Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами - Эмма Смит

всех трех частях триптиха мы видим около полусотни книг. Книги, как и их нарисованные читатели, изображены в натуральную величину. И они не просто примелькавшийся фон, средство заполнения пустых мест, или эквивалент (только XVII века) книг, во множестве украшающих сельские пабы. На корешке у каждой есть наклейка с кратким названием. Книги, именно книги очень помогают Энн предстать на портрете такой, какой ей хотелось бы: она разрешает внимательно рассмотреть, что стоит у нее на полках, позволяет книгам рассказать о ней. Книги на картине размещены так, что дают понятие о ее биографии. Работы по географии, истории, философии и религии, художественная литература назидательного характера составляют круг чтения молодой девушки: трактаты «Придворный» итальянца Бальдассаре Кастильоне, «Утешение философией» Боэция, «О граде Божием» Августина Блаженного, «Метаморфозы» Овидия, «Опыты» Монтеня, «Дон Кихот» Сервантеса, произведения Чосера и роман «Аркадия» сэра Филипа Сидни. Такой подбор, с преобладанием литературных и философских произведений, подчеркивает интеллектуальную и духовную содержательность Энн и проявляет те культурные связи, которые впоследствии нашли отражение в ее жизни. Так, в 1620 году она поручила установить памятник в честь поэта-елизаветинца Эдмунда Спенсера в Вестминстерском аббатстве; и на полке мы видим сборник его произведений, изданный в 1611 году. Совсем молоденькой она вместе с другими придворными и королевой Анной танцевала в Уайтхолле в роскошных театральных представлениях пьес Бена Джонсона «Маска о красоте» (1608) и «Маска о королевах» (1609): и собрание сочинений Джонсона, в том числе эти тексты, имеется в ее нарисованной библиотеке. Этикетка на книге с красным передним обрезом указывает на особенный том в биографии героини картины: «Собрание английской истории в прозе, написанное Сэ: Дэниэл, учитель, - молодой леди», или, более выразительно, «написанное Сэ: Дэниэл, учитель, - этой молодой леди» написано на книге, нарисованной на полке рядом с портретом рыжеволосого Сэмюэла Дэниэла, поэта, драматурга, знатока Италии. Есть среди книг стихотворения и проповеди Джона Донна, тоже известного Клиффорд; однажды, в 1617 году, она слушала его проповедь в городе Ноул. Издание Августина Блаженного в переводе Джона Хили (1610, 1620) было посвящено Филиппу Герберту, графу Пембруку, второму мужу Энн. Удивительно, но у Клиффорд, кажется, нет самой знаменитой книги, посвященной Гербертам: Первого фолио Шекспира, изданного в 1623 году. Увидеть, как эта книга использовалась в целях формирования собственного «я» и образа, созданного для публики, мы можем на портрете придворного поэта Джона Саклинга, написанном ван Дейком примерно в то же время.

Из других источников, в том числе из рукописного каталога библиотеки, недавно обнаруженного в замке Эпплби, мы узнаем названия более 160 книг, принадлежавших Энн. Это дает возможность сопоставить книги на разных частях «Большой картины» и оценить, как тщательно они были подобраны для нее. Духовное развитие, принявшее форму деятельного христианства, было, очевидно, очень важно. На самой верхней полке (в той части картины, где Энн изображена как вдова) лежит книга Уильяма Остина «Размышления и посвящения» (1635), на титульном листе которой его вдова написала, что это «вечный памятник... ее почтенному супругу», содержание начинается с «Размышления на праздник Благовещения». В хозяйственных книгах Клиффорд записано, что в декабре 1669 года она приобрела 11 таких книг формата инфолио на общую сумму 3 фунта 13 шиллингов 4 пенса. Энн явно считала, что так исполняет свой пастырский долг, ведь она была крупной землевладелицей и раздавала эти и подобные им книги, несущие духовное и религиозное утешение тем, кто у нее работал. У Клиффорд было немало книг по юридическим и земельным вопросам, полезных женщине, проведшей всю свою взрослую жизнь в правовых спорах о земле. Книга сэра Генри Уоттона «Элементы архитектуры» говорит о том, что, как владелица, она обязана следить за зданиями поместья. От картины в целом остается впечатление, что перед нами скорее активная, деятельная, чем созерцательная, читательница, и книги, посвященные практическим вопросам, выступают подспорьем на долгом пути защиты своих прав и своих земель. Некоторые книги хранят на себе ее заметки. На полях скандального произведения придворного Энтони Уэлдона «Суд и характер короля Якова I», опубликованного в 1651 году, она написала «верное описание короля Якова», а рядом с неправильно напечатанной подробностью изображения - «язык слишком велик для рта». В ее дневниках отмечено, что она очень любила, когда читали ей, а среди прослушанных книг упомянуты «Опыты» Монтеня, «Королева фей» Эдмунда Спенсера, а также Библия и прочая духовная литература.

В сущности, «Большая картина» представляет собой автобиографию Клиффорд, запечатлевая три важнейших этапа ее жизни на одном, но многомерном портрете. Нарисованные книжные полки не только демонстрируют социальное и культурное окружение Энн, но и ее «путевые заметки» в ретроспективе позднего Средневековья. Они рассказывают о ней так, как хотелось бы ей самой. Эти книги с хорошо различимыми названиями создают то, что мы можем назвать библиобиографией, или, выражаясь по-современному, «шелфи», портретом на фоне книжных полок. Конечно, книги с названиями изображались на картинах и раньше, но ее портрет стал первым во вдохновляющем автобиографическом жанре, узнаваемом и в XXI веке: хоть тогда еще не существовало соответствующей «технологии», например книжных шкафов (часто говорят, что их ввел в употребление политик Сэмюэл Пипс, в 1660-х годах заказав себе застекленные шкафы для книг или прессы по голландским моделям у столяра Симпсона), книжные полки Энн Клиффорд были поистине «убедительны».

Точно так же поступила и женщина, изображенная на портрете, написанном через столетие. Жанна-Антуанетта Пуассон, оставшаяся в истории как мадам де Помпадур, с 1745 по 1750 год была официальной фавориткой французского короля Людовика XV. Де Помпадур давно была знакома с художником Франсуа Буше, а он славился тем, что идеализировал тех, кого изображал; ему-то она и заказала серию так называемых «портретов ученой женщины (femme savante)», желая создать впечатление, что ее ценят не столько за сексуальность, сколько за интеллект. Буше нередко изображал мадам де Помпадур с открытой книгой или на фоне книжных шкафов. Один из портретов этой серии, теперь находящийся в Старой пинакотеке Мюнхена, был заказан в 1756 году, когда тридцатичетырехлетняя де Помпадур была возвышена до фрейлины королевы. Мадам де Помпадур, изображенная в натуральную величину, полулежит на кушетке. Она точно парит над пышным изысканным платьем цвета морской волны, тщательно расправленном так, что на нем видны украшения в виде гирлянд из розочек, а декольте открывает взгляду белую грудь без единой морщинки. Она смотрит влево, правой рукой удерживая на коленях книгу: большой палец придерживает страницу, и создается впечатление, как будто вот прямо сейчас, только сейчас ее что-то оторвало от чтения.

От картины веет покоем: в своем заставленном роскошными вещами будуаре