лица Бори, он испытывал те же эмоции.

– Кто вечером и сегодня утром чай пил? – наступала на бедного мужика Аня.

– Э… типа я… – робко признался Гриша.

– Сто разов тебе объясняла, что наша посуда в левом шкафчике! А хозяйская – в правом! – бушевала домработница.

– Анечка, – ласково произнес я, – вы тщательно моете всю утварь, у вас повсюду чистота и порядок. Нет беды, если Гриша взял мою кружку. Сам порой по невнимательности хватаю любимую чашку Бориса. Не ругайте супруга, он художник, весь в своих мыслях.

Анна всхлипнула.

– Да! Но Гриша нажрался японской еды, потом нахлебался из вашей посудки, и теперь у вас глисты! Они таким образом от человека к человеку перебираются! Читала в интернете! Вот!

Я оторопел. Чего-чего, а такое услышать я никак не ожидал. У Бори тоже отвисла челюсть, но батлер быстро пришел в себя.

– Анна, простите, но что позволило вам сделать вывод о наличии у Ивана Павловича кишечных паразитов? Да, ими можно заразиться, употребляя в пищу сырые рыбу и мясо, но вы же знаете, мы такое не едим!

– А Гриша налопался, потом кружечку хозяина схватил! – голосом, полным отчаяния, выкрикнула горничная. – Вы же мне задали вопрос: есть ли дома антиглистовые таблетки? А зачем они хозяину, если он здоров?

Мне стоило огромного усилия удержать смех, который старательно рвался наружу, но я сумел справиться с собой. Боря произнес:

– Я попросил вас глянуть, есть ли в домашней аптечке антигистаминный препарат. Не противоглистный.

– Антигистаминный… – медленно повторила Аня. – Против гистаминов, значит?! Гриша! Ты подцепил из японской кухни гистаминов?! Иди немедленно в душ, потом дам тебе марганцовку выпить!

Аня схватила супруга за руку и уволокла в коридор. Я тихо рассмеялся и встал.

– Пойду в аптеку, благо она в двух шагах.

– Давайте сам сгоняю, – предложил батлер.

– Надо же и мне иногда по улице пройтись, – ответил я. – Куплю таблетки от ужасных гистаминов и вернусь.

Глава семнадцатая

В аптеке за прилавком стоял мужчина лет шестидесяти.

– У вас аллергия? – заботливо осведомился он.

– Постоянно голова чешется, – объяснил я. – Еще глаза покраснели, но сейчас вроде нормальные. На сцене было много пыли, похоже, надышался ею.

– О! Вы актер! – восхитился фармацевт.

– Нет-нет, – быстро возразил я, – просто попросили станцевать. Вообще к балету отношения не имею.

– Раньше у вас были аллергические реакции?

Я посмотрел на бейджик, который висел у него на халате.

– Нет, Сергей Петрович. До сегодняшнего дня ничем таким не страдал.

В ту же секунду у меня зачесалась макушка, и я запустил ладонь в волосы.

– Ели нечто экзотическое? – задал следующий вопрос провизор и пояснил: – Разрешите представиться. Сергей Васин, доктор наук, профессор, терапевт. У меня небольшая сеть аптек, эта – одна из них. Сейчас стою за прилавком, потому что дочь заболела. Обычно она тут хозяйничает. Теперь о вашей аллергии. Подождите пока с таблетками. Голова может чесаться от неподходящего шампуня, усталости, нервного напряжения. Кожа – самый большой орган тела, она, как правило, первая реагирует на смену питания и режима. Если правильно понял, до сегодняшнего дня вы антигистаминные препараты не принимали?

– Не было необходимости.

Сергей Петрович поморщился.

– Лекарства нас спасают, они же нас убивают. Сейчас в листовках большинства этих препаратов указано: «Не вызывает сонливости». Верно, девяносто девять людей из ста проглотят пилюли и спокойно продолжат работать. А сотый станет вялым, зевать начнет. Нельзя исключать индивидуальную реакцию. Вот, например, «Каронизан». Великолепное средство, применяется при бессоннице. Но! У женщин среднего и старшего возраста оно при постоянном употреблении вызывает истерику.

– Истерику? – поинтересовался я, сделав стойку, как только услышал название препарата.

– Да-да, – кивнул профессор. – Об этом побочном действии в прилагаемой листовке не сообщается. Почему? Задайте вопрос производителю. Я хорошо знаю, что если женщина, справившая пятидесятилетие, начнет принимать «Каронизан», то жди скандалов, битья посуды, слез и несправедливых обвинений. Может дойти до инсульта и инфаркта. Негативные эмоции живо губят человека. В особенности если он склонен к унынию, любит порыдать, требует жалости к себе. Вот, держите.

– Что это?

– Прекрасное средство для восстановления