Кладбище чужих секретов - Дарья Донцова

владение языком государства, в которое он переехал, затем ему предложат отучиться в автошколе и досконально изучить правила дорожного движения. Если же эмигрант вознамерился зарабатывать как водитель, то ему следует получить лицензию, которую дадут лишь после сдачи зачетов. И вот самое интересное: подать заявку на получение лицензии можно лишь после того, как ты три года проездишь за рулем своей машины без ДТП и штрафов за нарушение правил. Почему же в Москве полно таксистов, которые разговаривают с пассажирами по принципу «моя твоя не понимай» и просят: «Покажи дорогу, не знай, куды ехать!»? Ответа на эти вопросы у меня нет.

Но сегодня я оказался любимчиком Фортуны – я ухитрился припарковаться во дворе особняка Люси через пятнадцать минут после выезда из дома.

– Рада тебя видеть, милый, – улыбнулась хозяйка. – Все уже в концертном зале. Решили сразу начинать репетировать прямо на сцене. Номер несложный, ты быстро поймешь. И начнем работать в костюмах – надо, чтобы ты привык к этой одежде. Готов?

Я молча кивнул. Люси схватила меня, свою добычу, за руку и потащила по бесконечному зданию. В момент, когда мне показалось, что мы уже прошагали от Москвы до Бреста, хозяйка распахнула дверь, и мы оказались в зале.

В последний раз на домашнем концерте у Люсинды я был лет шесть назад и успел забыть, что помещение совсем не камерное, в нем, похоже, мест семьдесят.

– Ваня, привет! – замахала рукой незнакомая блондинка в ярко-красном коротком платье с торчащей юбкой. На ногах у нее сверкали золотые сапожки.

– Добрый день, – вежливо поздоровался я, подходя к девице.

Вблизи она была страшна. Все ее лицо покрывал толстый слой пудры, глаза обрамляли ресницы, похожие на частоколы, над ними изгибались толстыми дугами «соболиные» брови цвета антрацита, щеки пылали туберкулезным румянцем. А белокурые косы напоминали канаты, которыми привязывают лодку к причалу.

– Ты меня не узнал? – удивилась «красавица».

– Э… э… – промычал я, – ну…

– Здрассти! – рассмеялось чудовище. – Лиза!

Я начал оглядываться в надежде увидеть свою партнершу, не обнаружил ее в шаговой доступности и осведомился:

– А где она?

– Кто? – поинтересовался полный дядечка в спортивном костюме, подходя ко мне.

– Елизавета.

Незнакомец улыбнулся.

– Давайте познакомимся. Виктор Петипа, балетмейстер и педагог-репетитор. Мариус Петипа, основатель российского балета, – мой предок.

– Очень приятно, – ответил я.

– Лиза перед вами, – продолжил Виктор.

Я глянул на страшилище, прищурился, пытаясь найти хоть одну знакомую черту лица девушки…

– Ваня, я уже в гриме, – прочирикала Люси. – Но тебя перед концертом просто попудрят. Давай, живенько переодевайся!

– Прямо тут?

Люси закатила глаза и показала на узкую дверь.

– Там!

Я отправился в указанном направлении и обнаружил за дверью небольшое помещение со столом, зеркалом, стулом и длинной штангой на высоких ногах. На ней висел мой костюм, внизу стояли сапоги, но не казаки, а с мягкими голенищами. Дверь открылась, появилась Лиза.

– Ты меня не узнал?

Я молча помотал головой.

– Живо раздевайся! – приказала танцовщица. – Давай, давай, уже видела один раз тебя, зануду, без штанов! Раз-два, шевелись!

Под бодрый крик я натянул все на себя, Лиза застегнула на мне сзади рубашку и схватила за руку.

– Слушай. Я главная, веду тебя. Просто следуй за мной, это легко! Шагай, как за любимой мамой. Ты же ей доверяешь?

– Нет, – неожиданно выпал из меня честный ответ.

Елизавета закатила глаза.

– Иван! Свои комплексы неси психотерапевту! Нам надо просто отработать! Вперед! У тебя все получится!

И девушка потащила меня на сцену.

Глава четырнадцатая

– Иван, – начал Виктор, – сократили ваш данс до предела. Понимаете?

– Нет, – вздохнул я, – пока плохо разбираюсь в терминологии. Что такое данс?

– Танец, – объяснила Лиза.

– Вам потребуется немного элементов. Припадание, присядка, дроби. И все, с вас хватит. Ну-с, начнем. Вы можете присесть с выносом ноги на ребро каблука в пол?

Я смутился. Что педагог имеет в виду? Вынос ноги на ребро каблука в пол? Это как?

– Сейчас объясню, – продолжил балетмейстер. – Движение занимает один такт. Первая часть: одновременно с небольшим подскоком на левой ноге правая, вытянутая в колене и подъеме, делает бросок вперед-вправо. Потом раз! – резкое и глубокое приседание на нижних полупальцах. Это, как уже говорил, первая часть движения. Проще некуда! Можете повторить?

– Простите, – пробормотал я, – где у меня находятся нижние полупальцы? И что такое бросок вперед-вправо?

Виктор сдвинул брови. Лиза же ловко подпрыгнула на одной ноге, вторую вытянула вперед, отвела чуть в сторону, живо присела и осталась в этом положении.

– Это первая часть. Из нее – выход во вторую.

– Ага, – кивнул я, – интересно.

Елизавета встала.

– Повтори.

Я подпрыгнул, хотел поднять одну ногу, но зашатался и чуть не упал. Балетмейстер нахмурился.

– Это не то, что надо. Попробуйте еще раз!

– Ваня, ногу следует поднимать не после того, как прыгнул, а до этого, – посоветовала Лиза.

– Начинаем! – хлопнул в ладоши Виктор. – И…

Я приподнял ногу, начал вновь терять равновесие и сел на пол. Петипа закатил глаза.

– О майн гот!

– Ванечка, – нежно произнесла Лиза, – надо присесть, потом собраться для прыжка, сконцентрироваться на нужной ноге, начать ее движение вверх, подпрыгнуть и выбросить ее, вытянув в колене. Прямая она должна быть. И надо бросить ее вперед-вправо.

Я заморгал. Лиза легко подняла правую ногу выше своего плеча и показала на нее рукой.

– Смотри! Ножка прямая, так?

Я кивнул.

– Вытянута вперед?

– Да.

Елизавета отвела ногу чуть в сторону.

– А теперь мой носок смотрит вправо.

– Верно, – вздохнул я.

– Тебе надо сделать, как я, только в момент прыжка и за мгновение, – улыбнулась Лиза. – Проще некуда!

Я молча смотрел на девушку, которая спокойно стоит на одной ноге, задрав вторую почти до моего уха. Почему танцовщица не падает? Ведь она ни за что не держится.

– Давай, у тебя все выйдет! – решила подбодрить меня Люси. – Сначала сделаем медленно, Ваня. Просто сядь на низкие полупальцы и…

– У меня их нет, – смутился я.

– Кого? – уточнил Виктор.

– Низких полупальцев. У меня просто пальцы!

Виктор закрыл глаза и простонал:

– Он безнадежен! Полный имбесиль [6] в балете! И совершенно не подходит для танца! Ноги как у старого страуса!

Я хорошо знаю себе цену, поэтому совершенно не обидчив. К тому же понимаю, что нельзя все уметь. Но почему-то непонятное слово «имбесиль» задело меня до глубины души. Ну да, у меня ноги длинные, форма у них не идеальная. Хорошо, пусть я похож на страуса! Но почему на старого? Я мужчина в самом расцвете сил. Понять не могу, по какой причине я неожиданно расстроился, смутился и не сообразил, как ответить балетмейстеру.

Тут Елизавета нахмурилась, уперла руки в бока, наклонила голову, сделала вдох и напала на мужика, как орел на червяка:

– Меня в три года к станку поставили. А Ваня всего второй раз в жизни пытается прыжок исполнить. Да, у него не идеальная фигура для танца, с такими ногами…

– Он похож на Колю Цискаридзе, – перебил моего адвоката Виктор, – а Николаше его ноги-жерди мало мешают.

– Цискаридзе – гений! – отбила атаку Елизавета. – Такие раз в двести лет рождаются! И почему вы его пренебрежительно Николашей называете? Он Николай Максимович!

– Деточка, – процедил Виктор, – я его с первого класса учил.

– Ой, – рассмеялась Лиза, – тогда вы, наверное, старше Бабы Яги. Цискаридзе уже